Сторож брата моего - Пауэрс Тим - Страница 2

А вот насчет Брэнуэлла она не была уверена.

Мальчик уже снова полез к подножию монумента. Он тянулся вперед, хватался за прочно сидящие камни и, скребя ботинками, находил опору в зарослях старого одеревеневшего утесника. Оглянувшись через плечо, он резко вскинул голову, указывая вперед, и крикнул:

– Во сне мы трое…

– Ты видел нас там?

Энн тоже поднялась.

– Без Шарлотты?

Брэнуэлл глубоко вздохнул и громко ответил:

– В моем сне ее не было. Смуглый мальчик показал мне, куда…

Эмили быстро окинула взглядом край плато, возвышавшийся над ними, с юга на север, уделив особое внимание широким черным камням на вершине Понден-кирк, затем она посмотрела на склоны по обе стороны, еще раз на залитую солнцем долину позади и выдохнула. Конечно, никакого смуглого мальчика из сна Брэнуэлла здесь быть не могло.

Энн не пошевелилась.

– Он что, хотел, чтобы она пришла сюда одна?

– Она не сможет, она не бывала здесь.

Брэнуэлл, тяжело дыша, стоял перед нижним рядом каменных блоков и нетерпеливо махал рукой сестрам.

– Шевелитесь!

Девочки переглянулись, потом одновременно пожали плечами, всплеснули руками и осторожно полезли по склону вверх, туда, где ждал их брат.

– Сюда, за угол, – сказал он и скрылся из виду за поросшим мхом блоком выше его роста, который представлял собой грубую колонну под длинной горизонтальной перемычкой.

Добравшись до основания сооружения, девочки увидели, что Брэнуэлл уже заполз в почти квадратное отверстие высотой по пояс; оно вело в узкую пещеру длиной около шести футов, где тут и там торчали из пола длинные угловатые камни, между которыми нужно было пробираться к отверстию в дальнем конце, сквозь которое падал дневной свет. Брат сидел, прислонившись к выступающей полке, касаясь кепкой низкого каменного потолка. Он подвинулся, освобождая место сестрам.

– Ну вот, – сказал он; его голос в тесном пространстве приобрел металлическое звучание. – Тут мы и должны это сделать.

Эмили сняла шляпу, отбросила ее на траву и на четвереньках полезла в дыру. Под руками ощущались влажные, холодные неровные камни; ветерок из долины наполнял пещерку запахом земли и вереска.

Брэнуэлл извернулся, запустил руку в карман брюк, достал перочинный ножик и открыл короткое лезвие.

– Этим ты камень не поцарапаешь, – заметила Эмили.

– Это не для камня, а для нас, – ответил брат. Он сжал левую руку в кулак и аккуратно провел острием поперек старого шрама на тыльной стороне запястья. – Вот так, – сказал он и, указав ножом на гладкую каменную стенку перед собой, провел порезанным местом по камню, оставив там кровавую полоску.

Потом он повернулся, протянул ножик Эмили и сказал, кашлянув, чтобы почистить горло:

– Рядом с моим.

Она смотрела на его руку с размазанным потеком крови и вспоминала, что этот шрам остался от укуса странной уродливой собаки, которую все они приняли за бешеную, но укус зажил быстро и без каких-либо последствий.

Эмили медленно протянула руку и взяла нож.

Она посмотрела на влажный камень с пятном крови Брэнуэлла и покачала головой.

– А тебе нужно молиться, чтобы ты не подхватил чумной мор. – Она взяла почитать у соседей по Понден-хаусу книгу Ричарда Брэдли «Чума в Марселе» и пребывала под глубоким впечатлением от содержавшегося в ней утверждения о том, что болезни переносят микроскопические ядовитые насекомые.

Брэнуэлл пожал плечами.

– Да пожалуйста. Рука заживет, что с нею сделается. А Мария может опять кануть в небытие.

– Она на Небесах, – сказала Энн, которая заползла в пещеру вслед за Эмили.

– И может спуститься оттуда к нам в гости, – добавил Брэнуэлл.

Эмили поджала губы, выдохнула и быстро полоснула ножом по кончику левого указательного пальца. Потом растерла выступившую каплю крови рядом с побледневшим пятном крови Брэнуэлла и, вдруг почувствовав головокружение, прислонилась к каменной стене.

– Два, – констатировал Брэнуэлл, и Энн взяла ножик из руки Эмили.

– Нет, Энн, подожди… – начала было Эмили, но та уже резанула ножом по пальцу. Эмили перехватила ее руку. – Не прикасайся к камню.

