Князь Целитель 1 (СИ) - Измайлов Сергей - Страница 19

Я уже метнулся было помогать санитарам уложить его на каталку, но целитель потянул меня за локоть.

— Вижу, что ты не брезгуешь никакой работой и не раб своей гордыни, — усмехнулся он. — Вполне возможно, из тебя будет толк. Дальше санитары справятся сами, а ты пока, парень, будешь мне помогать, заодно пациентов посмотришь.

Остаток рабочего дня я болтался хвостом за Герасимовым. Не скажу, что время потеряно зря, он мне показал таких пациентов, каких я раньше в жизни не видел. Самыми впечатляющими были, естественно, пострадавшие от монстров на территории Аномалии.

Мелкие раны были не особо отличимы от обычных, а вот где охотнику прилетало от твари посерьёзнее, раны были чудовищными. Даже странно, как некоторые из них вообще до госпиталя живыми добирались. Чаще за счёт оказанной целителем помощи. Далеко не все отряды имели целителя в своём составе, а когда таковой имелся, то это были, по сути, новички и имели первый, максимум второй круг — чисто поддержать жизнь и доставить до специалистов.

Теперь понимаю, что если пойду туда в составе отряда, с такими серьёзными ранами точно не справлюсь. Срочно надо раздобыть какие-нибудь учебники на эту тему, наверняка они существуют, ведь Аномалия здесь находится уже давно, и так же давно отряды охотников рыщут по территории в поисках редких ресурсов и артефактов. И столь же долго существуют оборонительные сооружения вокруг аномалии, с помощью которых военные сдерживают всякую ползущую, бегущую и летящую нечисть, которая норовит прорваться в ближайшие города и посёлки. Хорошо, что летающих тварей было не так много, а то было бы вообще плохо.

Герасимов подошёл к раненому, которого только что привезли. Его правая рука представляла собой сплошное кровавое месиво. Восстанавливать тут уже просто нечего, а по состоянию мягких тканей было понятно, что они чрезмерно поражены энергией Аномалии и уже начинают меняться. Анатолий Фёдорович приказал вести его сразу в операционную на ампутацию, иначе спасти самого бойца будет невозможно.

Как я понял, в этом госпитале просто не было целителей высших кругов, чтобы могли бы без проблем восстановить руку с нуля.

Парень, которому предстояло лишиться своей кормилицы, правой руки, вяло сопротивлялся и уговаривал целителя этого не делать, но тот был непреклонен. Оно и правильно, ему хватало опыта вынести правильное решение и никакие уговоры с пути не собьют.

— Пойдёшь со мной в операционную? — спросил Герасимов, внимательно глядя мне в глаза. Видимо, в надежде увидеть в них страх.

— Да, — твёрдо сказал я, спокойно отреагировав на его взгляд.

Такого предложения в моей жизни ещё ни разу не поступало, и единственное, на что я мог опираться, так на память прошлой жизни, что все так же продолжала время от времени напоминать о себе. Сделав каменное лицо, я помог переложить раненого на каталку и мы повезли его по коридору в сторону, противоположную той, куда я ходил к кадровичке.

Чтобы пациент больше не рвался на выход и не протестовал против операции, ему по приказу целителя что-то вколола медсестра и раненый обмяк, безучастно глядя в потолок. Его переложили на операционный стол, фиксировали широкими кожаными ремнями и мы с Анатолием Фёдоровичем пошли обрабатывать руки и облачаться в стерильные халаты, шапки, маски, перчатки.

В том, что происходило, нет ничего возвышенного, и это была просто работа по спасению человеческой жизни. Возможно, ради сохранения своей легенды я должен был сбежать после первого же разреза скальпеля, но я Демидов и поэтому нашёл в себе силы не только остаться на месте, но и смотреть за каждым движением целителя, запоминать, что и как он делает, чтобы при случае повторить.

Операцию я достоял до конца. Наложив последние швы на короткую культю плеча, Герасимов посмотрел на меня. По его глазам мне показалось, что он был приятно удивлён моей стойкости, которую увидеть не ожидал.

Я ответил ему твердым и уверенным взглядом. Еще когда-то давно, когда я выбрал стезю целителя, вопреки мнению родни, я знал, что мне придется встречаться со всяким. Да и память прошлой жизни подсказывала, что целителем быть непросто и иногда просто невыносимо, но кто, если не мы?

