Забудь меня… если сможешь (СИ) - Вера Виктория - Страница 22

Ева

Коляска едет недолго, так как Королевское Управление Правопорядком находится на одной из соседних улиц. Пострадавшего уносят к целителям, а меня ведут в… не знаю, куда, но мы с первого этажа спускаемся ещё ниже.

Коридор, несколько зарешеченных пустующих камер и комнатушка, в которую меня подталкивает гвардеец Герх.

— Итак, присаживайтесь, назовите своё имя и расскажите во всех подробностях о том, что произошло этой ночью.

Осматриваюсь в поисках умывальника, но здесь лишь рабочий стол, шкаф и пара стульев.

— Может быть, позволите для начала вымыть руки? — поднимаю ладони, показывая подсохшую кровь.

— Это позже. Сначала я должен взять показания, — и бровью не повёл.

Сервис у них тут, конечно, так себе.

— Для начала скажите, были ли вы знакомы с пострадавшим?

— Нет. Я его не знаю.

— Хорошо. Ваше имя, фира, — выжидающе замолкает с занесённым над бумагой пером.

— Я леди Лоривьева Милс, — делаю акцент на «леди».

— Леди? — скептично оценивает мой несколько потрёпанный внешний вид. — Что ж… леди, прошу вас, продолжайте, — немного насмешливо.

— У вас какие-то сомнения по поводу моего статуса? — на всякий случай вытягиваю спину, вспоминая про осанку.

— Учитывая, что капитан лично видел вас, работающей в какой-то лавке, где вам удалось избежать обвинения в краже? — приподнимает бровь. — Уважаемая… кем бы вы ни были, я крайне рекомендую вам не пытаться выкручиваться, дурить и даже не думайте лгать слугам правопорядка. Надеюсь, вы это осознаёте и честно расскажете мне всё, что произошло этой ночью.

Нда… а я-то наивно понадеялась, что мужлан-капитан меня не узнал.

Интересно, это у нас на площади Искупления один-единственный патрульный отряд или просто мне так везёт?

— Итак? — поторапливает Герх.

— Я встала, чтобы закрыть окно. Тогда и заметила фигуру одинокого человека на площади. Сначала решила, что он пьян, но когда увидела на его лице кровь, то поняла, что ему нужна помощь. Перед тем как выйти из дома, попросила свою служанку, разбудить нашего лакея и отправить на поиск патруля.

— Вашу служанку и лакея… — ещё один полный сомнения взгляд. — Служанка, это получается та девица, которая подбегала к месту преступления, верно?

Киваю.

— Так и запишем. Продолжайте, пожалуйста.

— Когда я оказалась рядом с пострадавшим, он практически лежал, оперевшись на фонарный столб. Он тяжело дышал и рукой зажимал рану в боку. Я оторвала… ээм… волан от подола сорочки и перевязала его. Он что-то пытался сказать, но закашлялся, и я испугалась, что он умирает… — далее пересказываю ему ситуацию с подозрительной парочкой в накидках и останавливаюсь на моменте появления самого патруля. — Вот, собственно, и всё.

— Какая интересная история, леди, — слово «леди» он произносит с какой-то странной интонацией. — И часто вы так выбегаете ночью на улицу?

— К чему вы клоните, уважаемый? — скрещиваю руки на груди.

— К тому, что леди не станет сама бегать ночью по городу и не станет связываться с незнакомым, тем более раненым, мужчиной. Леди отправит слуг проверить, что случилось!

— Вы обвиняете меня в том, что я пыталась помочь?

— Нет, что вы… ни в коем случае… — издевательски. — Я просто хочу знать, что было на самом деле! Давайте попробуем ещё раз сначала.

— Говорю же вам, я встала, чтобы закрыть окно…

— Не спалось? — насмешливо.

— Просто меня напугало карканье вóрона и я…

— Чьё карканье?

— Вóрона!

— Издеваетесь? Какого вóрона? — раздражённо бросает пишущее перо на стол.

Наш диалог, однако, приобретает всё более странный оборот.

— Который птица! — не сдерживаю истеричный смешок. — Каар, каар! — озвучиваю на всякий случай и даже изображаю руками крылья, как если бы показывала птичку в театре теней.

— Довольно! Надеюсь, вам будет также весело камере, а утром, после того как вы ещё раз всё хорошенько обдумаете, с вами продолжат разговор.

