Коронованная Смертью | Академия «Калевала» - Воронцова Агния - Страница 14

– Я сам разберусь с этим, а ты никому не скажешь о том, что ты видела. Незачем понапрасну беспокоить Правящий Клан и его воинов.

– Хорошо, – шепчу я практически ему в губы, – не мог бы ты…

Отойти от меня как можно дальше?

Ютас осторожно проводит рукой по моим прядям, не отрывая от меня взора. Глупый орган в моей груди замирает в предвкушении, отчего хочется вырезать его из груди. Хочется искоренить в душе это зарождающееся чувство и уничтожить в себе всё желание находиться как можно ближе к нему.

– Тебе нужно отдохнуть, – мужчина берёт поднос и выходит из комнаты.

Я падаю на подушку и долго ворочаюсь, прежде чем попасть в мир сновидений.

Спустя какое-то время просыпаюсь от унылой мелодии, доносящейся из прихожей. За окном уже вечереет. Я зеваю и откидываю одеяло в сторону. Чувствую себя просто прекрасно, видимо, эти волшебные травы действительно смогли полностью вылечить меня во время сна. Удивительно, что за эти две ночи мне не приснилось ни одного кошмара.

В дальнем тёмном углу комнаты начинается еле слышное копошение, и я подозрительно бросаю взгляд в сторону источника шороха.

Неужто домовой?

Трясущимися руками натягиваю на ноги шерстяные носки, заботливо оставленные мне Ютасом, и с бешено бьющимся сердцем пулей вылетаю из комнаты. Картина, которую я вижу в гостиной, невольно заставляет меня широко открыть рот.

– Ты что… – я подхожу ближе к Ютасу, – читаешь?

– Именно, Шерлок, – мужчина перелистывает страницу, не смотря на меня.

– Но это же… этого не может быть! – восклицаю я.

Ютас опускает книгу чуть ниже и смотрит на меня как на полную идиотку.

– Книги именно для этого и созданы, если ты не знала. Или ваше поколение вообще в руках ничего не держит, кроме своего телефона?

Я возмущённо цокаю и скрещиваю руки на груди.

– Обидно, вообще-то.

– На правду не обижаются, принцесса, – хмыкает мужчина.

– Это одна из моих любимых книг, поэтому я очень удивилась, увидев её у тебя в руках. А вот почему ты её читаешь, не очень-то и понятно. И вообще, перестань меня так называть.

– Люблю мрачные книги с байроническими героями, – хмыкает он, закрывая «Грозовой перевал».

– Потому что видишь в них себя? – я насмешливо улыбаюсь.

– Именно так, – саркастично отвечает он, закатывая глаза.

– А нынче все умы в тумане, мораль на нас наводит сон, – начинаю я вспоминать отрывки ещё одного своего любимого русского романа. – Порок любезен – и в романе, и там уж торжествует он. Британской музы небылицы тревожат сон отроковицы…

Мужчина встаёт с кресла с удивлённым выражением лица и начинает приближаться ко мне.

– И стал теперь её кумир или задумчивый Вампир, иль Мельмот, бродяга мрачный, иль Вечный жид, или Корсар, или таинственный Сбогар, – продолжаю я, медленно делая шаги назад, пока Ютас приближается ко мне. – Лорд Байрон прихотью удачной облёк в унылый романтизм и безнадёжный эгоизм.

Ещё один шаг назад, и я врезаюсь спиной в деревянную стену. Мужчина подходит ко мне вплотную, медленно хлопая в ладоши.

– Ты меня поразила, Аделаида, право, не ожидал от тебя такого, – ледяная улыбка появляется на его лице.

– Я и не на такое способна, – самодовольно хмыкаю я.

На такую реакцию я и надеялась.

– И чем же ты ещё способна меня удивить? – шепчет он, наклоняясь ближе.

С моих губ срывается судорожный выдох, когда перед глазами опять начинают светиться зелёные искры.

Что за странные галлюцинации?

Чёртово наваждение начинает сводить с ума, когда между нами остаются считаные миллиметры. В глубине груди трепещут крылышки безумной птички, стремящейся вырваться наружу. По телу пробегает приятная дрожь, и как только она опускается ниже, скручиваясь в тугой узел внизу живота, я начинаю ненавидеть своё тело за такую реакцию.

