Кукла 4 (СИ) - "Мир" - Страница 46

— Они адекватны. — припечатал начальник отдела тестирования.

И все звуки, словно бы пропали после этих слов. Воцарилась тишина, что стало слышно собственное сердце и дыхание. И даже звуки работы групп пожарных и техников за стенкой, словно бы куда-то делись, словно бы их там и нет, и словно бы эта комната-лаборатория, стала единственным существующим местом посреди бескрайнего ничего.

И вожак отделения охотников, что уже подумывал вспороть себе горло, чтобы не мучится, замер, с вознесенными вверх руками. Постоял с минуту, опустил руки, встал и распрямился нормально, осмотрел присутствующих людей пристальным взглядом.

Осмотрел помещение, в том числе и в поисках следов целенаправленного применения магии. Подошел к подчиненному, слегка нависая над ним, как скала над морем. Смотря пристально, словно бы изучая его, мимику, действия, ища лож и недомолвки. Изучая его магию, и запахи.

— Насколько, адекватные? — почти прошипел он в лицо человека.

— Ни на кого не напали, не убили, не покалечили, — и даже уже этого было бы достаточно, чтобы задуматься, чтобы прекратить истерику и психоз и начать думать о плане, но собеседник не остановился, продолжив нести благую весть, — Все что вы тут видите, это результат выброса их силы в две сферы измерения. Вернее, — стушевался человек, — скорее даже в одну. — и вздохнул. — Я виноват, готов понести наказание.

— Рассказывай. — приподнял человека за ворот защитного костюма старый волчара, что неосознанно вновь вошел в боевой режим.

— Не думаю, что сейчас для нас имеют смысл подробности чего-то еще, кроме того, что они из города Сиэль.

— Сиэль говоришь… — пробормотал волк-глава местной ассоциации, и отпустил человека, пригладив его костюм, — рассказывай все что знаешь о них! И вы тоже! — крикнул он на собравшихся тут людей, что припухли от такого наезда, — А потом будем думать, что делать дальше.

— Мерзкие дети… — проговорила вслух зам начальника полицейского департамента вслух, и скривила морду глядя на бумагу пред её лицом.

Опять они от неё ускользнули! Вернее — они то там, где и были! Приходи, бери, делай что хочешь, и можно даже после ручки не пачкать, хоть хочется, можно все иным людям доверить, что желали бы приобрести приобретение. Но…

— Этим не отказывают, — кривит она лицо, что стало красным от злобы, силясь не смять с психу важную бумагу.

Детки… заинтересовали слишком важные лиц! Охотников, которым не отказывают. Ни ЭТИМ охотникам! И из-за их интереса, любые действия в отношении этих малолеток СЕЙЧАС неприменимы. И не факт, что будут применимы в будущем. Даже если она их СЕЙЧАС по головке гладить начнет и в попку дуть, это будет воспринято… не так как есть, и ей самой во зло.

А она себе не враг! Не! И терять то, чего с таким трудом достигла. Из-за какой-то ерунды не планирует! И как бы не хотелось воплотить в жизнь готовый план, отложит его или и вовсе забудет.

И ведь даже мафию на дело не пошлешь! Они сами к ней приходили, с просьбой посодействовать! Но содействовать она не стала, хотела все сома. Без этих соплей! А сейчас… придется утереться и помалкивать!

Впрочем, это не значит, что и по мелочам гадить больше не будет. И запрос охотников о записях с камер уличного наблюдения исполнит как надо. Ради этого дела. Можно и подпортить немного записи! Да перепутать архивы — пусть корячатся как хотя с общим массивом данных как хотят! А на блюди все готовое она им не даст! Это ЕЁ!

И снимать внештатное наблюдение тоже не будет, и вообще — своего не забудет! И… синдикату наводки даст, так, полушёпотом, типо она, даже не почешется, если что случится. Не её проблема, этот корпоративный район!

И вообще! Ребята из Яузы умеют добиваться своего! Вот пусть и работают! Пусть… забирают этих чертят себе, раз им так хочется!

— Чтоб им всем подавится! Эхе, эхе, эхаа… — подавилась женщина, собственной слюной.

Закашлявшись, и лишь чудом вернув себе нормальный ритм дыхания, но не вернув нормальный цвет лица, окрасившийся в алый. От злобы!

