Эволюционер из трущоб. Том 13 (СИ) - Панарин Антон - Страница 39

Граф же без умолку трещал. Он хохотал, рассказывал о дочерях. Нахваливал их так, словно пытался продать их любой ценой. Я же терпеливо ждал, когда этот фарс закончится, и мы перейдём к делу.

— Михаил Даниилович, вы даже не притронулись к еде и вину. Вам не нравятся наши угощения? — с обидой в голосе спросила жена Еремеева.

— Вовсе нет. Угощения прекрасны. Просто я уже сыт.

— Тогда хотя бы пригубите вина. У нашей Анечки всё-таки сегодня день рождения. Может, скажете тост в её честь? — настаивала жена графа, заставив меня начать злиться.

Хотя, судя по тарелкам хозяев имения, они уже объелись. А значит, весьма скоро мы перейдём к обсуждению договора. Я встал из-за стола и поднял бокал вина.

— Анна, поздравляю вас с днём рождения. Желаю найти прекрасного мужа и прожить долгую и счастливую жизнь, — сказал я, отсалютовав бокалом семейству Еремеевых.

— Спасибо. Мне очень приятно. О таком муже, как вы, я всегда и мечтала, — расплылась в улыбке Анна и провела рукой по своей груди.

Я сделал глоток вина, и в тот же миг почувствовал, как разум затуманивается. Сердце забилось чаще, пробуждая животное влечение к девушкам, сидящим рядом.

— Михаил Даниилович, мы с Ольгой Васильевной выйдем ненадолго. Нужно решить кое-какие вопросы, и буквально через мгновение вернёмся, — торжествующе произнёс граф, чувствуя, что молодой князь вот-вот сотворит непоправимое с его дочерьми и будет вынужден жениться если и не на всех разом, то на одной уж точно.

Хитрый план. Вот только эффект от яда, подмешанного в вино, продлился считанные секунды. Регенерация и сопротивляемость ядам мигом переработали эту пакость, очистив мою кровь. И тут я потерял терпение. Резко поднявшись из-за стола, я был схвачен дочерями графа. Они смотрели на меня влюблёнными глазами и томно дышали. Чёртов Еремеев и им подмешал это зелье? Вот же ублюдок.

Девушки требовательно звали меня, желая плотских утех. Я же вырвался из их объятий и целеустремлённо подошёл к графу.

— Эммм… Михаил Даниилович, что-то не так? — натянуто улыбнувшись, спросил Еремеев.

Я же ничего не ответил. Лишь схватил графа за ухо и, не обращая внимания на возмущённые возгласы его жены, буквально вытащил его в коридор, громко захлопнув за собой дверь.

— Что вы себе позволяете⁈ — вскрикнул Еремеев, потирая синеющее ухо.

— Заткнись, — ледяным тоном процедил я сквозь зубы. — Хотел подпоить меня какой-то дрянью, чтобы я переспал с твоей Анечкой, а может, и со всеми тремя дочерьми разом. После чего ты шантажом вынудил бы меня на них жениться?

Граф растерянно стал хватать ртом воздух. Не дав ему возможности опомниться, я схватил Еремеева за ворот камзола и так встряхнул, что он, вполне возможно, заработал в этот момент сотрясение мозга.

— Слушай сюда, отец года. Мы заключим с тобой договор прямо сейчас, но за твою наглость будешь закупать у меня в три раза больше продукции.

Еремеев от возмущения раздул щёки и попытался возразить:

— На что мне столько кирпича и мяса? За год мои люди не смогут использовать даже половину из…

— Это твои проблемы, — отрезал я, твёрдо и холодно глядя ему в глаза.

Я поправил графу воротник, словно ничего не произошло, но от этого жеста Еремеев побледнел и тяжело сглотнул.

— А если мы не заключим сделку прямо сейчас, то я возьму бутылочку винца, из которой ты меня подпоил, и направлюсь в Имперскую Канцелярию за разрешением объявить родовую войну. У вас в Иркутске замечательные зимы. Всю жизнь мечтал построить собственный горнолыжный курорт. А Байкал, ммм. Чудное место, — протянул я, холодно улыбаясь. — Если коротко, то я с радостью сотру в порошок твой род.

Нервно сглотнув, Еремеев тихо произнёс, смиренно кивая:

— Я понял, князь. Всё будет сделано так, как вы велите.

Через несколько минут договор был заключен в присутствии нотариуса. Забавно то, что нотариус весьма удивился, когда мы пришли заключать договор. Он-то был уверен, что сегодня скрепит узами брака меня и дочерей Еремеева, но что-то пошло не по плану.