Пусть к целителям сейчас относятся с явным пренебрежением на фоне боевых магов, но я твердо намерен это изменить. Поэтому мне нельзя проявлять слабость и я должен взять максимум от того, что мне могут дать мои возможные наставники. И вот как раз Герасимов может меня многому научить, я видел это, поэтому я буду делать всё, что он скажет. Завоевав доверие, смогу перенять его опыт.

В этот день я вернулся домой ещё более опустошённым, чем вчера. Матвея до сих пор не было дома, наверное, придёт голодным, а у меня сил нет, чтобы приготовить даже что-то простое.

Так, надо собраться и взять себя в руки.

Вчера он меня накормил, сегодня я должен придумать хоть что-то. Рыбу пожарить так же, как он, я не смогу, надо будет научиться. Князья не торчат на кухне, для меня это совершенно неизведанное направление, но для чего мне нейроинтерфейс, как не для того, чтобы давать подсказки в такие моменты.

Что я знаю самое простое? Первое, что пришло в голову — яичница. Вот это я должен осилить. Яйца в холодильнике были и нашёлся кусок сала с прослоечкой. Отлично, практически яичница с беконом.

Когда всё, благодаря подсказкам помощника, было практически готово, понял, что я сделал не так. Надо было сначала сало обжарить со всех сторон, а не сразу выливать поверх него в сковороду десяток яиц. Ну да, яиц наверно многовато. Увы, иногда и интеллектуальный помощник может ошибаться, тем более он выдал лишь список компонентов, а потом я бегло пробежался по описанию. Эх, не думал, что все так сложно будет.

Я выключил газ и тупо пялился на свой кулинарный шедевр. В этот момент в дом ввалился Матвей. Грязный, потный, с солидной ссадиной на лбу и фингалом под глазом, но счастливый.

— Во, кашеваришь? — улыбнулся он, бросая на пол свой рюкзак и меч. — Это хорошо, жрать хочу, как собака.

— Яйцежарю, — хохотнул я, выдав альтернативу его выражению. — Кажется, даже почти получилось.

— Да вроде ни чё так, — сказал Матвей, глянув на результат моего труда. — Похоже, сало только сыровато, но мне сейчас по фиг. Ты просто не представляешь, что мне раньше доводилось есть, когда просто ничего иного нет… Ща я умоюсь и приду.

Его «умоюсь» превратилось в минут двадцать под душем, зато вышел чистый и свежий, в чистой рубахе. Пока я его ждал, я уже сам успел нагулять аппетит и даже не заснул. Правда, яичница остыла и я на минутку поставил сковороду снова на огонь.

— А вот это правильно, — одобрил мои действия Матвей. — Только долго не держи, чтобы не сгорела, а я пока хлеба порежу.

Мы в итоге съели всё, что было на сковороде. Оказалось, десяток яиц на два дико уставших и голодных организма — это совсем немного.

— Сегодня на охоту ходил с теми, с кем разговаривал вчера, — сказал Матвей, вымакивая остатки жира со сковороды кусочком хлеба. — В качестве носильщика и потрошителя. Так себе работёнка, скажу я тебе, зато такого насмотрелся, в голове не укладывается. Завтра опять пойду.

— А откуда фингал и ссадина? — спросил я и сыто откинулся на спинку стула.

— Да там одну тварь не добили, — хмыкнул он даже с некоторыми нотками гордости. — Когда я пошёл разделывать, она вскочила и на меня. Пришлось мечом помахать, все были далеко. Заодно проверил остроту клинка, можешь поздравить с почином.

— Поздравляю, — улыбнулся я и протянул ему руку. — А Пётр тебе не звонил? С которым мы в вагоне-ресторане познакомились?

— Звонил, — ответил Матвей и икнул. — Предлагал с ними пойти, но их всего четверо, не знаю, на что он надеется. Я предложил ему своих ребят к моему отряду подтянуть. Ну, в смысле, с которым я ходил.

— Он согласился? — спросил я.

— Сказал, что подумает, — хмыкнул Матвей. — Самоубийцы, блин, лезут без опыта в пекло.