— Что это за мясо-то такое⁈ — проговорила Маргарет, вынув из кастрюли с кипящей водой шикарный ломоть чей-то вырезки, и посмотрев на него и так и эдак, пришла к выводу, что нифига мясцо не вареное, а по-прежнему сыро сырое, — Три часа в кипятке под крышкой томится, а все сырое как из холодильника! — скривила она губы, и увидела, как вдоль прокола от вилки, течет, хех, по виду свежая кровь! — Мерзость! Его вообще реально сварить⁈

И опустив кусман обратно в кастрюлю, поглядела на то, как кровь неторопливо сворачивается в кипятке, да всплывает на поверхность. Вот только уверенность в том, что мясо все еще сырое, как была так и есть — час назад тоже само было! И тоже, кровь свернулась, мясо снаружи поменяло цвет, а внутри — всё тоже самое! Даже, вроде как, холодное!

— Дорогой! — крикнула она в коридор, будучи уверенной, что муж её услышит, — Где ты эту вырезку купил⁈ Это же невозможно! Она вообще не варится.

Муж пробубнил издалека что-то невразумительное, сводящееся к простому: «Ничего не знаю! Какая вырезка?», но Маргарет, словно бы его не слыша, продолжала речь, словно бы муж был в полуметре и внимательно слушал ворчливый бубнеж недовольной кухарки.

— Не бери больше мясо этого животного! У тех людей, в том магазине. Оно словно резина! И даже не режется толком, пришлось целиком ломоть в кастрюлю совать. Два ножа об него угробила! А один и вовсе сломала, — взглянула она в сторону столешницы, где лежал расколотый на две части нож из керамики, — костей нет, жил нет, а по консистенции… — вновь достала она мясо из кастрюли, при помощи воткнутой в кусок длинной двузубой вилки, — словно деревяшка!

— Какое животное. Какое мясо? — зашел на кухню недовольный Майкл, которого отвлекли от важных дел, в виде попытки найти куда-то пропавшие суммы денег из отчетностей, которые они, его парни, на себя точно не тратили, несмотря на всю чехарду с разборками, но которые им кто-то умный приписал, думая, что не заметят за прочими тратами.

Маргарет вместо ответа, молча указала на шмат мяса на вилке. Майкл — почесал затылок.

— А! Это, наверное, то мясо от Сони… — Маргарет отрицательно помотала головой, с кислой миной.

— То мясо было сварено месяц назад, на праздник. Ты что, забыл? — вернула женщина внимание кастрюли и вновь погрузила ломоть в кипяток.

— Тогда не знаю, — зачесал Майкл затылок иной рукой, недоумевая за ситуацию, при этом, ему почему-то очень, очень сильно понравился запах, исходящий от мяска, что уже нырнул в бурлящею воду.

Вот… прям аппетитный такой! Слюнепускательный! И… это не его желание! Это… мерзкий «кот» в часах, решил подсуетится, и возжелал это мяско! И не понятно даже — себе? А у него рот вообще есть? И чем жевать то будет это эфемерное существо, с неопределенным числом конечностей. Или же оно хочет… чтобы Майкл это мясо сам съел? А «кот», как паразит, воспользуется готовеньким из крови? А он… так может?

Что за гадость ему подсунули дети вместе с часами⁈ Почему эта штука решает за него, что вкусно, а что нет! И ведь если подумать, то это уже не в первый раз! И у него, из-за этого… существа! Серьёзно изменились вкусовые пристрастия! Просто раньше Майкл этого не замечал! Кот-часы… действовал тоньше! Не столь навязчиво «хочу!» как сейчас, на этот сырой кусок неизвестно чего в кастрюли!

Хотя, он и сейчас то на сознание, на разум не воздействует. А вот на брюхо — да. Живот бурчит, крутит, сосет, брюхо просит ЖРАТЬ! Отсюда и все остальные последствия — голодному человеку и сухарь за торт! А тут — МЯСО! Деликатес! Естественно аппетит разыграется, и желание появится!

Но откуда оно, это желание? Откуда этот голод⁈ Майкл ведь совсем недавно ел! Как так⁈ При этом, когда на работе ему предложили хрустящий жаренный батат он вдруг понял, что сыт, что было неожиданно для человека, с утра и крошки во рту не держащего. Просто тогда он не обратил на это внимание, занятый иными делами-проблемами.