— Рекомендую вам сесть на диету. Лишний вес в вашем возрасте столь же вреден, как и конфликты с абсолютами, — произнёс я вместо прощания и изчез в яркой вспышке телепортации.

В Югорске кипела жизнь. Работяги сотнями бежали в столовые, разбросанные тут и там. Шум, гам, галдёж и смех. Уставшие, но жизнерадостные и простые лица радовали душу. Да, обычный люд мне куда приятнее, чем эти толстозадые аристократы, пытающиеся обдурить тебя при первой же возможности.

Спустя пару минут я добрался до офиса бабули и без стука вошел внутрь. За рабочим столом сидел Макар и усердно изучал бумаги. Маргарита Львовна же стояла рядом со шкафом архива и упорно что-то выискивала.

— Бабуль, у меня отличные вести! — весело воскликнул я, протягивая ей документы.

Маргарита Львовна быстро пролистала страницы и, разинув рот, спросила:

— Почему сумма утроилась? Ты что, ради заключения сделки решил жениться на всех его дочерях?

— Почти, — усмехнулся я. — Ты была права. Он попытался меня опоить и подсунуть мне своих дочек. Вот только ничего не вышло. В качестве извинений он благоразумно согласился увеличить объём закупок.

— В качестве извинений, которые ты из него выбил, — хмыкнула бабушка.

— Не выбил. Скорее, выкрутил, — поправил её я.

Маргарита Львовна не стала уточнять, как именно я это сделал, лишь покачала головой и обняла меня.

— Отличная работа, внучок. Я знала, что ты со всем справишься.

— Спасибо, бабуль.

Маргарита Львовна ещё крепче обняла меня. А мне же стало так хорошо, что я бы стоял так целую вечность. В объятиях родного человека. Ворчливой старухи, которая до глубины своей души обожает меня. Ради этого момента определённо стоило умереть и переродиться в новом мире.

Петропавловск-Камчатский.

Имение Водопьяновых.

В просторном кабинете Игната Борисовича Водопьянова воздух был словно наэлектризован. Князь — высокий строгий мужчина с проницательным взглядом и старательно зализанными назад волосами — сидел за массивным письменным столом, держа в руках телефон дочери.

Напротив него стояла Венера и сверлила его гневным взглядом. Её глаза метали злые искры, щёки пылали румянцем от гнева, а руки слегка дрожали от негодования. Забавно, что даже правая стальная рука подрагивала, хотя было неясно, как нервное напряжение передаётся протезу.

— Отец, верни мой телефон немедленно! И прекрати лезть в мою личную жизнь! — процедила сквозь зубы Венера, пытаясь сдержать эмоции.

Водопьянов слегка усмехнулся, откинувшись на спинку кресла, и положил телефон на стол перед собой.

— Венера, девочка моя. Я лишь забочусь о твоём благополучии. Этот твой Черчесов — весьма сомнительная личность. Парнишка взялся буквально из ниоткуда и быстро приобрёл статус, который, по правде говоря, ему выдали совершенно незаслуженно. Есть кандидаты куда достойнее этого наглеца.

Венера сжала кулаки и закричала.

— Будь твоя воля, я бы сутками сидела в своей комнате. К тому же, не тебе судить Михаила. Или ты забыл, как сам получил титул абсолюта? — воскликнула она.

— Когда я стал абсолютом, тебя даже в планах не было. А всё, что ты знаешь о моём возвышении — лишь слухи, — отмахнулся Игнат Борисович и потянулся к стакану с виски, стоящему на столе.

— Верни телефон сейчас же! — вспылила Венера.

В ту же секунду напиток из стакана воспарил ввысь, формируя острый и золотистый водяной клинок. Водопьянов, приподняв бровь, с иронией посмотрел на дочь:

— Ты действительно думаешь, что способна потягаться с абсолютом?

Не говоря больше ни слова, Венера со злостью метнула водяной клинок прямо в отца. Игнат Борисович лениво взмахнул рукой, отчего заклинание дочери разлетелось множеством мелких брызг, даже не задев князя.

Венера, оскалив зубы, взглянула на отца так, что Игнату Борисовичу показалось, что дочь вот-вот набросится на него ивыцарапает глаза. Резко развернувшись, она вышла из кабинета и с грохотом захлопнула дверь, да с такой силой, что стены слегка задрожали. Князь тяжело вздохнул и поднялся из кресла, глядя вслед ушедшей дочери: