Ты снова будешь моей, Рида! или Осколки памяти (СИ) - Максименко Анастасия - Страница 41

Арос.

Как давно у меня не было мужчины. Как давно я не чувствовала на себе его длинных, тонких пальцев.

Со свистом выдохнув сквозь плотно сжатые зубы, краснея, опустила ладони на грудь, удерживая в сознании картинку его худощавого подтянутого тела.

Сейчас под одеждой Аданари явно был жилистей и мужественней, чем я помнила. Но мне хватило и воспоминаний, чтобы жаждущее ласк лоно увлажнилось.

Сжав одной рукой острый сосок, перекатив его между пальцами, погладила грудь, второй рукой лаская животик, медленно опустила на гладкий лобок, погладив и его, представляя на месте своих рук его руки.

Слегка разведя ноги, потеребила маленькую горошинку, пальчиком размазывая по нежным губкам влагу смешанную с водой. Едва слышно застонав от приятного, но не достаточного ощущения.

Я так увлеклась, что даже не заметила колебания воздуха от возникшего за спиной портала, а когда почувствовала, что что-то не так, уже было поздно.

Услышав тихий всплеск воды, замерла, сформировав ментальную атаку, мгновенно развеявшаяся с горячим дыханием возле уха и тихим, урчащим голосом, не узнать который было невозможно:

— Так вот ты чем занимаешься, Рида. Мне нравится, продолжай.

— Аданари, — шепнула пересохшими губами, боясь поверить в происходящее и, отдернув руки, покраснела, даже и не пытаясь обернуться.

Арос, какой стыд.

— Аданари… Ваше Величество, я…

Дернулась, в остром желании как можно скорее выбраться из воды, скрыться от взгляда правителя. Куда там. Хитроумный демон, словно зная, о чем я думаю, зная, что творится сейчас у меня внутри, одним движением прижал к своей твердой груди, мурлыкнул:

— Тише, моя девочка. Тише. Все хорошо, позволь мне помочь.

Как это помочь?! Что это он собирается делать?

— Что? — ахнула вслух, замирая, когда упругое достоинство мужчины дернулось, утыкаясь в мокрые складочки.

— Ваше Величество, прекратите, — попыталась сместиться, не позволить коварному и такому нужному сейчас достоинству демона, пробраться в мое лоно. И у меня почти получилось.

Почти.

Сам мужчина, только усмехнувшись, крепче прижал к себе, не думая отпускать или объяснять всю эту нелицеприятную ситуацию. Наоборот, он, наклонившись, легкими дразнящими поцелуями спустился от мочки горящего ушка на шею, прикусив ключицу и выбивая из моей груди тихий протестующий стон.

— Аданари, — выдохнула, пытаясь остановить это безумие. — Пожалуйста!

— Да-а-а? Я слушая тебя, моя милая. Пожалуйста, что? Пожалуйста, это? — он стиснул мои сосочки в пальцах, покрутив их и оттянув.

Охнув от болезненно-сладкой вспышки пронзившей тело, вновь дернулась в ничтожной попытке вырваться из обжигающих объятий короля. Зря я это сделала. Зря. От моих жалких попыток освободиться, головка члена Аданари сместилась в «нужную» сторону и вошла неглубоко внутрь.

— Арос, — выдохнула, замирая и стараясь лишний раз не дышать, и не двигаться. Надвигалась уже. По самые, кхм. — Аданари, прекрати. Не делай этого. Нам еще столько нужно обсудить. Столько сделать.

— Обсудим, — усмехнулся он, дразнящим движением опуская руки на лобок, а затем на горошинку, погладив ее. — Обязательно. После того, как ты ответишь мне за коварное отравление. Признайся, ты же отравила отвар?

— Нет, — слабо прошептала, до конца не понимая, почему соврала. Может потому что жаждала быть наказанной, внутренне сгорая от пытки этим несносным мужчиной.

— Ложь, — припечатал он, посасывая мочку другого ушка, рукой разводя мои непослушные ноги в стороны. — Маленькая, дерзкая лгунья.

Демон стиснул горошинку, заставляя меня тихо вскрикнуть, рукой обхватил талию и одним точным движением развернул к бортику, надавив на спину, утыкая меня грудью к прохладному камню. Зашипев, дернулась, чувствуя, как его член вошел еще на сантиметр.

