Кремль уголовный. 57 кремлевских убийств - Тополь Эдуард Владимирович - Страница 91

«Навальный: Аллё, Константин Борисович?

Кудрявцев: Да-да-да.

Навальный: Здрасьте. Меня зовут Устинов Максим Сергеевич, помощник Николая Платоновича Патрушева. Мне ваш телефон дал Владимир Михайлович Богданов. Извините за ранний звонок, мне нужно 10 минут вашего времени… я сейчас делаю доклад для Николая Платоновича. Мне нужно один абзац, просто краткое понимание от членов команды: что у нас пошло не так? Почему в Томске был с Навальным полный провал? Ваше мнение: почему у нас ничего не получилось и что нужно… нужно сделать, чтобы хорошо? Самая главная проблема провала операции в Томске. Я записываю. Почему ничего не получилось?

Кудрявцев: Ну, этот вопрос я себе задавал уже не один раз… В нашей работе, сами понимаете, вопросов и нюансов всегда очень много, стараемся всегда по максимальному, чтобы не было просчетов… Вопрос наверняка прорабатывался досконально… но нюансы есть всегда… Он полетел, посадили… Ситуация сложилась так, что… не в нашу пользу… Если бы чуть дольше, то, соответственно, могло бы все пойти и по-другому.

Навальный: Чуть дольше что?

Кудрявцев: Летел… Если бы чуть дольше летел, а не посадили его там резко как-то, возможно, это все пошло бы не так.

Навальный: Самолет посадили через 40 минут, в принципе это должно было учитываться при планировании операции. Нельзя сказать, что самолет посадили просто моментально. Рассчитали неправильно дозу, по всей вероятности, почему?

Кудрявцев: Это я не могу сказать… Я так понимаю, что рассчитывали все с запасом.

Навальный: Хорошо. Скажите, пожалуйста, как было использовано вещество? Вы считаете, что был правильный выбор сделан?

Кудрявцев: Способ был, мне кажется, выбран правильно, но какие-то нюансы все равно есть всегда.

Навальный: Так. У меня по-прежнему остались вопросы. Во-первых, навальновские вещи где?

Кудрявцев: Я их крайний раз видел в Омске… Мы, когда приехали, нам дали их… привезли местные ребята, омские. С этой полиции… как она?

Навальный: Транспортной. Давайте подробнее про вещи. На них было что-то? Что с этим делали конкретно?

Кудрявцев: Обработку делали.

Навальный: Что конкретно, объясните.

Кудрявцев: Ну, замывали, обрабатывали растворами… Чтобы не было следов, ничего такого.

Навальный: Все вещи обрабатывали?

Кудрявцев: Нет, сначала не все. Сначала, там, основные. Костюм там, трусы.

Навальный: Как в итоге, по вашему мнению, немцы все это обнаружили?

Кудрявцев: Ну они ж там бундесвер привлекли, там военные химики работали.

Навальный: Давайте суммируем все, что у нас есть. По вашему мнению, выжил этот… фигурант… потому что самолет посадили слишком рано, верно?

Кудрявцев: Мне кажется, что да. Только из-за этого. Если б там чуть-чуть дольше, то, возможно, все закончилось бы по-другому.

Навальный: Понятно. Обстоятельство номер один: посадили самолет. Обстоятельство номер два – это что?

Кудрявцев: Приехала там «скорая», вкололи антидот какой-то… Они действовали по инструкции, медики. Это тоже фактор. Дальше то, что увезли его в больницу. Там, соответственно, тоже провели какие-то мероприятия… Это, мне кажется, сыграло роль.

Навальный: Так, еще раз. Я не понимаю. План был, что он в гостинице концы отдаст или в самолете?

Кудрявцев: Я об этом… информации у меня нету. Если бы я знал, я б сказал. Врать не хочу.

Навальный: Врать не надо.

Кудрявцев: Я могу только предполагать… может, на это и рассчитано, что полетит. Потому что время лететь там три часа примерно. Если не сажать, то, возможно, был бы другой эффект. И результат был бы другой. Я считаю, что самолет сыграл решающую роль…

Навальный: Не, ну понятно. У меня есть среди вопросов странный такой вопрос. Вы же с Навальным ездили сколько? И в Киров ездили в 17 году, да? Вы-то сами как его личность оцениваете?

Кудрявцев: Чью – его?

Навальный: Да Навального. Чью…

Кудрявцев: Ну-у-у… как я оцениваю его личность? Аккуратный, очень это… скажем так… всего боится. Ну, с одной стороны. А с другой стороны – он там ходит везде. Номера меняет периодически. Осторожный очень в этом плане… Может, чуйка какая, чувствовал, что его там… Озвучивал в своем блоге не один раз, что за ним наружка, типа, ходит по пятам. То есть, он очень осторожный. Лишних движений не делает никогда.

