Судьба империи (СИ) - Старый Денис - Страница 1

Вечер — время экспериментов. Никто не осудит вас за экстравагантность. Вас осудять только лишь, если вы будете выглядеть скучно.

Донна Коран

Петербург

3 сентября.

— Я календарь переверну, и снова третье сентября… — тихо, чтобы никто больше не слышал, бурчал я себе под нос.

Ну как же такую песню пропустить, даже если это третье сентября 1735 года?

Уже многие офицеры разбрелись по номерам. Иные уехали, это из числа наиболее сознательных и относительно трезвых. Я был уверен, что наше мероприятие будет более продолжительным. Как-то быстро напились. Ну да и ладно. У меня будет куда как больше времени выспаться перед завтрашним важным днем.

— Ну, господин Норов, вы как? Тут останетесь, али поедете? Время еще, как вы некогда изволили сказать: «детское», — сказала Марта.

Говорила она со мной уже несколько иначе. Знаю, что Фрол пришел. Муж пришел, Рыжая перестала флиртовать.

— Бери перо и чернила. Пиши, что можно сделать на свадьбу Бужениновой, — повелел я.

На досуге думал, что же можно такого эдакого сделать, чтобы поразить всех придворных, но главное — государыню. И почему-то всё равно мысли крутились вокруг «ледяной свадьбы».

Да, венчание назначено на конец октября, но можно его отсрочить и до середины ноября. Нынче зимы такие суровые и долгие, что уже к этому времени обязательно будет лёд на Неве и других петербургских водоёмах. Нет, так стоячая вода обязательно замерзнет в достаточной степени, чтобы нарезать лед.

И почему бы и не «ледяная свадьба?» Что было самым ужасным в похожей свадьбе Авдотьи Бужениновой и князя Голицына в иной реальности? То, что молодым предоставили для ночлега ледяной дом, не предоставив теплой одежды. Да и другие унизительные вещи были, сани с свиньями, например.

Но можно опасные и унизительные моменты убрать, а саму концепцию использовать.

— Строим ледяной дворец. Внутри этого дворца всё должно быть съедобное. Фигурки из шоколада: часы, столы и стулья, к слову — всё. Чтобы любой мог зайти туда, внутрь дворца, и кусать хоть стол, хоть вазу… — говорил я, но был перебит.

— И не только из шоколада. Тут же и цветы из мороженого можно сделать, а вазы карамельные… — подхватила мою идею Марта и задумалась.\

А потом начала быстро писать.

— Но только чтобы внутри был небольшой терем, обязательно тёплый и со многими одеялами и шубами. Если от тебя будет зависеть, то постарайся, чтобы ни в коем разе не было угрозы для жизни Авдотьи и князя. А у меня ещё будут задумки, — я усмехнулся.

Недавно я размышлял, что бы ещё такого интересного можно было бы изобрести, пусть даже на потеху публики. К сожалению, многие изобретения в иной реальности не были практичными. Вместе с тем, если угодить императрице, то можно получить определённые преференции и для производства.

Воссоздать самодвигающуюся карету Ивана Кулибина не так сложно. По сути, это механизм, который приводится в движение стоящим сзади человеком, работающим ногами, будто бы на эллипсе. Кого из шутов поставить и пусть бы ездили, например, выкрашенные фосфором, чтобы светилось. Есть уже фосфор? Должен же быть.

Сложно, но пять или даже больше велосипедов можно сделать. Конечно же, трёхколёсные или даже четырёхколёсные по типу катамарана. Если на эти устройства опять же посадить уродцев из компании императрицы, то будет очень даже впечатляюще. Они, как рикши будут катать людей. Правда от вероятного снега не так легко расчистить дорожки. Но справятся.

— А ещё, только бы погода позволила, сделаем воздушные шары. И ещё запустим воздушные китайские шары, — что-то у меня попёрли идеи.

Нет, всё-таки и Россия, и весь мир узнают о том, как императрица выдаёт свою подругу-карлицу замуж. Ну и узнают о том, что бывает с людьми, которые попадают в немилость русской самодержицы. А нечего было князю Голицыну принимать католицизм, да ещё и обманывать, скрывая это.

