Древесный маг Орловского княжества 7 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 5

Забавно такое слышать.

— Прислуживать хочешь? — Спрашиваю испытывающе. — Может, умеешь что получше?

— Она из лука хорошо стреляет, барин, — похвастал отец. — С раннего детства учу.

— Я летом двадцать белок подстрелила, — хвалится Еля.

— Не бреши, семнадцать, — посмеивается пацан.

— Трёх лисицы утащили, — отвечает. — Да, барин, я бы лучше в охотники пошла, проку больше.

Пока ем, глаз с меня не сводит. Как за чай принялся, почувствовал, что уже легче телу.

— Как батька отпустит, до Тулы дойдёшь, — говорю. — А там о Ярославце спросишь у любого, путь подскажут. В моём городе есть школа для таких, как ты. Тебя туда примут, в хату к добрым людям поселят.

— Забирай её барин, здесь она пропадёт, — слышу от женщины.

— Сейчас не могу, на бой с нечистью спешу, — напоминаю.

Поел, попил, согрелся. Чуть отдохнул и собрался с бандой разобраться. Всей семьёй решили меня проводить, но я придержал. Расцеловал всех в щёки на прощанье. Когда чмокнул старшую, раскраснелась вся. Мужика отвёл во двор. И расспросил наедине о банде. В общем, насильники и воры. Ничего святого.

Три золотых монеты ему дал.

— Семью береги, — наказал напоследок. — Это самое дорогое, что у нас есть.

Крестьянин носом зашмыгал, видать, никогда столько золота в руках не держал.

Выдвинулся до дома купца и нагло перемахнул через забор, постучался деликатно в двери. Через полминуты открыла трясущаяся пожилая женщина со ссадиной на щеке.

— Уходи, путник, здесь опасно, — прошептала.

Отодвинув её, пошёл в холл.

— Так! Все на выход, бездельники! — Крикнул. — Разговор есть!

— А тебе чего? — Вышел один на меня посмотреть. Взял его за ухо и вышвырнул на улицу с пинком.

Сам наружу вышел, чтобы остальных выманить. Мне просто не хочется громить этот дом и доставлять хлопоты простым людям. Когда пьяная банда стала вываливаться, я попятился к дороге, чтобы у них было меньше шансов удрать от меня.

Вышли сперва девять человек, потом вывалились ещё трое. Матёрые, наглые и вонючие. У всех ножи, у некоторых мечи и топоры. Один вместе с девушкой в обнимку, судя по её изодранному платью, над ней уже надругались.

Комментируют моё появление, злорадствуют и смеются. Весело им. Смело окружают, потирая ладоши.

— Меч мой, — начинают даже делить будущие трофеи.

— А я лук заберу.

— Это ж барин! Пацан, ты из знатных? Заблудился что ли? — Кривляется бандит, держащий девушку. Он единственный, кто с порога не ушёл. Со стороны наблюдает.

Скидываю шубу, снимаю снарягу, чтоб не мешала.

— Во! Другое дело, — посмеиваются. — Оставляй всё ценное и уходи по добру.

— По законам военного времени, я вынужден вас прикончить, господа бандиты, — заключаю, зажимая в руке Пиявку. — К сожалению, вас постигла неудача наткнуться на меня.

— Чего мелет? — Кривится главарь. — Вяжите сосунка.

Двое идут на меня смело. Ухожу от неуклюжего выпада и режу горло одному, с разворота вгоняю клинок в спину второму. Понимая, что с первым погорячился, быстро вынув, держу в плоти второго секунды три, вбирая одиннадцать единиц резерва.

— Ах ты, щенок! — Кричат ещё целые.

— Убить! — Визжит главарь.

Идут несмело, следующего атакую уже сам. Блокирую топор наручем, срубаю ударом по ноге. Сажусь и вгоняю клинок в грудь. Ещё восемь единиц потекло в меня.

Начинают отступать, выстреливаю пиками по ногам, валятся, как миленькие. Главарь ещё с двумя скрываются в доме. А я добиваю брошенных, пополняя магический запас.

