Я буду твоими глазами (СИ) - Неярова Александра - Страница 38

Вокруг их фигур сгущались сумерки. Повсюду в лесу, тут и там, благоухали крупные соцветия голубых и розовых кубышек. Казалось они светились во мраке и только-только начали раскрывать свои бархатные лепестки, источая дивный сладковато-терпкий аромат.

– С-спасибо, – тихо прошептала Верея, крепче прижимаясь к молодцу. Уютно было находиться в его объятиях.

– Это тебе спасибо. Если бы не ты, меня разорвали бы волки. – Княжич зарылся пальцами во влажную девичью косу, стянул ремешок с конца и стал расплетать пряди. – Давно об этом грезил. Быстрее просохнут.

Навязчивый запах цветов дурманил разум, понукая поддаться искушению.

И княжич склонил голову, ловя губами маленькое ушко ведуньи, а потом поднял её лицо выше за острый подбородок и, повернув к себе, смял уста в поцелуе.

– М-м, – Верея не противилась. Ей хотелось того же.

Однажды побывав на волосок от смерти, начинаешь ценить и дорожить тем, что у тебя есть здесь и сейчас. Сама потянула руки к шее молодца, отвечая с готовностью на поцелуй.

Жгучая страсть вспыхнула огнём в их страдающих сердцах и охватила души, соединяя, отбрасывая прочь все лишние мысли и терзания.

Верея целовала его губы и колючие щёки, скулы, гладила плечи и бугры мышц. Ей хотелось тот час всецело принадлежать ему, а потом будь что будет…

Яробор завалил девицу наземь, раскидав светлые локоны по траве, содрав с неё мешающую рубаху, нетерпеливо принялся осыпать поцелуями плечи и грудь.

Ловил звонкие стоны, наслаждался хриплым голоском. С упоением дарил ласки и слушал, как осипло тянула его имя. Просила о большем.

Ещё там, в момент опасности, когда бился с волками и до ужаса боялся не успеть, потерять её, решил для себя, что после всего уговорит и заберёт лесную ведунью с собой в княжество.

Откупится дарами от княжны Вяженской, а недовольным боярам найдет способ заткнуть языки. Ему в Кагояре князем быть! И народ подчинится его воле, иначе головы с плеч полетят!

Потому как понял, что не может без светлокосой. Что дорога и люба сердцу стала.

Раздвинув хрупкие, нежно-молочные бедра вошёл в неё резко с напором. Мял грубо тело её нежное, а Верея лишь стонала, прикрыв глаза и выгибаясь словно молодая берёзка под напором бури. И вконец разбушевавшаяся страсть вдруг разлилась горячей рекою в её чреслах и стихла.

Они так и уснули, вымотанные и уставшие, но согревшиеся в объятиях друг друга.

Просыпаться Верее совсем не хотелось, тепло и уютно было лежать под тяжестью покрывала. Но вдруг «покрывало» под её щекой шевельнулось, поднялось и опустилось, а макушки коснулось чуждое дыхание. И сон ведуньи, как рукой сняло.

Проморгавши глаза, она увидела, что лежит головой на груди Яробора, а он обнимает её руками за спину. Их тела частично прикрыты её высохшей исподней рубахой.

Кругом светлым-светло, птички поют, солнышко вовсю греет зелёный пятачок, где они лежат, а вот дальше тонким слоем за ночь навалил снег. Диво-то!

Яробор опять шевельнулся и глубоко вздохнул, левая пятерня молодца сползла с талии на ягодицы Вереи поверх платья и погладила зад. Стыдливый румянец тут же окрасил девичьи щёки, возвращая ясность мыслям.

Так это был не сон! Они с княжьим воеводой снова…

– О-ох, – протянула хрипло. Что же они наделали?!

Попыталась незаметно выскользнуть из тесных объятий и не разбудить мужчину, но не тут-то было, руки молодца притянули беглянку обратно.

– Куда собралась, люба моя? – сонно пробормотал над ухом.

Верея так и замерла, не понимая померещилось ей или нет.

– Верея? Чего же притихла? – княжич потянулся всем телом со стоном, от неудобного положения оно затекло, раны досаждали болью, да и естественная нужда звала. Однако сначала предстояло решить дела сердечные.

Вон, как сжалась в комок подле него его светлокосая беда, старательно притворяясь спящей. Испугалась.

– Я знаю, что ты уже не спишь, люба моя, – с наслаждением погладил ведунью по мягким волосам, зарываясь пальцами в пряди.

