Наагатинские и Салейские хроники (СИ) - Гичко Екатерина - Страница 10

– Не спим, принцесса! Дома отоспишься.

И Иллаза мужественно пыталась держать глаза открытыми, но тепло и ощущение безопасности и уюта каждый раз уводили её мир сновидений.

Ссадаши не будил её сразу. Позволял поспать полчасика, а потом тормошил. Всё же в таких краях, как Зайзишарское княжество, опасно засыпать вне стен хорошо отапливаемого дома.

– Ты смотри, какая хорошенькая, – с умилением протянул Вааш, рассматривая в очередной раз заснувшую девушку. Её головка доверчиво лежала на плече Ссадаши, а сам парень крепко держал её, уберегая от падения. – Ссадаши, ты б присмотрелся! Немного воспитания, и такая очаровательная жёнушка будет.

Ссадаши посмотрел на девушку с таким удивлением, словно первый раз её видел и понять не мог, как она оказалась на его груди. Вааш досадливо сплюнул, сообразив, что этот малохольный даже не подумал рассмотреть в девочке привлекательную женщину.

– Пока старейшины не отменят этот идиотский закон – никаких баб! – решительно заявил юный наагалей.

– Ну и дурень! – Вааш недовольно сложил руки на груди.

– Чего дурень-то? – Ссадаши исподлобья посмотрел на него, гневно раздув ноздри. – Мои братья добровольно отказались от всех прав на наследование, а я сверну с полпути, пустив всё это на ветер?

Вааш неуютно заёрзал, ощущая правоту друга, и тоскливо взглянул на спящую девчонку. Он успел заметить восхищение и робость, с которыми девушка смотрела на его юного друга. Но, видимо, и это сердечко постигнет разочарование. У Вааша даже зачесались кулаки дать Ссадаши по роже, хотя тот по сути ни в чём виноват не был.

– Эх, Ссадаши, когда-нибудь все девичьи страдания окупятся сторицей, – предрёк наагалей.

– Ты о чём? – Ссадаши посмотрел на него с искренним недоумением.

– Да ни о чём! – раздражённо отозвался Вааш. – Буди её, а то как бы худо ей не стало.

Утро выдалось солнечным и безмятежным. Расчистивший проход Вааш порадовал своих спутников тем, что обнаружил приметную скалу и теперь знал, куда двигаться дальше.

– О, прекрасно! – с этими словами Ссадаши поднял на руки сдавленно охнувшую девушку и пополз на выход.

Юный наагалей всё ещё держался бодрячком, но Ваашу показалось, что губы его слегка посинели, поэтому щеголял парень в его шубе. Вааш решил, что они будут переодеваться в неё по очереди, чтобы окончательно не замёрзнуть.

– Куда нам?

– Вниз, – Вааш ткнул пальцем к подножию горы, где пышно кучерявились снежные шапки деревьев.

– Ну держись, – Ссадаши подмигнул Иллазе и, плюхнувшись на снег, с воплем покатился вниз.

Хлопья снега взметнулись вверх, обозначая путь лихого наагалея, а его воплю вторил тихий девичий визг.

– Куда, дубина! – в сердцах закричал Вааш.

Сплюнув, он осмотрелся, пытаясь понять, не привлёк ли кого шум и, с размаху сев на снег, молча покатился вслед за Ссадаши. Снег волной взметнулся вверх, полноводным ручьём обозначая его путь.

Озваш вздрогнул и бдительно прислушался. Сперва он решил, что обманулся: ему послышал ликующий вопль. Но какой идиот будет кричать здесь? Всё местное зверьё на шум сбежится. Наг знаками показал своему брату и друзьям направление, и они поспешили выползти из-за нависшего края скалы.

Их взглядам открылся ровный плавный склон горы, сверкающий в лучах солнца толстым ковром свеженаметённого снега. И это совершенное в своей аккуратности творение природы уродовали две кривоватые рытвины, над которыми всё ещё лёгкой позёмкой клубилась снежная труха. В самом низу, у края Обледенелого леса, маячили две фигурки. Обе достаточно внушительные, чтобы их было можно рассмотреть, но Озваш смог узнать только наагалея Вааша. Мужчиной овладело недоумение. Шаашидашский наагалей-то здесь что делает?

– Тиш, посмотри, кто там, – Озваш окликнул своего глазастого брата и посторонился, уступая ему место.

– Наагалей Вааш, – сразу же сказал Тиш.

