Инженер (СИ) - Шиленко Сергей - Страница 25

Повезло.

И тут я увидел его. Крепкий мужчина лет сорока пяти, с короткой седой щетиной и холодными серыми глазами. На нём был бронежилет, в руках — видавший виды АКМ. Он отдавал короткие, чёткие команды, и его люди, несмотря на панику и дым, действовали на удивление слаженно. На левом предплечье, под закатанным рукавом камуфляжной куртки, я заметил знакомую татуировку. Купол парашюта и надпись «За ВДВ».

Над его головой горела надпись:

Батя — Уровень 4

Хм, Батя, значит? По-другому и не назовёшь.

А ситуация-то становится критической. Наши силы на исходе, а эти ребята явно не собираются сдаваться. Дым начинает рассеиваться, и скоро мы потеряем преимущество внезапности.

Нужно что-то решать. И быстро.

Я нащупал на поясе свою единственную, драгоценную гранату.

Рискованно. Очень рискованно.

Но другого выхода нет.

Адреналин кипел в крови, заглушая страх. Я прикинул расстояние до баррикады Бати. Метров пятнадцать, не больше. Если метнуть точно, можно накрыть его и ещё пару стрелков рядом.

— Борис! В укрытие! — крикнул я, надеясь, что он услышит меня сквозь грохот боя.

Я выдернул импровизированную чеку — кусок проволоки, удерживающий воспламенитель. Зажигалка, встроенная в детонатор, чиркнула, и на конце гранаты вспыхнул маленький, но уверенный огонёк фитиля. Три секунды, не больше, на всё про всё.

Раз, два…

Я выскочил из-за укрытия, вкладывая в бросок всю силу и точность, на которую был способен. Граната из обрезка трубы, гвоздей и системного взрывчатого вещества, полетела по дуге, направляясь точно за баррикаду.

ТРИ!

Батя заметил летящий «подарок» в последнюю секунду. Его глаза расширились от удивления, он что-то крикнул своим, пытаясь оттолкнуть их, но было уже поздно.

ГРОХНУЛО так, что у меня заложило уши.

Получено опыта: 10

Получено опыта: 40

Взрывная волна швырнула меня обратно за стеллаж. Осколки — гвозди, гайки и куски трубы — со свистом пронеслись по залу, высекая искры из стен и кромсая всё на своём пути. Крики боли и ужаса потонули в грохоте.

Когда я, оглушённый и дезориентированный, смог подняться, картина в зале изменилась кардинально. Баррикаду Бати разворотило. Несколько тел в камуфляже лежали в неестественных позах, заливая пол кровью. Сам Батя сидел, прислонившись к стене, его лицо было искажено болью, бронежилет прорван в нескольких местах, из-под него текла кровь. Но он был жив.

И в его серых глазах горела несломленная ярость. Получается, последние сорок очков я получил не за него. Жаль, таких нужно валить быстро. Опасный противник.

Борис, весь в крови (чужой, надеюсь), добивал последнего из группы, рыжебородого берсерка. Судя по победному рыку, схватка закончилась в его пользу.

Стрельба прекратилась. В зале повисла напряжённая, звенящая тишина, нарушаемая только стонами раненых и потрескиванием огня. Одна из дымовых шашек Штыря, похоже, подожгла какие-то тряпки.

Батя медленно поднял голову. Его взгляд сфокусировался на мне.

— Хороший… бросок… щенок, — прохрипел он, и кривая, кровавая усмешка тронула его губы. — Не ожидал… от сопляка…

Он потянулся за автоматом, валявшимся рядом, но его рука дрожала, и он не смог его поднять.

— Сдавайся, — сказал я, подходя ближе, держа «Ксюху» наготове. — Бой окончен.

— Окончен? — Батя снова усмехнулся. — Для вас, может быть… А для нас, десантников… бой не заканчивается никогда… Мы уходим… но уходим красиво…

Его рука скользнула за пояс, и я увидел, как он выдёргивает чеку из настоящей, боевой гранаты Ф-1, «лимонки».

— Ложись! — заорал я Борису, падая на пол и закрывая голову руками.

Секунда показалась вечностью.

ГРЯНУЛО!!!

На этот раз гораздо мощнее, чем от моей самоделки. Осколки с рёвом разлетелись по всему залу. Что-то тяжёлое ударило меня по спине, выбивая дух. В ушах звенело так, будто туда залетело по комару.