Впрочем, если получится, я бы хотел Голицына всё-таки вырвать из рук государыни. Это очень образованный человек. Конечно, он бы пригодился на другом поприще. Если только не повредил свою психику, будучи шутом при государыне.

В будущем, когда у меня будет стабильно высокий доход, я намеревался открывать ряд школ. Во-первых, идеи открыть что-то вроде суворовских и нахимовских училищ не дают мне спокойно спать.

И никто не ведёт учёт сирот или почти что сирот, у которых отцы погибли на войнах. Если это выходцы из крепкого дворянского рода, то особых проблем с сиротками не будет. Да и не сиротки это вовсе — какой-нибудь дядька обязательно приютит и даст хоть какое-то образование. Но есть и другие, где даже дворянские рода живут ненамного лучше, чем зажиточные крестьяне.

И вот для таких детей очень даже существенно будет обучаться навигации и военному делу сызмальства. Это же на выходе, уже лет через десять, мы получим грамотных, в высшей степени мотивированных офицеров. Да и пусть бы кто-то из них не пошёл на воинскую службу, хотя пока это ещё сложно сделать. Но России нужна грамотная элита, и не только. Такого рода Царско-сельские лицеи в крупных городах.

Я тут собираюсь совершать первый виток промышленной революции, и пока это можно сделать. Ну, в конечном итоге уже лет через пять-десять, если не заниматься образованием, то обязательно начнутся пробуксовки. Банально не будет хватать людей, которые могли бы со знанием дела подходить к тем или иным механизмам или устройствам.

— Господин Норов, так подобрать вам девицу? — усмехнулась Марта. — И да, если вы пожелаете, если хмель ведёт вас на любовные подвиги…

— Если не себя, Марта, то не смей мне никого иного предлагать, — перебил я Рыжую, вгоняя её в краску.

Нет, и всё-таки она ко мне что-то чувствует. Придётся, скорее всего, Марте с этим жить.

Мы проговорили ещё минут двадцать. Уехал со встречи достаточно рано, ещё не было десяти часов вечера. На следующий день должен состояться приём у императрицы, так что не время уходить в загулы. Да и до чёртиков в глазах хотелось к жене. Нагулял я «аппетит», общаясь с Мартой и поглядывая на тех красоток, которые к концу вечера уже вовсю флиртовали с офицерами. Некоторые боевые товарищи, кстати, успели вернуться после своих приключений в номерах.

— Как поживает рыжая Марта? — с порога и строго спросила меня жена.

— Ты становишься слишком ревнивой, — сказал я.

— Я почти смирилась, что тебя придётся делить с Анной. Я даже готова простить тебе… пусть это будет и сложно, если ты окажешься в объятиях Елизаветы Петровны… Однако ещё с кем-то тебя делить я не намерена. Как есть — спалю рестораны, — последние слова так и вовсе прозвучали злым и не свойственным Юле тоном.

— Я тебе спалю! — усмехнулся я. — Я к ней бегу, оставляя своих боевых друзей, предвкушая, как буду обнимать и целовать любимую жену… а меня встречают упрёком.

Юлиана тут же преобразилась, взяла меня за руку и решительно потянула в сторону спальни. Ну, что ж, аппетит я нагулял, пора бы хорошенько и «поесть».

С самого утра я съездил в расположение Измайловского полка. Нужно было отвезти списки тех офицеров и тех гвардейских солдат, которых я рассчитывал забрать с собой в новую дивизию.

Да, офицеры пойдут ко мне по собственному желанию. В том числе я и не хочу плодить немотивированных командиров. Хотелось бы как можно меньше бегать курицей-наседкой, собирая своих цыплят в кучу.

Общение вышло так себе… Складывалось впечатление, что мне завидуют, что меня обвиняют в предательстве гвардии. Объяснять, что я ни никого не предаю, что все происходящее со мной только на пользу Отечеству, не стал.

Так что формально порешал вопросы, отправился домой. Тут уже были письма от некоторых офицеров, что заверяли меня в своем желании служить под моим началом. Из наиболее важных для меня были Подобайлов, Смолин, Смитов. Саватеев решил оставаться в гвардии. Не виню его.