Обезьяний лес. Том 1 - Штарк Анна - Страница 21

– Как фамилия-то их? – Несса наконец перестала трястись от беззвучного смеха. – Я не помню.

– Масуми, – выдохнула Кэсси. – Но, может, это не они? Говорили, что они вымерли лет сто назад.

– А че им сто лет? Все манлио по двести живут.

Несса снова пихнула Кэсси в плечо, и та поморщилась.

– Прикинь, Кэсс, сюда манлио приедут. У них спросим, из первых уст, так сказать.

– Илувий разве могут знать что-то про яшуто? Даже если здесь будут наши манлио. – Кэсси закатила глаза. – Что очень, мягко говоря, маловероятно. То ты все равно никак не пересечешься с ними.

– Хрен знает. Но я захомутаю одного, когда увижу. Выйду за него, проведу обряд и тебя переживу.

Откинувшись на стенку вышестоящей парты, Кэсси тяжело вздохнула:

– В нашу дыру эти гордецы не приедут. Сюда даже демоны не суются.

«И нет у нас никаких круглосуточных магазинов».

Павлин и журавль[43]

С пары отпустили пораньше – с условием, что студенты отправятся прямиком на следующее занятие, а не станут бродить по городу.

В принципе, почти все так и поступили. Решив пообедать в другом корпусе, Кэсси и Несса оделись и вышли на улицу, бурно обсуждая куртку своей одногруппницы. Выглядела она странно, а под ярким солнцем превратилась в одну сплошную мишуру. Они сравнили ее с луковой шелухой, обсыпанной блестками.

Почти весь ноябрь выдался хмурым и дождливым, а последние дни – снежными, но за воскресенье весь снег растаял, а сегодняшний день как будто наверстывал упущенное. Солнца сегодня было слишком много. Везде. Даже воздух был им пропитан.

Все, что сегодня освещало солнце, было прекрасным: и те металлические крыши домов, которые под ним превратились в светящиеся мутно-белые пятна, и те окна, которые создавали блики, и замерзшие лужи на асфальте – в них отражалось голубое небо.

Кэсси шла, подставляя лицо под ослепительные лучи. Морозный воздух слегка пощипывал щеки и нос, пальцы на руках стали менее подвижными. Возможно, перчатки решили бы эту проблему, но Кэсси их не любила. Конечно, в теплой куртке было бы куда лучше, чем в осеннем пальто, но куртку она получит только в субботу.

Поправив белый шарф, Кэсси спрятала за ним замерзший нос и повернулась к Нессе, которая что-то рассказывала о Патрике:

– …А знаешь, у него родинка есть, – она показала на локоть, – вот тут. И форма у нее такая крутая: я думаю, это у него стрела нарисована. – И тут она рассмеялась, запрокидывая голову назад. – Я ему: ты скорострел, получается? А знаешь, что он мне? Знаешь?

Не высовывая нос и рот из-под шарфа, Кэсси кивнула:

– Не знаю, но догадываюсь.

Несса взбила волосы: она никогда не надевала шапку, даже в сильные морозы. Она шла довольно быстро, но неуклюже: острые шпильки часто подгибались, создавая неприятный звук.

– Он сказал мне, что я дура.

Вот тут-то Кэсси рассмеялась.

– Эй, ты офигела?! – Несса пихнула Кэсси и раздраженно поправила дутую куртку газолинового цвета. На солнце этот цвет ослеплял. – И вообще я соскучилась по Дэвиду. Он мне такого не говорит!

К холодным губам прилипли волосы, и Кэсси убрала их с третьего раза. Пальцы совсем замерзли и уже нормально не сгибались.

– Хорошо, я напомню ему о твоем существовании.

– С кем он сейчас спит?

Несса буквально впилась взглядом в Кэсси. Ей даже стало неловко. Она отвернулась, рассматривая побитую тротуарную плитку под ногами. В трещинках замерзла вода, смешанная с грязью, песком и опавшими листьями.

– Не знаю, Несс. Мы не разговариваем с ним об этом.

Несса притормозила, внимательно рассматривая улицу, и, убедившись, что машины не собьют ее, смело пошла на другую сторону. Кэсси поспешила за ней, но тоже несколько раз осмотрелась.

Они еще не до конца перешли дорогу, как Несса выдала:

– Твой сводный брат секси. Если бы у меня был такой сводный братишка – я бы уже вовсю скакала на нем!