Ютас, проводит пальцами по моей щеке, неотрывно наблюдая за моей реакцией. От холода его кожи сердце с каждой секундой начинает стучать быстрее, словно хочет выпрыгнуть из грудной клетки. Непонятно откуда взявшиеся чувства вспыхивают во мне, как розы, распускающиеся на сердце. Когда мужчина опускает взгляд на мои губы, я чувствую, как земля медленно уходит из-под ног.

Мысли о недопустимости этого поцелуя и безумное желание обратного мешаются в голове. Разум приказывает мне сейчас же уйти как можно дальше от Ютаса, пока сердце победно торжествует, наблюдая за моим замешательством перед неконтролируемой бурей чувств. Привыкшая подчиняться повелениям первого, выставляю руки вперёд, создавая между нами хоть какое-то препятствие, способное спасти меня.

– Не надо, – шепчу я.

Потому что, я начинаю терять контроль над своими чувствами рядом с тобой, потому что хочу этого больше жизни, потому что это притяжение пугает меня, потому что…

– Я не хочу этого, – я еле заставляю себя произнести эти слова.

Ютас стоит с закрытыми глазами и тяжело дышит. Лучи солнца освещают его густые ресницы. Не знаю, что может быть красивее этой картины. Одёргиваю себя, ругая разум за эту глупую романтичную мысль.

Уходи, уходи, уходи…

Обхожу Ютаса и, схватив первую попавшуюся под руку куртку, вылетаю из лесного домика. Пробегая по тропинке мимо деревьев, пытаюсь прийти в себя и вновь заставить свой разум преобладать над чувствами.

Я ничего не чувствую. Я ничего не чувствую.

Повторяю одну и ту же фразу с рьяным рвением, словно от этого зависит вся моя жизнь. Ничего не замечая вокруг себя, я неожиданно сталкиваюсь с Люцеей, отчего девушка ахает.

– Аида, где ты была? – она хватает меня за плечи, – я повсюду тебя ищу.

– Я…

Хотела поцеловать декана твоего Дома.

Отгоняю ужасные мысли из своей головы, которые заставляют чёртовых бабочек порхать в моём животе. Натянуто улыбаюсь девушке, продолжая молчать, потому что нужные мысли, как назло, не лезут в голову.

Она немного отходит, осматривая меня с головы до ног. Я смущённо отвожу взгляд в сторону, понимая, что стою перед ней в длинной мужской рубашке, охотничьей куртке и огромных сапогах.

– Так, так… – она цокает, возвращая взгляд к моим глазам, – я так понимаю, кто-то не очень хочет рассказывать о том, что случилось на самом деле.

Я поджимаю губы и киваю.

– Тогда… – она берёт меня под руку, – я не буду донимать тебя вопросами. У каждого свои скелеты в шкафу.

Когда мы выходим к обителям, мимо нас проносятся несколько студентов с огромными корзинами тыкв в руках. Ещё несколько преподавателей помогают Аркадии и Ладе украшать вход в Академию.

– Что здесь творится? – я непонимающе смотрю на Люцею.

– Аида, – смеётся она, – ты меня удивляешь. Завтра же праздник.

– Серьёзно? И какой?

– Завтра тридцать первое октября, – начинает намекать мне она, – двери в загробный мир открываются, и в мир Яви выползает разная хтонь и…

– Хэллоуин! – вскрикиваю я, отчего Люцея разочарованно качает головой.

– Даю тебе ещё одну попытку.

– Хм… – я отвожу в сторону задумчивый взгляд, – Самайн?

– О, Чернобог! Аида! Завтра Велесова ночь. В Академии будет бал в честь этого праздника, и на него приедет наш король – Ярослав Ольденбургский.

От удивления я приподнимаю брови.

– Ольденбургский? Серьёзно? Тогда я – последняя живая наследница рода Рихтеров, – смеюсь я.

Рихтеры были одним из известных дворянских родов Петербурга, о котором ходили разные слухи. Некоторые до сих пор считают, что Рихтеры имели какое-то отношение к тайному обществу и были в хороших отношениях с родом Юсуповых. Другие же уверены, что они водили дружбу с одним из главных колдунов царской России – Распутиным. Единственная легенда о них, в которую верю я, гласит, что их род прервался в прошлом веке из-за того, что был проклят.