Кукла 5 (СИ) - "Мир" - Страница 23

Родители задумались, спохватились о лежащей на столе записке и деньгах. Прикрыли бумагу рукой, чтобы доктор не прочел текст за зарплату. Оно конечно ничего не значит, вот вообще, и бумага эта могла принадлежать кому угодно, как и деньги, но… врач в любом случае увидел её еще тогда, когда только зашел, и не ясно, какие выводы из этого сделал.

Предки же, немного попереглядывавшись друг с другом, разговаривая без слов, и обмозговав ситуацию на свой лад, сказали врачу «Пойдемте посмотрим».

И пошли! И посмотрели! На пустую комнату! Ну не будем ж мы и всех дожидаться все это время⁈ И родители поняли — это все бесполезно и бессмысленно. А потому, извинившись пред врачом за беспокойство и вот это вот все, расплатились с ним, НАШИМИ ДЕНЬГАМИ! Отдав за труды и старания всю сумму целиком. И выпроводили мужчину за дверь, отдыхать или работать, ну в общем — гулять подальше, потому как мы всё равно уже не влезем из той норы, в которую забились.

Но мы конечно же вылезли, сразу же как он ушел. И внимательно, очень внимательно посмотрели на предков, после чего ушли к себе, не став ничего им говорит-объяснять, как и пускать к себе в комнату. И не потому что обиделись, а потому что все итак уже сказано не раз.

Мы охотники, одаренные магией люди, нам нет смысла обращаться к людскому простому врачу, пока мы сами не посчитаем это необходимым. И этот прием доброго доктора, который не смог даже прощупать на руке пульс должен был это только потвердеть.

И вроде как, до предков это вновь стало доходить. Да и деньги, заставляют их надеяться, что все и правда будет хорошо, несмотря ни на что. Правда, и теории различные они тоже строят, вплоть до той, в которой мы стали тайными агентами правительства, хе-хех.

Утром родители по обыкновению отправились на работу, а я вновь скрипнул зубами от мысли, что надо бы их туда не пускать! Но денег у нас все так же нет, как и внятных запасов провизии дома. Даже батат в холодильники кончился! Не говоря уж о запасах блинчиков в морозилке, что вновь показывает дно — забыли их прикупить, да.

Поглядел на наличие ответа от скупщиков на новую сделку — нет его! Поглядел на появившееся в сети новое объявлении о скупке в нашем городе, что создано словно бы… непонятно кем! И от того еще более подозрительные, чем прочие.

Красивый красочный сайт о покупки, с полноценным функционалом, а не беднота, блеклость и осторожность прочих, реклама тут и там, о приходите к нам — потому то и нашел я это место, хоть и не искал!

И все такое вот, заманивающее и красочное — явно подозрительное! И пахнет или какой-то подставой, или кем-то совсем новым в этом бизнесе, непонимающим куда он вообще ввязывается, и что на статью нарабатывает, а не носками да чайниками в переходе торгует. И возможно нам стоит рискнуть, и связаться и с этими торгашами — деньги нужны, очень! А все риски сейчас приемлемы.

Сделав дело, и договорившись о встрече и передачи, что почему-то может быть только ночью, отправились в тайник, заниматься своими делами. Сестра тренироваться, да читать книги, а я, решил наконец зашить эту дырку в её костюме! Негоже ей ходить с такой уязвимостью между ног! И вообще, стоило бы переделать мои перчатки в шлем для неё, чтобы убрать наконец и эту уязвимость.

— Нет. — твердо сказала она, в ответ на моё предложение о шлеме.

— Но… почему? — удивился я, — Будет полный доспех, полная защищенность.

— Нет, тебе важнее!

— Но сестра…

— И вообще! Лучше весь костюм забери себе. — сказала она прямо, то, на что намекала весь день, говоря «броня неудобной стало, может ты её наденешь сам, а брат?». — Тебе важнее. — сказала совершенно уверенная в своих словах, даже не сомневаясь в принятом решения и собралась уходить развернувшись прочь от меня, добавив слов, бросив их уже себе за спину, — Ты куда чаще меня собой рискуешь.

— Но ты погибнешь без доспеха! — соскочил я с места, где сидел, от такого поворота, от такого заявления, сделанного в лоб.