– Ты дура? Это инцест, – как можно грубее сказала Кэсси, вперив сердитый взгляд в лохматый затылок Нессы. «Что творится у тебя в башке?!» – Дэвид мой брат! Дура!

И тут Кэсси врезалась в спину Нессы, потому что та резко остановилась. Прямо на бордюре у тротуара. Кэсси вцепилась негнущимися пальцами в ее дутую куртку и сумела удержать равновесие, не рухнув на проезжую часть. Позади с грохотом промчалась одна-единственная машина, выбрасывая в воздух столб черной гари. Копоть окутала с ног до головы. Едкий запах защипал в носу и неприятно обволок легкие. Кэсси закашляла и разозлилась на Нессу. Она толкнула ее и замахала возле лица руками, отгоняя дым.

– Ты, может, его так и не представляешь. – Голос Нессы звучал довольно странно: то ли она нагоняла саспенс, то ли дурачилась. – Но Дэвид, возможно, представлял. Будь начеку, детка!

Несса похлопала Кэсси по щеке ладонью. Та скривилась от пощипывающей боли и отстранилась от Нессы, которая не унималась:

– Когда он войдет в следующий раз в твою комнату, позволь ему войти в тебя. Вот увидишь, он обрадуется.

– Твой Патрик прав.

Кэсси слышала, как громко стучит сердце. Все внутри протестовало против грязных слов. Несса неправа: Дэвид любит ее, но как сестру, она любит Дэвида, но как брата. Они почти родственники, и Кэсси ни разу не думала о том, о чем говорила Несса. Она очень странная и совершенно не подходящая подруга.

– Ты дура, – сказала Кэсси.

Поправив волосы, Несса рассмеялась:

– Думай как хочешь. Но я хорошо знаю парней. Они все кобели. Все: и друзья, и братья, и отчимы, и отцы. Все они – кобели, которые думают только своим членистым отростком.

– У тебя были плохие примеры парней, – расстроенно произнесла Кэсси. – Не все они такие.

Несса осмотрелась и выдохнула облачко пара. Ее лицо слегка покраснело от холода, а кончик носа и щеки – больше всего. Возможно, ее уши тоже были такого цвета, но они прятались под густой копной огненно-рыжих волос. От соприкосновения с курткой и без того сухие волосы электризовались еще больше и некрасиво торчали в разные стороны.

– Позже, намного или нет, но нам будет о чем поговорить.

Кэсси не стала отвечать. На стороне Нессы был горький опыт. Кэсси не имела права спорить с ней. Они просто продолжили идти по тротуару.

– О, Кэсс, погляди! – Несса схватила ее за руку. – Там собачки!

Одна из собак, рыжая, с закрученным в рог хвостом, вертелась возле другой – пестрой, одно ухо у нее стояло ровно, а другое лежало на голове. Третья собака, тоже пестрая, смирно лежала на земле и бесцельно поглядывала на редких прохожих. Ее нос был в постоянном движении, она ловила запахи.

– У тебя есть чего пожевать?

– Не-а, – ответила Кэсси, вспомнив содержимое своего маленького рюкзака. – Да они сытые: посмотри, возле них и хлеб лежит, и что-то на бумажке. Их тут хорошо кормят.

– Какие лапочки!

Кэсси поджала губы, не совсем разделяя восхищение Нессы: собаки выглядели облезло и неухоженно. Они были уличными, бездомными. Может, если предоставить им должный уход и питание – тогда можно будет назвать лапочками, но не сейчас.

– Забери их всех.

– Не-е… – Несса развернулась. – Дома эти их сожрут. Вот буду жить с парнем – тогда заведу.

Кэсси бросила недоуменный взгляд на Нессу.

– В прямом смысле. Суп сварят. – Несса почесала замерзший нос. – Или котлеты сделают.

«Кошмар».

Как много было презрения в голосе Нессы всякий раз, когда речь заходила про родителей. Они ее не воспитывали, а убивали – раз за разом. Морально уничтожали. Кэсси понимала стремление Нессы поскорее сойтись с парнем и оставить гнилое семейство. Но почему-то она не спешила. Не приводила свой план в исполнение. Наверное, на то были причины, и Кэсси они волновали меньше всего.

Был Дэвид. Был Патрик. Несса могла видеться только со вторым, но душа тянулась к первому. У Нессы своя драма, в которую Кэсси так отчаянно не хотела вмешиваться.