– Его я и так узнал. Кто с ним?

Тиш долго присматривался и с недоумением хмурил брови, прежде чем просветлеть лицом и ответить:

– Это наагалей Ссадаши. Он тащит что-то на себе.

– Мир не видал таких идиотов! – презрительно процедил Озваш. – Неужели они не знали, куда едут? Их тут сожрут раньше, чем они сами проголодаются!

Тиш продолжал всматриваться в наагалея, смех которого долетал и до их ушей. Перехватив свою ношу, наагалей тряхнул её, поднимая чуть выше, и в снег полетело что-то тёмное. Верхушка непонятного груза оголилась, и солнечные лучи окрасили её в золотистый с серебряными отливами цвет. Сердце мужчины сжалось от узнавания, и он, лихорадочно поскальзываясь на снегу, подался вперёд. Слежавшийся пласт пополз вниз по склону, чуть-чуть не утянув нага за собой. Озваш едва успел оттащить брата.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты что творишь?! – разъярённо прошипел он.

– Мне кажется, Иллаза у них, – почти неслышно прошептал Тиш. – Только её волосы и волосы матери так сверкают на солнце.

Озваш, позабыв об осмотрительности, сам подался вперёд, с жадностью вглядываясь вниз. Вааш поднял упавшую шапку и, отряхнув, опять натянул её на голову девушки, но Озваш успел увидеть необыкновенный цвет – цвет волос сестры.

– Живо за ними! – отрывисто скомандовал он и первым пополз вниз по склону.

– Ссадаши, ты совсем идиот? – ярился Вааш, заботливо поправляя шапку на раскрасневшейся девушке. – Тут прожорливых тварей больше, чем у тебя волос на голове. Какого хрена ты так вопил? Нельзя было спокойно спуститься?

– Да ладно тебе, – Ссадаши легкомысленно усмехнулся. – Может, хоть что-то съедобное придёт. И горящее.

Наг потрогал хвостом обледеневший ствол ближайшего дерева. Ветки его печально зазвенели, говоря о своей невоспламеняемости.

– Олух! – Вааш всё же отвесил парню подзатыльник. Тот, впрочем, не обиделся.

– Куда нам ползти? – Ссадаши с энтузиазмом осмотрелся.

– Туда, – Вааш с тоской осмотрел обросшие бородой из сосулек деревья, среди которых они оказались благодаря идиотизму Ссадаши. В зайзишарских лесах всегда было очень опасно, и с беззащитной девчонкой здесь делать нечего. Он-то хотел проползти по краю подножия, но теперь поди поднимись туда по рыхлому снегу! – Нет, Ссадаши, мозги ты себе точно отморозил! Или отравил.

Ссадаши в ответ хохотнул, и Вааш с подозрением посмотрел на него, всё больше и больше уверяясь в своей правоте. Этот поганец хоть и любил нарываться на неприятности, но, когда от его действий зависела ещё чья-то жизнь, предпочитал вести себя осмотрительно.

Вааш втянул носом воздух и огорчённо прицокнул, не почувствовав ничего, кроме свежего льдистого запаха снега. Настолько свежего, что, несмотря на холод, наагалей сгрёб в кулак горсть снега и с наслаждением запихнул его в рот. Снежинки приятно захрустели, моментально подтаивая на языке и выхолаживая зубы до боли.

В звонкой тишине раздался лёгкий шорох. С одного из деревьев вниз посыпалась снежная труха, а в небе, хлопая крыльями, показалось тёмное пятно размером с голову. Вааш прищурился, но рассмотреть птицу не смог.

– Это чёрная совушка, – поспешила просветить его Иллаза. – Она очень осторожная, и её сложно встретить. Из-за приметного окраса она вынуждена быть очень бдительной. Папа говорит, что если совушка снялась с места, значит, её кто-то спугнул. Видимо, она нас испугалась.

Вааш напрягся. Эта совушка должна была сняться с места, ещё услышав вопль Ссадаши. Но она отчего-то осталась. Или же их она не посчитала опасными, а сейчас рядом появился кто-то более опасный.

Наг осмотрелся, примечая все бугорки и подозрительные ямки. Земля вокруг была покрыта ровным белым ковром и выглядела очень невинно: никаких следов, кроме тех, что оставили они. Вааш ещё раз втянул воздух. Свежестью запахло ещё крепче. Наг подумал было, что усилился мороз, но шерстяная рубаха похрустывала не сильнее прежнего.