Древесный маг Орловского княжества 8 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 48

Юншэн растерялся сперва, но, пораскинув мозгами, ответил верно:

— Я выясню, господин, кто из дворцовых чиновников пожелает приобрести. Но об этом нельзя болтать открыто.

— Вот и не болтайте, — ответил хищно, подавая вторую жемчужину. — Это вам, за молчание. У меня ещё десять на продажу.

Старик чуть в ноги не упал от радости. Пообещал найти клиентов в ближайшее время.

Сестриц отпустил в городе покуражиться, монет дал, чтоб ни в чём себе не отказывали. У Министра выпросил сопровождающего, удивительно, даже нашли переводчика. Настроение у девушек на высоте, выходной заслужили. Поздним вечером довольный и я пошёл гулять по саду. Захотелось побыть одному. Вот чтоб вообще никого.

Сад у министра Цяо большой, служанки шныряют изредка по соседним тропкам то с едой, то с выпивкой. Доносятся далёкие голоса и смех, у министра посиделки с гостями. Слышно, как Мейлин играет на гуцине у себя в беседке, теперь я узнаю её игру.

Всё бы хорошо, ещё дня четыре продержаться и валить. Но не отпускает меня беспокойство. А тут прямо на дорожке в полумраке напарываюсь на лежащую погрызенную статуэтку лисицы. Твою ж мать, откуда⁈ Она должна быть в сумке!

Только собрался её открывать, чтоб проверить, а статуэтка вдруг выросла и в Мейлин превратилась! И не простую, а полностью обнажённую с распущенными до поясницы волосами. Позабыв обо всём, уставился на прелести, как первобытный человек. Худенькое, идеальное тело. Высокая красивая грудь небольшого размера, осиная талия, нежные бёдра. Завидев мой интерес, она ещё и покрутилась, демонстрируя крепкие выпуклые ягодицы и тощий животик.

Опомнившись, отвернулся. Ну это ж явно не Мейлин! Улыбка эта… лисья.

— Кумихо? — Спросил, затаив дыхание. Блин, сердце чуть ли не выпрыгивает.

— Да, — раздалось голосом Мейлин почти у самого уха. У меня аж мурашки пошли по шее.

— Прикройся, пожалуйста, — стону. — Это было очень неприлично.

Это было ошеломительно.

— Да, — согласилась Кумихо, но с нотками восторга в голосе.

Выглянула из–за плеча с довольным лицом. Уже в красном кимоно. Отшатнулся, пытаясь собрать мысли в кучу. Передо мной девятихвостая лисица, принявшая образ Мейлин!

— Ты же не Мейлин? — Переспрашиваю на всякий случай.

Отрицательно мотает головой, продолжая обворожительно улыбаться. Никогда не видел такого выражения на лице у цацы. Ну ясно же, что не она! Может и тело вымышленное, слишком уж хорошее.

— И насколько точно ты её скопировала? — Уточняю, пытаясь проморгать эти крохотные розовые сосочки.

— Полностью, — выдаёт Кумихо деловито, не сводя с меня торжествующих глазищ.

Писец, чувствую себя предателем. Будто надругался над цацей. Да для неё такое хуже смерти. Почему–то даже не сомневаюсь в этом. Если она узнает, что я видел её мелкие сиськи, утопится… точно утопится.

— Забавляешься? — Корю.

Кивает.

— А меня тоже скопируешь?

— Не хочу, — отвечает, уводя взгляд в сторону.

— А чего хочешь? — Спрашиваю, затаив дыхание.

— Забавляться, — говорит и снова улыбается. Какие–то признаки безумия на лице прослеживаются. Аж страшно.

— Понравился образ Мейлин? Поэтому ты подавала мне знаки на пути сюда? — Пытаюсь понять её истинные мотивы, пока есть такая возможность.

— Наблюдала, за, ней, всю её жизнь, — ответила и кивнула. Впервые в голосе я уловил нечто отличительное. Говорит ещё с трудом, запинаясь.

— Почему не защитила сама?

— Девятый хвост дал ты, гора перестала удерживать, но вода не пускала, — заговорила Кумихо уже более подробно.

— Через реку не могла перейти? — Осенило меня.

Кивнула.

— А вселившись в статуэтку, смогла?

Кивнула.

— А нужна была определённая статуэтка? Та, что у тигрового мастера?

Ещё раз кивнула! Блин, ведёт себя, как ребёнок.

— Подожди, а кто статуэтку перенёс, я же её оставил на том берегу?

— Шан.

— Хм, ясно, — выдохнул я, уводя взгляд. — И что дальше?

— Буду забавляться, — отвечает Кумихо.

