Я буду твоими глазами (СИ) - Неярова Александра - Страница 12

Зорко держался поблизости. Его крики Верея слышала то тут, то немногим дальше, сокол следовал за обозом. Так и минул день, а за ним ещё один, однако силы к ней вернулись.

Все три ночи к ряду Верею мучили тревожные сны.

Незнакомец с нацеленной на неё, маленькую девочку, стрелой, лица которого не разглядеть во тьме; огонь, охватывающий деревню, крики и вопли людей. Она сама металась среди них, никого не узнавая, а её кто-то всё звал и звал куда-то идти, но противный, скрипучий, как ржавые дверные петли, хохот старухи заглушал голос зовущего.

Агония, не ведающая конца и края.

На четвертый день после полудня вдалеке завиднелись поля, колосья пшеницы шевелил душный ветер, да торчали над твердью башни с околицей Белозёрки. Из печей к небу вился дым, на лугах пасся скот.

Верея попрощалась с Ратибором, с Весняной и Вячесловом, с их озорными сорванцами, которые уже во всю носились меж повозок.

– Отсюда до весей рукой подать. Бывай, девонька. – Махнул ей рукой старший обоза, и Белозар с Тихомиром тоже с ним рядом.

Улыбнувшись, Верея махнула им в ответ, сошла с дороги и медленно побрела в сторону деревни, а как последняя из телег скрылась за кустами орешника, повернула к лесной чаще.

Искомую избушку нашла до заката. Зорко с высоты помог отыскать путь.

Мохнатые сосны с вётлами в бахрому заслоняли старенький обветшалый сруб. Обошла избу, утопая по пояс в высоком разнотравье, а больше всего полыни тут наросло, но последнее и хорошо – злых духов отгоняет трава эта.

Давненько тут никто не жил. А нет, поспешила с выводами…

Зайдя за угол бревенчатой стены, Верея приметила топор у плетня, небольшую горку нарубленных дров, не свежих, посеревших… что было странным для заброшенного места. Может, путник какой забредал сюда с седмицу назад или дети деревенские из Белозёрска прибегали?

Подумала Верея, что надобно наложить на дверной косяк новых охранных рун. Чтобы другим не повадно было.

Подошла ближе к входной двери, да так и застыла… узнала знакомые завитки в нанесенных рунах на потемневшем дубе. Перед взором Вереи ясные воспоминания из сна встали.

Точно такие же в поселении древлян были начертаны. И от стен веяло родной силой.

Внутри по сравнению с теремом Горяна клетушки были непривычно тесными. Вещи разные, пучки трав развешанные, горшки, чарки, старый стол с лавкой, полуразвалившаяся печь – всё покрыто слоем пыли, особенно пол.

Ежели и жила здесь какая отшельница или волхвица из рода, то очень давно. Складывалось ощущение, что она куда-то торопилась и внезапно покинула избу.

Сбросив сумку в угол, Верея сходила за рудниковой водой. Оторвала от найденного старого рушника кусок, смочила в бадье и принялась прибраться, да полы мыть. Пыли-то сколько собралось!

Опосля, пока совсем не стемнело, засобиралась в лес на охоту и за хворостом свежим.

Сумерки сгущались, зайцев она выследила легко, меткий выстрел и цель повержена. Веток набрала и ягод съедобных узел, но вдруг под облаками закричал сокол.

Зорко зазывал к избушке. Что-то случилось.

Никак тать какой!

Верея пустилась на крик через заросли, следом колыхнулся в листве ветерок, ринулся с веток и окатил моросью. Двух упитанных зайцев она тащила за уши.

Странный шум доносящийся из избы насторожил. Верея свет в оконце за занавесью приметила, но не помнила она, что свечу зажжённую оставляла на столе, даже не вынимала из сумки её.

Не дух ли дома часом шалит? Надобно бы задобрить.

А в окне мелькнул тёмный силуэт.

Большая тень. Высокая. Явно не домового.

Никак путник какой забрёл и хозяйничает в наглую?! Али разбойник?

Зайцев Верея наземь опустила, подобрала ветку крепкую на вид и, крадучись, направилась к ступеням. Немедля отворила дверь и влетела в внутрь, собираясь выгнать гостя непрошеного, да так и застыла в сенях с занесенной рогатиной.