Навальный: Вы сами как оцениваете работу оперативных сотрудников?

Кудрявцев: Которые принимали участие?

Навальный: Да.

Кудрявцев: Ну, с теми, с кем я работал, хорошо оцениваю.

Навальный: Так, сколько у нас всего было по Навальному операций?

Кудрявцев: Я не помню, сколько… Я вот помню, что я в Кирове был. А больше я не помню…

Навальный: Так, окей. Давайте я еще раз по своим бумажкам пробегусь. Так, самолет – у нас есть ответ на этот вопрос. Помощь медиков – есть. Оцениваете работу коллег высоко. Поправляйте меня по ходу дела, если я что-то неправильно сказал. Случайность… Значит, одежда обработана, и все с ней хорошо?

Кудрявцев: Ну, да, крайний раз, когда отдавали, все… чистенько.

Навальный: Не будет никаких сюрпризов у нас с одеждой?

Кудрявцев: Ну, поэтому несколько раз поехали.

Навальный: Несколько раз поехали, чтобы обработать одежду. У меня есть данные, что вы 25 августа это делали, а второй раз? Кто еще ездил с вами?

Кудрявцев: Василий Калашников.

Навальный: Ка-лаш-ни-ков… А скажите, на какой предмет одежды главный был акцент? У нас самый рискованный в теории предмет одежды какой?

Кудрявцев: Трусы. Рискованный в каком плане?

Навальный: Ну, где могла быть максимальная концентрация.

Кудрявцев: Ну, трусы.

Навальный: В каком месте трусов… Внутренний шов, наружный шов, прилегающий – куда?

Кудрявцев: По внутренним работали. По крайней мере, там обработка была.

Навальный: Ну, вот представляете себе трусы? Да? И в каком месте есть самая…

Кудрявцев(неразборчиво): Это где паховая часть.

Навальный: В паховой части трусов?

Кудрявцев: Ну, гульфик так называемый… Там швы такие есть, вот по швам…

Навальный: Так, погодите, это важно, сейчас, секунду. Кто передал информацию о том, что должна быть обработана гульфиковая часть трусов?

Кудрявцев: Я предполагаю, сказали работать по трусам, по внутренней части.

Навальный: Кто сказал-то? Макшаков?

Кудрявцев: Да.

Навальный: «Внутренние»… Ща, пишу… «внутренние швы трусов»… Цвет трусов какой, не помните?

Кудрявцев: Ну, синий был.

Навальный: Синие… Они в хорошем состоянии? Чистые?

Кудрявцев: Штаны та же область, внутренняя, где трусы. Штаны тоже обработали. Они тоже чистые, все с ними нормально.

Навальный: Окей. Это вообще была ошибка или правильно – контактный способ нанесения?

Кудрявцев: Руководство так посчитало, значит, это было правильно. Способ хороший.

Навальный: Ну, раз он остался жив, значит, не такой хороший.

Кудрявцев: Обстоятельства сложились так, что ситуация пошла вот так вот. Поэтому, как сказать… Способ хороший. Контакт есть. Проникновение хорошее…

Навальный: Окей. Хорошо. Все, Константин Борисович, спасибо большое, будем на связи…»

Не знаю, как вам, читатель, а по мне это просто уникальная история! До такого еще ни один писатель, даже Стивен Кинг, не додумался: отравленный и восставший из комы звонит своему убийце, и тот рассказывает, как убийство происходило! Феноменально!

Хотя президент Путин и его пресс-секретарь говорят, что эта видеозапись – сделанная в ЦРУ подделка, но это, конечно, жалкая отговорка.

17 января 2021 года Алексей Навальный вернулся в Россию и по прилёте был арестован в московском аэропорту «Шереметьево». 22 января 2021 на сайте «КонтинентUSA” была опубликована моя статья «Что делать с Навальным». Не стану утомлять читателя полным текстом статьи, перескажу часть:

«…В. В. Путин сказал: «Хотели бы отравить, отравили бы». Я целиком и полностью доверяю словам президента. Действительно, имея внутрироссийский опыт (Кара-Мурза, Быков и др.) и международный (Скрипали в Солсбери), профессиональные отравители на сей раз не могли ошибиться с дозой яда. И получается: да, отравить отравили, вот только Навальный отравиться не захотел. Или, извините за пафос, он был так высоко в небе, что ангелы подхватили самолет под белы крылья и преждевременно посадили на землю! Больше того: как только самолет сел, его уже ждала «скорая помощь» с противоядием. А когда выяснилось, что российская больница не может гарантировать спасение пациента, его вынуждено отпустили на лечение в Германию.