Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины (СИ) - Даль Ри - Страница 48

Санна кивнула. Она смотрела на меня с таким вниманием, будто впитывала каждое слово.

— Ладно, давай начнём, — сказала я, хлопнув в ладоши. — Санна, ты перебирай ягоды, а я пока займусь горьколистом. Тейра, поможешь с листьями?

Тейра кивнула и выбежала во двор. Пока она собирала листья, я объяснила Санне, как правильно очищать ягоды от мелких веточек и листочков, чтобы в варенье не попало ничего лишнего.

— Смотри, вот так, — показала я, аккуратно отрывая ягоду от черенка. — Не дави сильно, а то сок вытечет, а нам он нужен в варенье.

Санна повторила моё движение, её пальцы двигались медленно, но точно. Её брови хмурились, когда она отбрасывала подпорченную ягоду, и это было так трогательно, что я едва сдерживала улыбку.

Тейра вернулась с пучком тёмно-зелёных листьев, которые пахли резко, почти как мята, но с горьковатым оттенком. Я взяла их, промыла под холодной водой и бросила в небольшой котелок с водой, поставив его на огонь.

— Сначала проварим листья, — объяснила я. — Это уберёт лишнюю горечь и сделает отвар безопасным. Потом добавим его в варенье, но совсем чуть-чуть.

Санна кивнула, её глаза следили за каждым моим движением. Она явно увлеклась процессом, и это было настоящим чудом. И я чувствовала, что делаю что-то важное. Не просто варю варенье, а строю связь — тонкую, хрупкую, но такую нужную.

Пока горьколист кипел, я взяла вторую корзину звёздницы и начала выжимать сок. Сложила ягоды в чистую ткань, завязала её узлом и с силой сжала над миской. Сок потёк — тёмно-синий, с лёгким блеском, наполняя воздух сладким ароматом. Санна наблюдала, её глаза расширились от удивления.

— Это сок? — спросила она.

— Ага, — ответила я, вытирая руки. — Он придаст варенью нужную консистенцию и усилит вкус. А ещё поможет ему храниться дольше.

— Ты много знаешь… про варенье, — сказала она тихо. — И про… всё.

— Жизнь научила, милая, — ответила я. — Я в своём… прошлом много чего повидала. И варенье варила, и соленья закатывала. Это как наука, только вкусная.

Санна чуть улыбнулась, но тут же опустила глаза, словно боясь, что её улыбка выдаст слишком много. А я просто продолжила работу, переливая сок в таз с ягодами, которые уже были готовы.

Когда отвар горьколиста был готов, я процедила его через ткань, оставив тёмную жидкость с лёгким зеленоватым оттенком. Добавила несколько ложек в таз, тщательно размешивая. Запах стал сложнее — сладость звёздницы смешалась с лёгкой горчинкой, но не отталкивающей, а скорее интригующей.

— Теперь самое важное, — сказала я, ставя таз на огонь. — Варить надо на медленном огне, чтобы ягоды не разварились, а сок загустел. И всё время помешивать, чтобы не пригорело.

Я протянула Санне деревянную ложку.

— Хочешь попробовать?

Она замялась, но потом кивнула и взяла ложку. Принялась медленно водить ложкой по тазу, а я стояла рядом, поправляя её, если нужно.

— Вот так, плавно, — говорила я. — Не торопись, пусть ягоды прогреются равномерно.

Тейра, сидевшая у стола, наблюдала за нами с улыбкой.

— Ну, вы прямо мастера, — сказала она. — Я уже представляю, как на рынке все будут драться за это варенье. Ладно, вы тут, кажется, без меня справитесь. А я пошла по своим делам.

Соседка отправилась восвояси, а мы с Санной продолжили наше творенье варенья. Малышка была сосредоточена, её щёки порозовели от тепла очага, и я вдруг подумала, что сейчас, возможно, подходящий момент, чтобы спросить о том, что не покидало моих мыслей вот уже несколько дней.

— Санна, — начала тихо, продолжая помешивать варенье. — Ты как себя чувствуешь?

Она кивнула, не отрывая глаз от таза.

— Лучше, — ответила она коротко.

— Это хорошо, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал тепло и ненавязчиво. — Знаешь, когда ты болела, что-то говорила во сне… Про каких-то Сынов Пламени. Я просто подумала… может, это что-то важное? Если хочешь, можешь рассказать. Я никому не скажу.

