Ткач Кошмаров. Книга 4 (СИ) - Розин Юрий - Страница 36

Капитан переводил взгляд с меня на Бертана, на Рагана, потом снова на меня. Его челюсть работала, будто он пережевывал какие-то горькие слова.

Наконец он плюнул на пол — густое, вязкое пятно легло между нашими ногами.

— Ладно, — проскрипел он. — Но если эта тварь проснется и убьет кого-то из ваших — пеняйте на себя. И помните — мы будем требовать полные отчеты о каждом вашем эксперименте.

Бертан хмыкнул, и его Пепельное Тело наконец рассеялось, оставив после себя лишь легкое золотистое свечение.

— Не сомневайтесь, справимся, — сказал он, ухмыльнувшись.

Контрразведчики начали отходить, уводя своих пленных. Я подошел ближе к клетке, разглядывая массивные веки ящера.

По идее, как бы странно это ни звучало, Замерших невозможно было остановить. На них не действовали никакие яды, в том числе и снотворное, а энергия, вступая в контакт с неподвижным Потоком внутри них, замирала сама, не в силах ничего сделать.

Так что все известные мне пойманные Замершие представляли из себя беснующихся в клетках монстров, для удержания которых нужно было несколько мастеров сферы Сдвига Тверди.

Но этот ящер преспокойно спал. Ну, или находился в состоянии, похожем на сон.

Это надо было тщательно исследовать.

Я сидел на холодном металлическом стуле, чувствуя, как его ребристая поверхность давит мне в бедра даже через толстую ткань брюк. Кончики пальцев автоматически постукивали по подлокотникам кресла, выбивая нервный ритм.

Передо мной возвышалась герметичная камера из многослойного закаленного стекла — на случай, если подопытный все же проснется.

Техники в стерильных серо-голубых халатах, похожие на теней в туманном аквариуме, возились вокруг неподвижного тела ящера, аккуратно фиксируя лапы существа к специальным пластинам с мягкими креплениями.

Я ощутил, как по моей спине пробежал холодок. Ананси, сидевший у меня на левом плече, слегка пошевелил лапками, его белые волоски колыхались в такт моему дыханию.

— Давление стабильное, — донеслось из сетчатого рупора. — Триста десять на сто семьдесят. Частота дыхания — 6 вдохов в минуту. Показатели Потока… — Он замолчал, прищурившись. — Странно. Они не совпадают с нашими предыдущими образцами.

Я провел пальцами по шраму на ладони — тому самому, что остался после форта Талвар. Кожа там все еще была слишком гладкой, новорожденной.

— Вскрытие не вариант, — сказал я громче, чем планировал. Мои слова повисли в густом воздухе лаборатории, наполненном запахом озона и стерилизатора.

Из тени за камерой вышел высокий мужчина в очках с толстыми линзами, которые делали его глаза неестественно большими.

— Мы уже пробовали все внешние стимулы, — его голос звучал устало, будто он повторял это в сотый раз. — Электрические импульсы, температурные перепады, звуковые удары. Даже прямое введение концентрированного Потока в нервные узлы не дало реакции.

Я поднялся с кресла, чувствуя, как ортезы на ногах мягко принимают на себя мой вес.

— Вы терпите меня здесь, потому что ящера отдали мне, — проговорил я, глядя ученому прямо в глаза. — И уже не первый день продолжаете игнорировать мои рекомендации, благо хотя бы не делаете того, что я прямо запрещаю. Но давайте все-таки сделаем так, как я говорю. Вы ведь не хотите проблем?

В лаборатории воцарилась тишина, настолько глубокая, что я услышал, как где-то капает вода. Даже вентиляция, до этого равномерно гудящая, будто затаила дыхание.

Очкастый ученый сглотнул, его кадык резко дернулся:

— Ваш метод… крайне рискован. Мы не знаем, как отреагирует его организм на ваши нити. И как отреагируете вы сами. — Он нервно поправил очки. — Это может быть похоже на попытку подключиться к работающему реактору голыми руками.

Я усмехнулся, чувствуя, как Ананси напрягается, готовясь к работе.

