Сын Тишайшего 7 (СИ) - Яманов Александр - Страница 28

Именно с этой публикой мы и будем работать, русифицировать, приобщать к нашим ценностям и интегрировать в русское общество. Постепенно у польской и окатоличенной русской знати останется два выхода: ассимиляция или иммиграция. Я им не Екатерина II, носившаяся с поляками, как с писаной торбой. У меня и немцы, гугеноты или голландцы в итоге станут русскими, пусть и с некоторыми культурными особенностями. Пусть молятся кому угодно, лишь бы считали Россию своей Родиной, без всякого двойного самосознания.

Такие сумбурные мысли промелькнули в голове, пока я слушал доклад Морткина. Зять давно осуществляет общее командование, передав тактические задачи подчинённым с учениками. Талантливых офицеров в армии хватает. Но пока вне конкуренции Косагов, а также два «коломенца» — Фёдор Глебов и Яков Бахмиотов. Первый командует центром армии, а второй всей кавалерией. И оба грозятся стать велики полководцами. Если выживут, конечно.

Кстати, Владимирский кирасирский полк возглавляет ещё один мой зять — Троекуров. Федька давно получил чин подполковника и бредит полковничьими погонами. Однако царь скуповат на награды, особенно, для приближённых. Зато мои бывшие рынды буквально сворачивают горы на пути наверх, доказывая собственную состоятельность и независимость от моей протекции.

Рассматриваю в подзорную трубу огромные людские массы, с рассвета начавшие движения, и морщусь от досады. Поляков мне не жалко. Надо решать этот вопрос самым кардинальным методом — уничтожить наиболее активную часть шляхты. Оставшуюся в живых знать я рассорю, и буду сохранять у соседей состояние перманентного хаоса. Это сделать гораздо дешевле, чем периодически воевать. Заодно надо постараться создать из Польши буфер, пусть и враждебный.

Если со временем Австрия захочет завоевать беспокойного соседа, то ещё лучше. С учётом венгров, которых Габсбурги никогда не оставят в покое, это открывает интересные перспективы по расшатыванию империи. Но пока рано рассуждать о будущем. Сейчас я буду усиленно изображать союзника, и ждать итогов переговоров Венеции со всеми заинтересованными сторонами. Где Вена в моих раскладах важна так же, как Амстердам.

А пока надо уничтожить одного из трёх главных исторических врагов России. Со Швецией удалось договориться, Польшу и Порту придётся давить. Многое будет зависеть от сегодняшней битвы.

— Григорий Иванович всё верно рассчитал, — продолжил доклад Морткин, выдержав паузу, дав мне осмотреть окрестности, — Время играет против поляков, ведь мы усиленно разоряем земли близлежащих воеводств. У противника мало провианта, ещё и недовольна шляхта, чьи поместья сейчас разоряются. Поэтому Любомирский вынужден атаковать. Мы не стали мудрить и выкопали обычные редуты, насытив их орудиями. Сначала была мысль лишить польскую конницу манёвра. Но раз необходимо уничтожить как можно больше войск, то пришлось менять тактику. В окружающих поле лесу расположена засадная артиллерия. После её залпов в дело вступят кирасиры. Главное, чтобы пехота поляков не отступила. Если противник почувствует неладное, то он может окопаться. Тогда нам придётся штурмовать их укрепления. На месте гетмана я поступил бы именно так. Началось!

Фёдор указал на центр польского войска, где началось оживление. Одновременно до нас донёсся барабанный бой и звуки гомон сотен труб. Я стоял как вкопанный, наблюдая за перестроениями солдат, издалека выглядевших какими-то ненастоящими. Рядом что-то вещал Морткин, объясняя нюансы происходящего.

Наконец, огромные массы людей пришли в движение и медленно направились в сторону позиций русской армии. Через какое-то время расположение наших войск окуталось густым дымом, и тут же до наблюдательного пункта долетел грохот сотен орудий.

Битва за Польшу началась.

Не знаю, как потомки назовут абсолютный разгром польских войск. Наверное, Новый Потоп или по-другому. Возможно, в будущем появится аналог Сенкевича, который придаст национальному унижению романтический флёр. Плевать. Я просто наслаждаюсь происходящим. Конечно, мысли об огромных потерях перекрывали общий радостный настрой. Но это не первая моя война. Поэтому позитив превалировал над негативом.

