Криасморский договор. Сделка с вечностью - Баринова Марина Вячеславовна - Страница 4

– Благодарю за то, что не совершили глупостей, – проговорил Долгий язык на прощание. Герцог испугался пронзительного взгляда старика, словно тот читал мысли и знал, что намеревался сделать Брайс. – Помните, что вы в ответе не только за свою жизнь.

Когда рунды ушли, Аллантайн без сил привалился к стене, вдыхая смолистый запах дерева.

– Мне нужен новый секретарь.

– Давай, девочка. Сосредоточься. У тебя получится.

Демос наблюдал за стараниями Десари, прислонившись спиной к столу. Кабинет заливал холодный свет: солнце светило, но еще не грело. Императорские покои были слишком просторными, а потому зимой приходилось поддерживать огонь в камине и обкладываться грелками даже во время сидячей работы.

Но юная Магистресса вцепилась обеими руками в резную шкатулку, забыв о холоде.

– Не могу, – жалобно проскулила она. – Не вижу. Никак.

– Старайся еще, – строго приказала Виттория. Императрица застыла у двери, кутаясь в меховую накидку. С каждым словом из ее рта выходило облачко пара. – Ты сможешь. Соберись.

Десари обреченно кивнула, снова зажмурилась и принялась беззвучно шевелить губами – то ли молилась об успехе, то ли ругала требовательных учителей. Демос отлип от подоконника и бесшумно, стараясь не отвлекать девочку, подошел к жене.

«Ну же, милая. Ты сильнее, чем думаешь, – подумал он. – Сильнее всех нас».

Это, казалось бы, простейшее упражнение никак не давалось их воспитаннице. Демос поражался, сколь великую силу она в себе носила, и в то же время как мало своих возможностей могла контролировать. У Десари внезапно получалось увидеть происходящее на другом конце материка, но специально заглянуть внутрь запертой шкатулки ей было пока что не под силу. И все же девчонка не сдавалась, раз за разом брала в руки ларец и пыталась сконцентрироваться.

– Ладно, на сегодня все, – устало взмахнул рукой император. – Завтра попробуем снова. Но сейчас мне нужно работать, а тебе – отдохнуть.

– Погодите, – не разжимая век, процедила Десари. – Кажется… Я… Почти…

Виктория накрыла ладонь Демоса своей и красноречиво на него взглянула. Он кивнул. Несколько мгновений ничего не решат в его распорядке дня, а рвение воспитанницы он ценил. Десари действительно достигла определенных успехов за время, что жила при дворе Миссолена и занималась с Демосом, но этого все равно было недостаточно, чтобы отпускать ее в самостоятельную жизнь.

«Эннийский Магистрат не прощает ошибок. И чем выше статус Дома, тем пристальнее за ним наблюдают. Десари еще слишком многому придется научиться, чтобы выжить на юге, вступив в законные права».

– Вижу, – изменившимся, куда более низким и утробным голосом, сказала девочка. – Шкатулка обита изнутри красным бархатом. Внутри ключ. Старый.

Виттория со всей силы сжала ладонь мужа. Демос покосился на супругу – ее глаза возбужденно блестели от предвкушения.

– Смотри дальше, – чуть дрогнувшим голосом приказала императрица. – От чего ключ?

Десари молчала несколько долгих мгновений. Тонкие руки, державшие шкатулку, подрагивали от напряжения.

– Пустые покои в восточном крыле, – наконец ответила она. – В последний раз туда заходила фрейлина императрицы. Недавно. В комнате хранят старые вещи.

Виттория кивнула. Несколько дней назад она распорядилась достать из сундуков более легкие одежды: весна уже стучалась на порог Миссолена. Кроме того, кое-какие из нарядов требовалось перешить. После родов ее величество немного прибавила в весе.

Демос улыбнулся, подошёл к воспитаннице и бережно забрал шкатулку из ее рук.

– Молодец. Это большой прогресс, Десари. Ты хорошо учишься.

Девчонка тряхнула головой, прогоняя видение.

– Слишком медленно, ваше величество. Мне нужно учиться быстрее. Если то, что я случайно видела тогда в припадке, правда…

Император взял юную родственницу под локоть и повел к выходу.

– Корабли Грегора Волдхарда появятся здесь еще не скоро, – успокаивал он. – Навигация откроется только весной.