– А как же невеста твоя, что ждёт в Кагояре? – тихий голосок был переполнен печали и горести, окончательно согнав с княжича сонную дрёму.

Он выругался про себя и сел, сграбастав в объятия не сопротивляющуюся светлокосую. Верея поди надумала себе, что он просто решил позабавиться с ней, а потом бросить! Она не восприняла его слова всерьёз.

– Милолика? Так за кого другого пусть идёт! Ты мне нужна, Верея, и только ты, – обхватил ладонями девичье лицо, приблизив своё к её, так, что их носы соприкоснулись.

Жаль не увидеть ему смелой девицы, что сердце затронула. Жизнью ради него рискнула, не побоявшись отправиться невесть куда.

– Ты только люба сердцу, – шептал признание, покрывая нежными невесомыми поцелуями, словно крылья бабочки, её щёки, губы, нос и лоб. – Не смогу без тебя. Ты… пойдешь за меня?

В ответ напряжённое молчание.

Вот уж не умел княжич ходить вокруг да около. Всегда получал то, что хотел, а тут растерялся, как юнец.

– А если окажется, что я страшная? – будто подслушав его мысли, раздался дрожащий голосок ведуньи. – Некрасивая и со шрамами. Не передумаешь ли такую под венец вести?.. Я ведь и проклянуть тебя с обиды могу.

Последнее Верея пробурчала с ехидством, скрывая за словами печаль. Разбередил ведь снова душу!

А Яробор неожиданно для себя расхохотался. Какая! Смелый выпад. Но его не проведёшь.

– Нет у тебя никаких шрамов, – погладил большим пальцем её острый подбородок и пухлые губы, щёки. – Я тебя всю и везде изучил.

Усмехнулся довольно, услышав смущённый вздох рядом и представив, как на лице Вереи маки алые расцвели до самых кончиков ушей.

– А если так есть на самом деле, то мне всё равно, как ты выглядишь! – не лукавил, душой ни кривил. – Может, и не увижу тебя никогда…

– Увидишь. За этим мы здесь, чтобы просить Ягиню о помощи в снятии проклятьи ведьмы.

Верея выпуталась из рук молодца и натянула на нагое тело рубаху. Слова княжьего воеводы грели сердце, несмотря на поступившие холода. Хотелось верить обещаниям Яробора, но ещё сильнее она страшилась остаться одна с раненым сердцем.

Сходив за их одеждой, развешенной на кустах и припорошенной снегом, протянула молодцу его рубаху, штаны и жилет.

– В чём это рубаха? – спросил княжич, принимая одёжу в руки. – Холодное и… тает.

– Тут это, зима наступила, пока мы спали, – проговорила Верея, смущённо отворачиваясь, пока Яробор одевался и подпоясывался кушаком.

Несмотря на то, что лес укутало снегом, на их пяточке росла зелень и было довольно тепло. А вот если выйти за пределы круга, то кожу сразу кусал трескучий морозец.

Чудно! Словно место это кем-то зачарованное.

– Как же нам пробираться по таким-то сугробам в летней одёже и обувке? – посетовала Верея, стоя у самого края белесого настила.

Поёжилась, обнимая себя за плечи, разглядывая разлапистые ели и близлежащие кусты с голыми ветвями. Ещё вечером на них была обильная листва, и повсюду на поляне цвели дивные цветы… а теперь зима.

Яробор подошёл и обнял со спины. Верея вздрогнула, но улизнуть из кольца рук он ей не позволил, подбородок на макушку свой опустил.

– Справимся, я не дам тебе замёрзнуть, – твёрдо заявил, нисколько не сомневаясь в своих словах. – Скажи: я люб-то тебе?

– Люб… – ответила тихо после заминки, прикрывая глаза и расслабляясь в тёплых объятиях сильного мужчины. Верея его не узнавала.

– Так пойдешь за меня? – снова он за своё.

И как тут быть честной, если сама не знаешь, как дальше всё выйдет. А глупое сердечко взволновано отзывалось на желанные слова. Однако тяготило Верею, что княжий воевода утаивал от неё подробности про ведьму.

– А ежели я твоим батюшке с матушкой не приглянусь? – зашла с другой стороны.

– Что скажет отец, мне всё равно, не в ладах с ним я. А матушка моя мертва.

– Прости… не знала.

«Многого обо мне ты ещё не знаешь», – подумал княжич с сожалением.