Двенадцатичасовое сражение у Бельцев закончилось тотальным разгромом противника. На удивление всё прошло по плану Косагова, командующего русской армией. Не обошлось без различных накладок, что естественно. Однако в целом Григорий Иванович оказался прав и по праву снискал лавры победителя. Теперь к его фамилии прибавилась приставка «Белецкий». А это достаточно редкое явление.

Далее был марш-бросок до Венгрува, где мы добили польскую резервную армию и подкрепления, не успевшие подойти к Бельцам.

И на этом всё. Более организованного сопротивления русским войскам не оказывали. Основная армия в уже середине июля стояла под стенами Варшавы. А две мощные группировки, возглавляемые Глебовым и Бахмиотовым соответственно, двинулись на Люблин и Данциг. Если уничтожать врага, то до конца. Наиболее сложная задача стояла перед северной группой. Ведь ей придётся штурмовать хорошо укреплённый и богатый город. Плохо, что у России нет военного флота, но здесь мне должны помочь шведы, который обеспечат блокаду торговых ворот Польши.

По идее Бахмиотову надо только начать, а затем к нему на помощь двинется Косагов. Я решил убить одним ударом двух зайцев и заодно захватить Пруссию. Изначально Генштаб планировал польскую кампанию на два года. Но кто знал, что нам удастся уничтожить почти троекратно превосходящие силы противника за неделю? Бывшие земли Тевтонского ордена Морткин хотел оккупировать весной 1702 года. Однако реальность превзошла все наши ожидания. Сейчас недалеко от Ковно концентрируется дополнительная армия и подвозится осадная артиллерия с порохом. Эти силы двинутся на Кёнигсберг, получив отмашку Косагова.

В общем, планы у меня грандиозные. Главное, не споткнуться об одну из твердынь. Немцы не поляки и будут обороняться стойко. Впрочем, сейчас меня волнует совершенно иное.

Знаете, есть слабости, которым сложно противостоять, и злорадство — одна из них. А как иначе? Представьте себе ситуацию, когда ваша армия стоит у стен столицы непримиримого врага. И ты прекрасно понимаешь, что поляки не смогут по-настоящему сопротивляться. В Варшаве слишком много знати, особенно гражданских, и почти нет толковых военачальников. Все полководцы полегли под Бельцами или взяты в плен. Ушёл только хитрец Сеницкий, буквально прорубивший себе окно через нашу лёгкую конницу. Ничего страшного, Глебов настигнет пана Кристофа у Люблина и уничтожит. Брать в плен столь талантливого генерала попросту глупо.

Потому я и сижу дольный под своим походным навесом, положив ноги на стульчик, и наблюдаю в подзорную трубу за городом. Злая усмешка практически не сходит с моего лица. Вскоре должна прибыть делегация во главе с канцлером коронным епископом Андреем Залуским и маршалком Сейма Яном Шембеком. Оба высших государственных лица Польши должны обсудить условия капитуляции и заключение мирного договора. Они прекрасно понимают, что столица падёт. И в случае сопротивления пощады не будет. Сложно судить, чего полякам стоил прийти к соглашению. Разведка доносит о наличии группировки, решившей биться до конца. Только её поддерживает едва ли двадцатая часть шляхты.

Однако новости последовали с другой стороны. На взгорке, где разместился мой небольшой лагерь, вдруг появился довольный Федька Троекуров. Удивительно, но на этот раз зять обошёлся без ранений. Разве что две пули чиркнули по кирасе. Иначе на моём бывшем рынде вскоре не останется ни одного живого места.

— Поймали! Переоделся в лакея ирод и чуть нас не обманул! Но бойцы смогли раскусить подлог, — протараторил полковник.

Одновременно два кирасира подвели к моему столику человека, одетого слугой. Только резкие черты породистого лица и презрительный взгляд больше соответствовали какому-нибудь магнату. Что ближе к правде. Ведь ребята Феди поймали самого польского короля Августа II. Того самого предателя и собутыльника нашего Петра Великого из моей реальности. Кстати, саксонец уже не польский монарх. Наш герой позорно бежал с поля битвы, даже не дождавшись разгрома своей армии. Он бросил даже многих приближённых и соратников, прихватив только деньги и ценности.