С его стороны послышался тихий смешок, а затем негромкое предупреждение, так и фонтанирующее скрытой страстью, похотью и жаждой:

— За свою ложь ты будешь наказана, Рида.

Он хлопнул меня по попке, вырывая из меня еще один громкий вскрик, а затем резко толкнулся, полностью входя и замирая.

— Арос, какая ты мокренькая и узкая. Вся для меня.

Задохнувшись от наполненности внутри, тяжело выдохнула. Понимая, что мои сомнительные сопротивления изначально были бесполезными.

К тому же, я сама этого хотела не меньше. Чего уже строить из себя невесть что.

Вскинула голову, отчего взметнувшиеся волосы, разметались по влажной спине, пошептала:

— Для тебя. Но только на этот вечер, Аданари. Ты не имеешь на меня никаких прав.

Правитель усмехнувшись, вышел из меня практически полностью, резко толкнувшись, жестко припечатал:

— Это мы еще посмотрим, Рида.

Он, дернув меня за волосы, откидывая голову, задавая внутри быстрый тем, от которого все последние мысли разбежались, словно испуганные грозным хищником зайцы. Оставляя пустую голову и некое садистское удовлетворение ситуацией.

Ахнув при очередном глубоком толчке, почувствовала как нечто давно забытое и сладкое, горячей волной поднимается от сосредоточения моей женственности к грудной клетке. Заставляя тяжело и надсадно дышать, а после, словно схлопнувшись, окунуло меня в горячую лавину, сметающую все на своем пути, разбивая меня на осколки.

Громко закричав, обмякла в руках демона. Аданари выходя, мгновенно подхватил меня на руки. Щелчком открыл портал, перемещаясь в одну из комнат.

Почувствовав холод простыней, лениво приоткрыла глаза, сразу же наталкиваясь на обеспокоенное лицо правителя.

— Как ты, моя девочка?

— Не знаю, нормально, — заплетающимся языком выдохнула, чем вызвала смешок Аданари. — Только ноги дрожат.

— Ах, ноги дрожат, — прищурился он, а я подумала, что, похоже, это еще не конец. — Тогда не будем перенапрягать их.

Он осторожно перевернул мое обмякшее, словно желе тельце набок и, улегшись позади, немного сдвинул ногу, открывая для себя, а затем я почувствовала осторожное вторжение его все еще каменного члена.

О, Арос. Неутомимый мужчина.

На этот раз его движения были плавными и осторожными, нежными. Он заполнял меня полностью, разгоняя по коже мурашки и негу.

Не выдержав очередной вспышки яркого освобождения, я словно выключилась. Слыша вдалеке его до боли родной, спокойный голос:

— Спи, моя девочка. Спи. Ночь будет недолгой.

Аданари

Проснувшись, когда утро еще не вступило в свои права, повернулся на бок, взглянув на свернувшуюся клубочком спящую Риду. Какая же она была хрупкая и маленькая, со временем практически не изменившаяся.

Во сне жестко контролируемый демонессой иллюзорный облик спал, открывая вид на нежную, гладкую кожу лица. Длинные едва заметно трепещущие черные реснички. Аккуратный носик и припухлые от моих голодных поцелуев приоткрытые губки.

Не удержавшись, провел по щеке кончиками пальцев и, подавшись вперед, накрыл сладкие губы демонессы в нежном, но неотвратимом поцелуе.

Опустив руку под одеяло, осторожно погладил колышущуюся при вдохе грудь. Обвел маленькую впадинку живота, переворачивая девушку на спину.

Не переставая поглаживать сонное податливое тело, поудобней устроился между раздвинутых ножек, чувствуя, как член дернулся в предвкушении встречи с влажной, жаркой глубиной. Подался вперед, мягко входя до конца, застонав от пронзившего низ живота приятного чувства.

Рида откинув голову, застонала и, приоткрыв глаза, из-под опущенных ресниц посмотрела в мои, хрипло прошептав:

— Аданари, что ты?…

— Тише, — зашипел, не давая закончить, клеймя сладкие губы в требовательном поцелуе. — Я предупреждал, моя милая, ночь будет короткой.

Демонесса приняв для себя какое-то решение, расслабилась, обвивая мою шею тонкими руками и подаваясь вперед, насаживаясь глубже на член. Комната наполнилась быстрыми громкими шлепками тел, низкими стонами и вздохами.