— Испортишь всё Мейлин? — Спрашиваю, затаив дыхание и снова взглянув на довольную мину. Блин, она ещё краше, когда улыбается.

— Нет, — отвевает односложно.

— А что тогда? Что хочешь?

— Учиться быть, учить быть, — отвечает Кумихо и снова приближается, шлёпая босыми ногами. — Гладь.

Неуклюже двигается, так и выдаёт себя.

— Вернись в образ лисицы, тогда поглажу, — ставлю условие.

— Тогда не поговорим. Хочу всё, — заявляет и ластится.

И ужас, и восторг, от неё даже пахнет, как он Мейлин. А если кто застукает⁈ Министр все силы бросит, чтоб меня покарать, и сделка аннулируется. Отступаю.

— Ярослав, — раздаётся вдруг с претензией, даже смотреть начала исподлобья, продолжая улыбаться. Жуть!!

— Хотела поговорить? Говори, — отвечаю невозмутимо. — Надо чтоб погладил, возвращайся в прежний образ.

— Строгий, — фыркнула Кумихо. — И свободный.

— А ты?

— Статуэтка, — отвечает.

— К ней привязана?

— Да, — отвечает прямо, не скрывая своей слабости.

— Хочешь отвязаться? — Спрашиваю.

— Статуэтка или гора. Другого нет. Кумино не свободна. Мейлин свободна, но стремится к плену этой горы, — выдаёт тираду, и кажется, что уже получше стала изрекаться.

— А если разбить статуэтку? — Спрашиваю, надеясь на продолжение откровенного разговора.

— Вернусь на прежнюю гору. Ярослав не сделает этого. Не сделает забаву напрасной, — говорит с надеждой в голосе.

— Не сделаю, мы же друзья.

— Друзья, — соглашается Кумихо и снова растягивает улыбку.

— От меня что хочешь?

— Гладь, — отвечает и двигается ко мне.

— И всё? — Отступаю. — Что я могу для тебя сделать? Чем помочь?

— Не допусти смерти Мейлин, тогда я найду свою свободу, — заявляет, перестав улыбаться.

— Через пять дней я уеду.

— Да.

— Что да?

— Хватит пяти дней, — отвечает Кумихо и испаряется прямо на глазах, перетекая в красное марево, уносящееся за спину и впитывающееся в статуэтку за секунду. Еле успел увидеть, повернувшись.

Слышу приближающиеся шаги. Служанка сюда спешит, чётко на меня смотрит. Тьфу ты, это Шан.

Смотрит на меня перепугано, присаживается, хватает статуэтку, разворачивается и сваливает, делая вид, что не знает меня.

— Стой! — Кричу ей вслед. Замирает. — Сюда иди!

— Да, господин, — отвечает виновато и семенит назад, опустив голову.

— Ты рылась в моей сумке? — Наезжаю на неё, поднимая за подбородок.

— Сумка не удержит Кумихо, — отвечает, продолжая опускать глаза, даже когда я вздёрнул её лицо повыше.

— Хорошо, зачем тебе статуэтка?

— Воля Кумихо.

— А со мной больше не хочешь общаться, как прежде? Играла свою роль? — Спрашиваю, чувствуя досаду.

Отрицательно мотает головой, плачет.

— Что тебя расстроило? — Нависаю.

— Я узнала забаву Кумихо, — выдавила Шан. — Мне больно. Но никто не может мне помочь, даже ты. Великий Белый дракон. Тем более ты.

Добавила уже сквозь зубы.

Блин, да что с вами такое⁈ Что за заморочки?

— Отпусти меня, господин, — продолжает уже решительно.

— И куда ты потащишь статуэтку?

— К госпоже Цяо, теперь она будет при ней.

— Понятно. Она ещё не спит?

— Нет, снова рисует это…

Пошагали вместе под руку. Потому что мне стало интересно, что же Мейлин там рисует. На воротах в её дворик бдительная стража, которая не желает пускать меня.

— Госпожа позвала его на важный разговор по поводу завтрашнего дня в Школе, — нагло и уверенно соврала Шан. — Хотите воспрепятствовать? Он телохранитель госпожи, министр вас не пощадит, если что–то случится из–за несостоявшегося разговора.

Сразу засуетились. Внутри у Мейлин уютно. Ещё две служанки хлопочут во дворе: возятся с клумбой цветов, подметают. Из окошка свет бьёт, куда устремляюсь, перейдя в изнанку. Ибо тупые курицы уже начали со мной здороваться громко, чтоб цаца услышала.

Вошёл в открытый проём уже в восьмикратном ускорении, повернул, преодолев пару секций, пока не вошёл в её читальную комнату. Встал перед цацей, сидящей за столом и уже потянувшейся сворачивать огромный холст.