Кремль уголовный. 57 кремлевских убийств - Тополь Эдуард Владимирович - Страница 6

Подсудимые Генералов, Андреюшкин, Ульянов и Новорусский не имели защитников и защищали себя сами. Выслушав обвинительную речь, Василий Генералов, двадцати лет, заявил, что находит фактическую сторону дела совершенно верною и «в виду существующей у нас реакции» считает террор необходимым для достижения ближайшей цели партии «Народная воля» – свободы слова, сходок и участия общественных сил в управлении страной.

Пахомий Андреюшкин, двадцати лет, в своем последнем слове сказал: «В качестве члена партии «Народная воля», делу которой я служил, я должен сказать, что я заранее отказываюсь от всяких просьб о снисхождении, потому что такую просьбу считаю позором тому знамени, которому я служил».

Александр Ульянов, которому 31 марта, уже в заключении, исполнился 21 год, отказался от защитника и, выступив с речью, повторил тезисы написанной им «Программы «Террористической фракции» «Народной воли». Затем сказал:

– Я имею целью возразить против той части речи господина прокурора, где он, объясняя происхождение террора, говорил, что это отдельная кучка лиц, которая хочет навязать что-то обществу…

Председатель: Будьте по возможности кратки в этом случае.

Подсудимый Ульянов: Террор есть естественный продукт существующего строя, и он будет продолжаться. Среди русского народа всегда найдется десяток людей, которые настолько преданы своим идеям и настолько горячо чувствуют несчастье своей родины, что для них не составляет жертвы умереть за свое дело. Таких людей нельзя запугать…

На заседании следующего дня, 19 апреля, председатель провозгласил вопросы: виновен ли Осипанов в намерении бросить бомбу? Виновен ли Генералов в намерении бросить бомбу? Виновен ли Ульянов в изготовлении взрывчатых веществ? Виновен ли Шевырев в том, что был зачинщиком и руководителем злоумышления? И т. д. На все вопросы относительно всех подсудимых последовал один ответ: «Да, виновен».

На основании этого ответа прокурор требует для всех подсудимых смертной казни.

Суд удаляется для постановления приговора и в 4 часа выносит его: смертная казнь для всех подсудимых.

Однако император Александр III утвердил смертную казнь только для пятерых: П. И. Андреюшкина, В. Д. Генералова, В. С. Осипанова, П. Я. Шевырева и А. И. Ульянова.

После приговора 11 осужденных подали всеподданнейшее ходатайство о помиловании. Не подавшими прошения было четверо: Ульянов, Генералов, Осипанов и Андреюшкин.

В результате прошений осужденных Александр III заменяет смертную казнь вечной каторгой для Лукашевича и Новорусского.

Вследствие отсутствия в Петербурге палача, находившегося в Варшаве, варшавскому обер-полицмейстеру была послана шифрованная телеграмма: «Вышлите немедленно палача».

«В ночь на 5 мая 1887 г., – вспоминает Михаил Новорусский, которому Александр III заменил смертную казнь бессрочной каторгой, – нас с Лукашевичем на маленьком пароходе привезли к пустынному берегу Шлиссельбургской крепости, и здесь мы простояли «без употребления» около часу. В это время «разгружали» пароход с закованными товарищами и препровождали каждого поодиночке в казематы старой тюрьмы, куда, наконец, водворили и нас.

Глухое здание с массивными стенами было непроницаемо. Как мы ни напрягали слух, мы не могли уловить никаких звуков. Три дня ушли на подготовку эшафота, который был сооружен за пределами тюремного двора и перенесен сюда в разобранном виде. Здесь, во дворе, у входа в это старое здание, его установили без рубки и без стука, а в ночь на 8 мая, когда мы спали, вывели пятерых наших товарищей…»

«Сегодня, 8 мая, в Шлиссельбургской тюрьме, – доложил царю министр внутренних дел, – согласно приговору Правительствующего Сената, подвергнуты смертной казни государственные преступники Шевырев, Ульянов, Осипанов, Андреюшкин и Генералов… В виду того, что местность Шлиссельбургской тюрьмы не представляла возможности казнить всех пятерых одновременно, эшафот был устроен на три человека, и первоначально были выведены для совершения казни Генералов, Андреюшкин и Осипанов, которые, выслушав приговор, простились друг с другом, приложились ко кресту и бодро пошли на эшафот, после чего Генералов и Андреюшкин громким голосом произнесли: «Да здравствует «Народная воля»!» То же самое намеревался сделать и Осипанов, но не успел, так как на него был накинут мешок. По снятии трупов вышеозначенных казненных преступников были выведены Шевырев и Ульянов, которые так же бодро и спокойно пошли на эшафот, причем Ульянов приложился к кресту, а Шевырев оттолкнул руку священника».