— Не погибну, все будет нормально. — улыбнулась она, вновь развернувшись ко мне лицом, и закрыла голову панцирем из наконечников копий.

— Только голова. — рубанул я правду матку, и она, убрав шлем, смутилась, признавая истину, — Костюм твой, я не хочу тебя терять.

— Но ты… — сделала она пол шага ко мне, вытягивая руку, и смутившись, опустила её как и глаза, — погибнешь… сам можешь пострадать. Уже… тебе нужнее!!!

— Нет. Я могу защитить себя сам. Но не смогу защитить еще и тебя.

— Но… перчатки оставь себе! И шлем не делай. — уверенно заявила она, сама себе кивая и плотно сжимая губы. — Голову я и так научилась защищать. А тебе… нужно иметь хотя бы что-то прикрытым. И вообще — не ходи больше в Хаос без доспеха.

— Только если ты дома, и тебе ничего не угрожает.

На том по итогу и решили — переделок не будет. И я принялся работать со ставшим похожим на простой гидрокостюм цвета металлик костюмом почти совершенной брони сестры, устраняя имеющеюся у него между ног брешь, да полируя потертые и плохо восстановленные места, оставшиеся после встречи с неприятелем прошлой ночью.

И все же, это была глупость, делать дыру в броне меж ног! Но тогда сестре было лишь пять лет, и она была ребенком и могла забыть, что надо ходить в туалет осознанно. Сейчас ей больше двадцати, и это уже не имеет значение, она уже взрослая девушка, всему наученная, и все сама осознающая.

— Майкл, департаментские совсем обозрели! Разберись! — проговорила Майклу в ухо телефонная трубка и звонок прервался.

Босс, сообщил важную новость, и отключился, не желая более себя утруждать объяснениями. Ни тем, где именно, кто конкретно и как берега путает, ни тем, как именно с этим надо разобраться. Все это Майкл должен будет узнать у иных людей, у иных подчиненных Брюса, и сам принять решения о том, как с этим всем разбираться. И нести ответственность, личную, самоличную, и своей шкурой! И пред босом… да и перед своими людьми и их семьями, по факту, тоже. Ведь он за них отвечает головой, за их жизни и здоровье.

— И когда все к этому пришло, — пробубнил сам для себя Майкл, теребя «часы» на руке, продолжая удерживать телефон.

Понял, что так говорилка опять погорит — пятая за месяц! И убрал ей в карман, с иной стороны тела от странных часиков.

Подарок сына… слишком необычный! И мужчина окончательно запутался в том, как к нему относится. В конце концов, он понял вновь, то очевидно, что было явно давно — дети, просто дети! Даже если охотники. И их решения, и поступки, их творения и желания, не всегда правильны даже для них самих, не говоря уж об окружающих людях.

И эти часы, надо признать, вполне могут быть неудачными! Даже при всем старании детей создать шедевр! И эти часы… могут делать все что угодно, кроме нужного, даже если хотелось обратного. Часы могут следить за ним, передавать информацию, быть совестью, и ни разу ни от чего не защищать.

Вновь зазвонил телефон, и вновь звонил Большой Босс.

— Отбой, Майкл! Старая Кочерга заинтересовалась этим делом лично! Её люди разберутся. — сообщил начальник, и вновь отключился, без здрасти и прощай.

А Майкл вновь повторил ту фразу, о том, когда все к этому вот пришло.

Когда он… стал столь близок к боссу, к столь большом Брюсу, что ранее был словно на недосягаемой высоте? Наверное, тогда, когда стал делать для него ответственную работу, выделившись средь прочих работяг своим необычным подходом к вопросу, самостоятельно его и подняв. Когда началась вся эта заварушка с зеркалами.

Но когда он, Майкл, решающий проблемы без насилия, стал… мордоворотом⁈ Что только и делает, что применяет насилие к разным людям? К конкурентам, которых и так было немного и все мелочь, нестоящая внимания, к чиновникам и контролирующим органам — до похищения их детей и родственников пока не дошли, но проникновения и разговоры по душам уже были! И Майклу не нравится куда все это идет!

Разговоры с неплательщиками и должниками, перестали быть словами. И стали «разговорами», с методами на грани тех, что применяет ненавистная ему мафия. А с предателями и доносчиками… часть из них, пришлось закапывать прямо на стройке.