— Что? На каком основании вы собираетесь отправить меня в камеру? Я рассказала вам всё как есть! Если не верите, спросите у моей служанки! Она подтвердит, что я…

— Мы, безусловно, пообщаемся и с вашей… служанкой, раз на то пошло, но утром, «леди», всё утром.

— Вот именно, что я леди! — подскакиваю. — И вы не имеете права…

— Молчать! — хлопает по столу.

В животе всё скручивается в противный тревожный узел.

— Леди или не леди, но вам, так или иначе, придётся пройти в камеру, потому что капитан отдал такой приказ. Утром вас передадут в руки других работников Управления Правопорядком, и уж они-то обязательно помогут вам вспомнить правду.

— Да это какой-то абсурд… — рычу, когда меня грубо тащат по коридору. — Я же сказала вам правду!

Но Герх игнорирует мои возмущения, толкает в отдельную камеру и захлопывает решётчатую дверь.

Здесь сыро, холодно и пахнет затхлостью. У каменной стены стоит широкая деревянная скамья, а в углу обнаруживается закуток с отхожим местом и умывальником.

От холодной воды сводит пальцы, но я с усердием тру руки, пытаясь отмыть их от чужой крови. Когда вода в умывальнике заканчивается, то мне ничего не остаётся, как присесть на голую деревянную лавку и ждать.

Это просто недоразумение. Утром разберёмся, и они ещё извиняться будут. Надо только как-то дотерпеть до этого самого утра.

Устало опускаю голову на руки.

Время идёт, мне всё больше хочется спать, но сырой холод подло пробирается под платье, не давая телу расслабиться.

— Какая лапонька у нас тут сегодня…

Поднимаю голову, встречаясь с сальным взглядом непонятного типа в форме. Надсмотрщик, что ли?

Игнорирую.

— Эй ты! Со мной полагается быть ласковой, может, замолвлю за тебя словечко!

Надеюсь, этому полудурку не придёт в голову зайти сюда? У меня в волосах есть волшебная шпилька от Ом Хелии, но если пущу её в ход здесь, то потом не оберусь проблем. За нападение на сотрудника в форме, капитан всех собак на меня спустит. И поди потом докажи, что он начал первым…

— Глухая поди? Может ещё и немая? — в замке тут же клацает ключ и решётка открывается. — Если немая, то хорошо…

— Выйдите и закройте дверь снаружи. Пожалуйста, — зачем-то добавляю, хотя он не заслуживает вежливости.

— Так у тебя и голосок, и зубки имеются… ай, какая сладкая. Давай по-хорошему, лапонька, ты будешь ласковой, а я принесу тебе одеялко и тёплого чаю.

Тянет ко мне свои пальцы и, разумеется, получает по руке. Резко поднимаюсь и отшатываюсь, потому что он пытается ухватить меня за плечо.

— Я леди! — почти рычу. — И вы не смеете так со мной разговаривать!

— А я лорд, лапуля, но вообще могу быть для тебя кем угодно.

Подбегаю к решётке, рассчитывая выскочить из камеры, но он преграждает путь, пытаясь поймать меня, словно это какая-то весёлая забава.

Мне удаётся несколько раз увернуться, но надсмотрщик хватет подол моего платья и тянет на себя.

— Уберите свои руки! Вы в своём уме? Вы нарушаете законы королевства! — отчаянно дёргаюсь, пытаясь выдернуть ткань из его рук.

— Попалась, лапуля! — полудурок смеётся, но его смех неожиданно резко обрывается. — Милорд⁉

Оборачиваюсь, наблюдая подходящего к камере Орнуа.

— Милорд, я просто узнавал, не нужно ли чего временно-заключённой, — вытягивается по струнке и отступает к стене. — Но если у вас есть какие-то особые указания…

Рэйнхарт не отвечает и не останавливается, также размеренно подходит к охраннику, обхватывает рукой его шею и впечатывает в стену. Странно всхрюкнув, охранник съезжает на пол, но тут же пытается встать на четвереньки. Рэйнхарт молча наступает ему на руку и усиливает давление, пока тот не начинает скулить, хватая ртом воздух.

Только тогда лорд убирает ногу.

— Отправишься на рудники. Ясно?

— Пощадите, милорд! Я не могу… — истерично.

Но Рэйнхарт его игнорирует. Молча обхватывает моё предплечье и тянет за собой. Его губы поджаты, а на шее пульсирует вздувшаяся венка.