На полях этого рапорта Александр III написал: «На этот раз Бог нас спас, но надолго ли?»

А в Симбирске мать казненного Александра Ульянова сказала младшему сыну:

– Видишь, Володя? Что революционеры убили царя, чтобы поднять революцию, что царь убил революционеров, а революции ни тогда не было, ни сейчас. Вот тебе наш народ!

На что, согласно советской легенде, шестнадцатилетний Владимир Ульянов ответил:

– Мы пойдем другим путем.

Гельсингфорс, 13.02.1906 г.

13 февраля 1906 года, в 14:00, в центре Гельсингфорса (ныне Хельсинки), столице Великого княжества Финляндского, двадцатитрехлетний Янис Лутер, три брата – двадцативосьмилетний Янис Чокке, двадцатидвухлетний Карл Чокке, двадцатилетний Густав Чокке и восемь их приятелей, все латыши, подошли к роскошному четырехэтажному зданию N7 по Северной Эспланадной улице. Лишь полгода назад, в августе 1905 года, здесь был торжественно открыт филиал Государственного банка Российской империи. Теперь восемь вооруженных налетчиков во главе с Лутером вошли в банк, а еще четверо остались на улице, чтобы в случае необходимости блокировать подходы полиции к этому дому. Все двенадцать имели боевой опыт столкновений с полицией и действовали профессионально: перерезав телефонные провода, четверо взбежали по лестнице и заняли позиции на лестничных площадках, а еще четверо вошли в операционный зал с оружием в руках – ножами и пистолетами систем «браунинг» и «маузер». Янис Лутер выстрелил в воздух и крикнул по-латышски: «Руки вверх! Или все будете перебиты!» Невооруженные сотрудники банка испуганно подчинились. Грабители вошли в кабинет управляющего отделением и стали связывать его, но тут на помощь управляющему прибежал привратник. Его застрелили и закололи ножами. Связав управляющего, налетчики приставили к нему караульного, а остальных служащих банка согнали в помещение без окон и заперли. Опустошив банковские сейфы и изъяв 170 743 золотых рубля наличными ($3 200 000 по нынешнему курсу) и 46 временных свидетельств Волжско-Камского банка стоимостью по 100 рублей (еще около $ 700 000), грабители спокойно вышли из банка и вместе со своими товарищами, дежурившими на улице, исчезли в снежной февральской метели.

Запертые служащие банка и связанный управляющий остались ждать освобождения. Но полиции стало известно об ограблении лишь тогда, когда жена одного из служащих банка заволновалась, почему её муж не пришел домой обедать…

Новороссийск. 20.09.1906 г.

Спустя семь месяцев, вечером 20 сентября 1906 года, трехпалубный почтово-пассажирский пароход «Цесаревич Георгий» с командой из 42 человек на борту и около 400 пассажиров в помещениях 1-го, 2-го и 3-го класса вышел из Новороссийского порта. С 1905 года судно работало на круизных рейсах по Черному морю, обслуживая не только русские порты Причерноморья, Крыма, Кавказа, но и турецкие порты Анатолийского побережья. Согласно сообщению газеты «Черноморские новости», 20 сентября 1906 года помимо обычной почты на «Цесаревиче Георгии» находился казённый груз – государственная документация и мешки с деньгами для российского банка в абхазском курортном порту Очамчире. В 12 часов ночи, когда пароход приближался к абхазской столице Сухуми, в ходовую рубку судна ворвались люди с оружием, и уснувшие пассажиры были разбужены выстрелами. Как позже рассказал капитан парохода, налётчиков было больше двадцати – многих из них он прежде видел среди пассажиров. Угрожая оружием, они отобрали у капитана ключи от сейфа в его капитанской каюте и выгребли из него 16 тысяч рублей ($ 300 000 нынешних). Другие налетчики, стреляя в воздух, загнали испуганных пассажиров и команду в помещение третьего класса и обыскали все каюты. Собрав все ценности в мешки, пираты погрузили их в подошедшие с берега лодки и быстро уплыли.