Когда звон немного утих, я осторожно поднял голову. Зал был затянут дымом и пылью. Там, где сидел Батя, зияла дыра в стене, а остатки баррикады были размётаны по всему помещению.

От самого десантника не осталось почти ничего. Красиво ушёл, гад.

Большая часть стеллажей с оружием теперь повреждена. Многие стволы искорёжены, боеприпасы разбросаны и, скорее всего, существенная часть пришла в негодность. Подгадил напоследок.

— Вот же… псих, — прохрипел Борис, поднимаясь с пола. Его лицо покрывала копоть, а на щеке кровоточила свежая царапина. — Решил всех с собой на тот свет утащить.

— Похоже на то, — согласился я, осматривая разрушения. — Трофеев у нас будет значительно меньше, чем мы рассчитывали. Но хоть что-то уцелело.

Главное, мы выжили. И победили. А цена не так уж высока.

Едкий дым от двух взрывов медленно рассеивался, открывая картину полного разгрома. Сквозь пролом в стене, оставленный гранатой Бати, в зал начали проникать солнечные лучи, выхватывая из полумрака искорёженный металл, битое стекло и тела.

С противоположной стороны красовалась наполовину въехавшая в здание пожарка. Дверь со стороны водителя со скрежетом открылась. Показался взъерошенный Штырь.

В этот момент в зал вошла остальная часть нашей «союзной» группы: Гвоздь, Искра, Филин и замыкающий шествие Слизняк. Он вёл под локоть Веру. И девушке это совсем не нравилось.

— Ну, ни хрена себе вы тут фейерверк устроили! — присвистнул Слизняк, с любопытством разглядывая дымящиеся останки Бати. — Это чё, шашлычок? Фу! Смердит-то как!

Искра подарила ему брезгливый взгляд и огляделась.

— Похоже, вам тут крепко досталось.

— И нам тоже, — осадил её Гвоздь, чей жезл покрылся копотью, а на лице виднелась пара свежих царапин. — Эти гады отстреливались до последнего.

Филин молча прошёлся по залу, его глаза профессионально оценивали уцелевшее оружие. Я, тем временем, уже начал осматривать трофеи. Да, «лимонка» Бати наделала много бед.

Большинство образцов на стеллажах оказались либо уничтожены, либо серьёзно повреждены. Патронные ящики разворочены, россыпи патронов валялись вперемешку с обломками. Но ружья и карабины меня мало интересовали.

Гораздо важнее автоматы, которые эти ребята сами притащили сюда.

«Ремонту подлежит, — мелькнула мысль, когда я поднял один из погнутых АК, валявшихся рядом с убитым бойцом. — Ствол вроде целый, механика тоже. Если выправить корпус и заменить пару деталей… Или просто применить навык „Ремонт“, то стрелять будет, но маны на всё оружие не хватит».

Тем не менее, кое-что уцелело.

Несколько автоматов Калашникова различных модификаций, пара снайперских винтовок СВД, несколько пистолетов Макарова и ТТ, пара гранат РГД-5 и даже ручной пулемёт Калашникова, чудом не пострадавший от взрыва. Плюс россыпь магазинов и патронов, которые ещё можно собрать и использовать.

Не так много, как хотелось бы, но достаточно, чтобы вооружить нашу небольшую группу, и ещё останется на обмен или «чёрный день».

Я как раз подобрал один из уцелевших АК-74, проверил магазин, передёрнул затвор. Оружие было в полном порядке, лучше, чем такая же модель, что у меня уже есть.

И в этот момент за спиной раздался голос Гвоздя:

— Ну что, инженер? Делим по-честному?

Я обернулся.

Гвоздь стоял, скрестив руки на груди, его пальцы сжимали рукоять жезла. Взгляд его маленьких, холодных глаз не предвещал ничего хорошего.

Филин и Искра встали по обе стороны от него, Слизняк с пленницей маячил чуть позади, его мерзкая ухмылка говорила сама за себя.

Борис, стоявший рядом со мной, напрягся, его рука легла на рукоять молота.

«Вот и началось, — подумал я. — Перемирие окончено. Как только эти твари получат в руки огнестрел, мы с Борисом станем для них обузой».

Но сейчас у меня преимущество. Автомат в моих руках заряжен и готов к бою. А у них — только магия, жезлы да кинжалы Филина. Против автоматического оружия не лучший расклад.