Дверь в клеть была раскрыта, Верея увидела рослого и широкоплечего светловолосого мужчину. Он стоял спиной ко входу в простых штанах и рубахе льняной, пригнувшись, пил из ковша воду, которую Верея с таким трудом натаскала в бочку.

В сапогах грязных затащился на вымытые половые доски! Она тут спину гнула, убиралась, а этот… у-ух! Невежа какой!

– В..вы кто?!

Голос её прозвучал не таким грозным, как хотелось бы. Губу закусила с досады.

Незнакомец замер, утолять жажду перестал и медленно повернулся к Верее с деревянным ковшом в руках. Первое, что она увидела – это повязка на его глазах. Гость был вероятно слеп или болен.

А ещё красив и молод.

Суровая его красота. Дикая. Мужчина воин, поняла Верея. На поясе у него висели добротные ножны с кинжалом. И она против него с одной веткой?

– Кто вы? И что забыли в моём доме? – ожесточила тон.

– Живу я здесь, – произнёс невозмутимо. По звуку голоса гость безошибочно определил место, где она стояла.

– Как живёте? Эта хижина мне принадлежит, – пробормотала растерянно, топчась на месте. Истину ему сказывала, раз древлянка здесь обитала.

– А-а, ты хозяйка стало быть. Объявилась наконец, – произнёс странную фразу.

И шагнул ближе, руку протянул, собираясь… что сделать?

– Стой! Не то, – взмахнула грозно корягой, и спохватилась – не видит он её.

Воин слеп.

Незнакомец стремительно надвигался. Охотничьи инстинкты Вереи сработали быстрее разума.

Пнув пяткой стоящее на лавке у входа в сенях пустое ведро в сторону, чтобы мужчина отвлёкся на созданный шум, сама бесшумно переступила в другую, незаметно подныривая у него под рукой. И как только молодец повернулся на звук, со всего маху приложила его по затылку рогатиной.

Не ожидавший подобной прыти, молодец с грохотом, как подкошенный, рухнул на пол, растянувшись в тесной избушке во весь свой немалый рост. Верхняя половина туловища оказалась в клетушке с печью, а длинные ноги в сенях.

Верея прижала ладонь к своему рту…а не прибила ли она его часом? Затих ведь и более не шевелился.

– Ох! – опомнившись, метнулась зажечь огнивом пару лучин, поскольку света от одной чадящей свечи кот наплакал. А как сделала, вернулась к лежащему на животе без движения мужчине.

Стоило его всего осмотреть, как сердце дрогнуло от жалости. Вся его рубаха на спине и правый бок были залиты бурыми пятнами – разводами крови, кои впотьмах она сперва приняла за грязь.

Верея присела рядом с ним на колени. Осторожно раскрыла края рваной ткани и ужаснулась воспалённым рубцам с исходящим от ран неприятным гнилостным запахом. Большие глубокие борозды мужчине оставил зверь, вероятно в лесу ему не повезло нарваться на медведя. Не удивительно в таком-то состоянии, когда зрения лишён.

Лицом молодец был повёрнут к ней. На неестественно сером лице выступила испарина, глаза скрыты под тёмно-красной повязкой, а губы его беззвучно шевелились. Он бредил. Тяжёлое с присвистом дыхание вырывалось изо рта. Дотронулась ладонью до лба и убедилась, что кожа мужчины горячая, как камни раскаленные.

Тяжесть поселилась и в груди Вереи. Стало жаль его.

Теперь по-иному виделось его поведение. Воина повело на неё. Скорее всего не напасть он хотел, а попросить помощи. А она его палкой огрела до кучи. Вот дела…

И что теперь с ним делать?

Решение пришло само: оставить его умирать Верея не могла. Муки совести замучают. Вылечит этого невежу, а там пусть идёт на все четыре стороны.

Для начала сходила за собранным хворостом и растопила печь. В большом котелке поставила греться воду, в другом, что поменьше для похлёбки. Снова вышла на улицу и занялась свежеванием добытых зайцев, а заодно и мысли в порядок привести.

Слишком многое свалилось на её плечи. Забот по горло.

Расправилась с ушастыми быстро, шкуры промыла и повесила те сушиться, а мясо занесла в избу, порубила кусками и закинула вариться в малый котёл.