Санна замерла. Её рука с ложкой остановилась, плечи напряглись. Она подняла глаза, и я увидела в них тот самый страх — тот, что был на рынке в Галесе. Её губы сжались, взгляд стал колючим.

— Ничего я не говорила, — отрезала она со злостью. — Я ничего не знаю.

Кажется, я перегнула палку…

Хотела извиниться, но Санна вдруг бросила ложку на стол и вскочила, чуть не опрокинув стул.

— Санна, я ничего такого…

— Зачем ты спрашиваешь?! — выкрикнула она, перебив мою речь, её глаза наполнились слезами. — Я же сказала, что ничего не знаю! Почему ты не веришь?

— Санна, милая, я верю, — быстро сказала я, шагнув к ней, но она отступила назад, прижавшись к стене. — Прости, я не хотела тебя расстраивать. Я просто… волновалась за тебя.

— Все вы волнуетесь! — закричала она. — А потом делаете больно! Не буду ничего говорить! Не буду!

Я видела, как она дрожит, как её маленькие кулаки сжимаются, и понимала, что она не просто боится — она в панике.

— Хорошо, хорошо, — мягко сказала я, поднимая руки, чтобы показать, что не собираюсь давить. — Я не буду спрашивать. Обещаю. Прости меня, милая. Я не хотела тебя обидеть.

Санна смотрела на меня, её грудь вздымалась от частого дыхания. Она молчала, но слёзы текли по её щекам, и моё сердце разрывалось. Я сделала шаг вперёд, медленно, чтобы не спугнуть, и опустилась на колени перед ней.

— Я просто хочу, чтобы ты знала, — сказала ей тихо, — что я здесь, чтобы помочь тебе. И я никогда не сделаю тебе больно. Никогда. Ты можешь мне не верить, и я понимаю, почему. Но я хочу, чтобы ты знала, что я на твоей стороне.

Санна шмыгнула носом, её взгляд скользнул в сторону, но она не отстранилась. Я осторожно протянула руку и коснулась её плеча — легко, почти невесомо.

— Можно я тебя обниму? — спросила я.

Она помедлила, её губы дрожали, но потом кивнула. Я обняла её, прижав к себе так нежно, словно она была сделана из стекла. Санна не обняла меня в ответ, но и не оттолкнула, и это уже было победой. Я почувствовала, как её плечи расслабляются, и услышала тихий всхлип.

— Прости, — прошептала она, уткнувшись в моё плечо. — Я не хотела кричать…

— Ничего, милая, — ответила я, гладя её по спине. — Всё в порядке.

Санна кивнула, и я отпустила её, улыбнувшись.

— Ну, давай возвращаться к варенью? — предложила я. — Оно там без нас заскучает.

Санна слабо улыбнулась, вытирая слёзы тыльной стороной ладони, и вернулась к столу. Она взяла ложку и снова начала помешивать, её движения были уже не такими резкими, а более плавными. Я смотрела на неё, чувствуя, как облегчение смешивается с тревогой.

Сыны Пламени — вовсе не бред. Это было что-то серьёзное. Что-то, что пугало Санну до дрожи. Но я знала, что сейчас не время давить. Она должна сама захотеть рассказать. И я буду ждать, сколько потребуется.

Мы продолжили варить варенье. Таз на огне тихо побулькивал, ягоды медленно превращались в густую, сияющую массу. Я пробовала её время от времени, добавляя ещё немного сока звёздницы, чтобы добиться нужной консистенции. Рецепт складывался в голове, словно я снова была в своей старой кухне, где всё было знакомо и привычно.

Когда я попробовала готовое варенье, вкус был именно таким, как я хотела: сладким, с лёгкой кислинкой и едва уловимой горьковатой ноткой, которая делала его особенным.

Санна тоже попробовала, её брови поднялись от удивления.

— Оно… вкусное.

— А то, — подмигнула я. — Мы с тобой мастерицы.

К концу дня варенье было готово. Мы перелили его в деревянный бочонок. Убрали в прохладный угол подпола. Санна сидела за столом. Она выглядела спокойнее и здоровее, чем утром, и это было самым большим подарком.

— Спасибо, — вдруг сказала она, так тихо, что я едва расслышала.

Я обернулась, удивлённая.

— За что, милая?

Она пожала плечами, не поднимая глаз.

— За… варенье. И за всё.

Я почувствовала, как горло сжимается от слёз. Это было больше, чем просто слова. Гораздо больше. Я присела рядом, осторожно коснувшись её руки.