— А когда это меня останавливало?

Тончайшие нити белого Потока, похожие на паутинку, покрытую инеем, потянулись сквозь решетку рупора внутрь камеры.. Они двигались медленно, извиваясь, как корни растения, ищущие воду в сухой почве.

Я закрыл глаза — и мир перевернулся. Теперь я смотрел на него и ощущал его через Ананси, и хотя к подобной картинке я уже привык, это все равно каждый раз ощущалось предельно странно.

Дождавшись, когда техники покинут камеру и ворота окажутся герметично закрыты, я протянул нити к телу ящера. Пасть, глаза, ушные впадины, прочие отверстия — нити тоньше волоса с легкостью проникали в его организм, а затем разделялись на еще большее количество еще более тонких паутинок для использования открытого мной недавно свойства «Потоковых магнитных линий».

За изучением состояния тела Замершего я потерял счет времени и, когда пришел в себя и вернулся в человеческое тело, половины ученых в обзорной комнате уже не было. Вероятно, ушли на перекур или на обед.

Однако очкарик, настоящее имя которого было Лемрин ол Регул, глава исследовательской группы, приставленной к полученному-таки недавно от контрразведки после улаживания кучи формальностей Замершему, все еще стоял на том же месте, пристально глядя на меня.

— Что-то увидели?

Ему явно претило обращаться на Вы к мальчишке, которому еще даже двадцати не исполнилось. Но я теперь принадлежал к главной ветви клана, да и список моих заслуг был довольно внушительным. Так что быть вежливым ему приходилось.

— Идею, — кивнул я.

— Поподробнее, если можно.

— Поток в его теле неподвижен — это правда. Но нервные импульсы никуда не делись, и мозг показывает определенную активность. Проблема в том, что замерший Поток не позволяет мозгу работать в штатном режиме, лишая его основных функций.

— Это и так было понятно, — с некоторым раздражением ответил Лемрин.

— Я знаю, — спокойно кивнул я. — Но при обследовании я понял, что замерший Поток не повреждает мозг и даже не ограничивает в нем никаких процессов. Он просто блокирует связь между физической составляющей и тем, что находится выше — душой, если угодно. Без этой связи и без естественного течения Потока в теле, которое также могло бы подсказать мозгу правильные алгоритмы действия, единственное, что остается — это безумие.

— Вы уверены? — Лемрин на этот раз искренне удивился. — Не скажу, что это прямо сенсация, такие идеи выдвигались, но их было едва ли возможно проверить и, если вы правы, это может дать новое направление для изучения Замерших!

— Более чем, — кивнул я. — Моя связь с проводником идет через душу, так что я очень тонко чувствую такие вещи. Тем более осмотр мне удалось провести очень тщательный. И я подумал вот о чем: если его мозг не поврежден, то есть он способен на все свои здоровые функции, и дело только в душе, то можно переложить задачу контроля за правильной работой мозга на проводников. Правда, для этого их собственный разум должен быть достаточно развит, то есть до сферы Сдвига Тверди ничего не выйдет, но это уже вопрос десятый.

— Хотите создать проводников для Замерших?

— Хочу сделать Замершими владельцев проводников, — ухмыльнулся я.

Лемрин пару секунд смотрел на меня круглыми от шока глазами, но затем до него дошло.

— Главная проблема неспособности самостоятельно контролировать Поток после создания проводинка — слабое тело. Но если удастся переложить задачу по сохранению правильной работы мозга на проводника, то можно будет без опаски заморозить Поток в организме, заставив его постепенно укреплять ткани и органы, при этом не рискуя безумием! Гениально!

— Рад, что вы поняли мою задумку.

— Но… — он понурился. — Риски колоссальные. Малейшая ошибка на любой из стадий…

— Я и не говорю допускать ошибки, — пожал я плечами. Но представьте воина, чье тело не уступает Замершему. Без их безумия. Без слабостей.

Молодой лаборант, до сих пор тихо сидящий в углу, восторженно ахнул:

— Это… это же революция!

— Теоретически… возможно. Но нужны испытания. Месяцы исследований…

— Тогда не будем медлить.