– Но ты же прикасалась, – возразила Энн, однако приложила к порезанному месту большой палец другой руки, а потом быстро прижала его к камню.

В небе, вероятно, проплыло облачко, потому что в пещере ненадолго потемнело.

– Ах! – негромко воскликнула Энн.

Эмили быстро схватила ее запястье, встряхнула и лишь потом выпустила.

– А вот и три, – сказал Брэнуэлл.

Энн откинулась на стенку, посасывая палец, и через несколько секунд сказала:

– Это ведь не игра, верно? И это вовсе не имело никакого отношения к Марии. – Она посмотрела мимо Эмили на Брэнуэлла. – А ты об этом знал? Или тот смуглый мальчик из твоего сна солгал тебе об этом? Вот, – продолжала она задумчиво, – почему Шарлотты не было в твоем сне, и почему ее нет сейчас с нами. Там ее тоже не было.

Эмили показалось, будто все тепло покинуло ее тело и она стала холодной, как эта пещера. Пока Энн не заговорила, она думала, что воспоминание, всплывшее, когда она прикоснулась к камню, было ее собственной случайной ассоциацией.

– Да, – сказала она, – тогда мы были втроем. – И добавила, повернувшись к Энн: – Удивительно, что ты помнишь. Тебе ведь было всего четыре года.

Шесть лет назад, всего за несколько месяцев до смерти Марии, Брэнуэлл, Эмили и Энн, в сопровождении Табби, экономки дома священника, отправились после обеда на прогулку по вересковым пустошам. В миле к северо-западу от того места, где они сейчас сидели, их застал внезапный ливень со шквалом, и они кинулись к ближайшему укрытию от ветра – заброшенному каменному фермерскому дому без крыши. Из дверного проема они наблюдали, как завеса дождя тяжело пронеслась по внезапно потемневшим вересковым лугам… а затем холм, с которого они спустились всего несколько минут назад, взорвался.

С грохотом, от которого задрожала земля под ногами, склон Кроу-хилла взорвался брызгами летящих кусков земли, даже валуны взлетели в воздух, и половина склона раскололась и лавиной соскользнула вниз в долину; земля тряслась еще целую минуту, а вода хлынула по новому руслу.

Брэнуэлл забрал нож у Энн, сложил его и убрал. Никто из детей не пошевелился, чтобы выглянуть наружу и посмотреть, не появилась ли Мария на склоне или на плато.

В пробивавшемся в пещеру скудном свете было видно, как Брэнуэлл моргал, будто в растерянности.

– Значит, это был всего лишь сон, – мрачно сказал он. – Фантазия. Нам всем очень не хватает ее.

– Нет, – возразила Эмили и в упор взглянула на брата. – Ты знал, что это будет чем-то вроде… продолжения того дня во время шторма, взрыва на Кроу-хилл. Когда мы поднимались сюда, когда Энн спросила тебя, почему Шарлотта не пошла сегодня с нами, и ты сказал, что она не могла, ее там не было. – Она склонила голову набок и улыбнулась ему, прищурив глаза. – У нас что, сейчас чумной мор какой-то? Кто такой был твой смуглый мальчик?

– Пошли отсюда, – сказал Брэнуэлл. – Это была игра, приключение в Стеклянном городе.

Энн выскользнула вперед ногами из проема в каменном цоколе и осторожно уселась на крутом склоне. Эмили вылезла за ней, надела шляпу, и, когда к ним присоединился Брэнуэлл, дети начали спускаться к тропе, проходившей по дну долины.

– Папе лучше об этом не рассказывать, чтобы не волновался, – сказала запыхавшаяся Энн.

Предыдущие викарии хоуортской церкви не уставали предупреждать прихожан о чертях, которые все еще бродят по этим отдаленным северным холмам, и отец детей в своих проповедях часто подчеркивал ту же духовную опасность. Кроме того, он был более суеверен, чем подобало священнику, и в доме, где обитал с семьей, принимал всевозможные эксцентричные меры предосторожности.

– Да, – согласилась Эмили. – Не стоит беспокоить его… – Она не могла с должной уверенностью закончить: «зря».

Когда трое детей в сумерках вернулись через вересковые пустоши и болотистые луга к дому священника, они рассказали старшей сестре Шарлотте о том, как забрались в пещеру фейри в Понден-кирк, и о ноже, и о крови на камне. Брэнуэлл очень постарался представить все это игрой, вдохновленной бессмысленным сном, но Шарлотта, похоже, расстроилась из-за того, что разрешила им уйти, и повторила предложение Энн – не беспокоить больного отца рассказом о подробностях сегодняшней прогулки.