– Но, ваше величество… Ведь весна наступит уже через луну!

Демос тяжело вздохнул.

«Я тоже умею считать, дорогая. И, даже имея представление о будущем, все равно не знаю, что делать».

Но вслух сомнения император не озвучил.

– Не беспокойся об этом, милая. Пусть каждый занимается своим делом. Твоя задача – развивать дар и обретать знания. Мой долг – позаботиться о безопасности.

«И сказать куда проще, чем сделать».

Демос легко подтолкнул Десари к жене.

– А сейчас мне действительно нужно работать, – он легко поклонился обеим. – Дамы.

– Пойдем, проведаем малыша Ренара, – Виттория спрятала улыбку в уголках губ и взяла воспитанницу за руку. – Наверняка, от его шалостей кормилицы уже взвыли. С тех пор, как начал ходить, за ним нужен глаз да глаз.

Десари с готовностью кивнула и позволила себя увести.

– До встречи, ваше величество.

– Увидимся за ужином.

Оставшись в одиночестве, Демос потянулся было к колокольчику, чтобы вызвать Ихраза, но застыл с протянутой рукой и уставился на огонь в камине. Снова заболевала голова. Давно забытая характерная боль пульсировала в правом виске. Он притронулся к больному месту холодными пальцами, но облегчение было недолгим.

«А я-то уж наделялся, что избавился от мигреней навсегда. Почему они вернулись? Дар я больше не сдерживаю. Пусть и не даю ему выйти в родную силу, но пар спускаю. Так почему же голова снова стала раскалываться?»

Виттории он не говорил – не хотел лишний раз беспокоить. Роды дались ей мучительно: лекари в какой-то момент начали сомневаться в том, что императрица выживет. Сам Демос не спал и не ел трое суток, дежуря под дверями покоев роженицы. И даже когда Виттория, наконец, принесла в мир Ренара – у обоих не было сомнений, как наречь первенца – дюжину дней всем придворным пришлось сражаться за ее жизнь.

Виттория давно окрепла и даже начала подпускать к принцу кормилиц, но Демос все еще боялся лишний раз ее волновать.

Кроме того, все лекари хором заявляли, что второго ребенка императрица не вынесет.

«У моего отца хотя бы был выбор – трое сыновей, большая роскошь и настоящее богатство влиятельного Дома. А теперь вся империя может рассчитывать только на одного принца».

От этих мыслей боль лишь усилилась. Беспокойство нынче не отпускало Демоса ни на миг. А с тех пор, как Десари рухнула в припадке на приеме, перепугав всех гостей, поводов для волнения стало куда больше. Он взглянул на карту – настоящее произведение искусства, подаренное Демосу покойным королем Энриге Гацонским на коронацию.

«Не знаю, что нашел Огнебородый в Грегоре, но прочность их союза проверена годами. Теперь, после новостей о флоте рундов и хайлигландцев, последнему олуху стало ясно, сколь серьезны намерения Волдхарда. И хотя он продолжает утверждать, что его интересует лишь Эклузум… Мертвые боги, рунды не оказали бы ему такой поддержки, кабы дело было лишь в свержении церковников».

– Нет, кузен, – тихо сказал он вслух, мысленно проведя линию между Вольным городом Горфом и имперским Рионом. – Эклузум и месть Ладарию – лишь повод. Ты хочешь сесть на имперский трон. И я не могу этого допустить.

Голову прожгло острой болью – словно в висок воткнули раскаленный прут.

– Ох!

От неожиданности Демос пошатнулся – ослабевшие ноги подкосились, он ухватился за край стола. Пальцы соскользнули, и он рухнул на пол, задев стопку бумаг и свернув пустой кувшин. Посуда с грохотом разлетелась по каменным плитам.

– Проклятье… Это что-то новое.

Дверь распахнулась. Ворвался Ихраз, на ходу жестом запрещая слугам входить. Энниец подбежал к Демосу.

– Господин, вы ранены? Позвать лекаря?

– Упаси боже, нет, – простонал император и приподнял голову. Дворцовая челядь столпилась в дверях. – Все вон!

Ихраз помог ему подняться, довел до кресла и запер дверь. Лишние свидетели были ни к чему, хотя по дворцу все равно пойдут слухи.