Дверной засов разваливаю магией и вхожу. Один забился на кухне, где тупик, деваться ему некуда. С ним и разбираюсь. Остальные двое вываливаются во двор, с ними выбегают и крестьяне, перепуганные женщина с мужчиной и трое подростков. Один бандит со страха спотыкается и получает от меня на земле. Кровища хлещет из шеи, пока я пью силы. А главарь с девкой в заложниках пятится к забору.

— Не подходи! Нечисть! Не подходи, тёмный! — Кричит. — Иначе убью!

К горлу девушки ножик подставил, трясётся весь. Сбоку ещё местные воют, готовые зарыться хоть в снег.

Прицеливаюсь пальцем и вонзаю пику точно в глаз. Разбойник валится, поцарапав девку. Подскакиваю к нему и вгоняю Пиявку, чтоб добить уже резерв. Со всей шайки выходит под сотню. И это отличная новость.

Бывшая заложница на заднице, перебирая ногами от меня уйти пытается.

— Да стой ты, помогу, — придерживаю её и лечу на шее рану.

Затем поднимаюсь и осматриваюсь. Народа собралось целых восемь человек. И старики, и дети. Вот и мужик, что меня приютил прибежал с луком. Смотрит теперь в ужасе.

— Всё? Разобрались? — Спрашиваю людей. Закивали живенько. — Ну и отлично.

У главаря быстро пошарил по карманам, кошель серебра нашёл. Подумал, да бросил купцу добычу.

— За ущерб, — прокомментировал. — Все их трофеи тоже ваши.

Снегом с брони кровь счистил быстро. Да пошёл собираться. А эти за мной плетутся.

— Спасибо, барин, — слышу, наконец, несмелое, цепляя экипировку, лук с колчаном. Набрасываю шубу.

Вроде бы отдохнул, а вроде бы и нихрена. Всё равно спина горит, похоже, будет мне не сладко.

— Берегите родных! — Откланялся и поспешил прочь. Потому что пора уже взлетать. Закат близится.

В лес нырнул, поднялся на корнях до макушки, вырастил крылья и рванул ввысь! Сразу же повернул к главной дороге, понимая, что к вечеру видимость ухудшится, и могу вновь потеряться.

Конечно, я мог не убивать этих уродов для пополнения резерва. Лучше уж лошадь. Но тогда они бы продолжили терроризировать людей. А то и хуже.

Работаю крыльями мощно, разгоняясь всё сильнее. Вроде спина попривыкла к нагрузке, холод тоже так не страшит. Солнце садится за горизонт стремительно. Красное небо предвещает страшный бой. И вот облака уже расходятся пурпурными полосами вверх, что ёлочка, а ствол её — это розовый луч, уходящий в бесконечность к звёздам. Тьма наступает, отдавая нас на растерзание созданий Разлома.

И теперь я отчётливо вижу цель, к которой устремляюсь.

Лечу над дорогами, забитыми беженцами, над поселениями, где одни уходят, другие баррикадируются. Вот пошли уже крупные сёла, откуда скачут толпы ратников уже в сторону Москвы.

И вот, до трещины пара километров, и теперь я вижу, что земля разверзлась, разрезав пополам целое селение, от которого остались лишь дымящиеся руины. Разлом действительно огромен: длина метров пятьдесят, ширина на середине — около тридцати. Да из него может выйти да хоть Годзилла, никто ему не помешает.

Вокруг разлома выжженная земля, дотлевающие рощи и леса, всё припорошило снегом, но в воздухе, даже на большой высоте витает этот вкус мокрого пепла.

По всему горизонту валит дым, в ночи видно множество очагов пожаров. А это уже столица. Похоже, не всё сумели затушить за день, который был дан для передышки. А тут намечается новый ад.

Первые курии показались, когда я стал подлетать. Твари первого и второго уровня повалили, поднимаясь сразу огромной толпой по всему периметру края. Вышла сразу сотня! И устремилась в сторону Москвы. Не прошло и десяти секунд, показалась новая толпа, за ней ещё и ещё! Впереди засверкали огненные снаряды с отдельных позиций. Похоже, это дали по куриям разъездные маги.

Из портала вырвались первые летуны! Сразу три стайки по десять — двенадцать штук, которые понеслись в нескольких направлениях, святя своими розовыми глазами, что фонариками. Одна из стай рванула прямо на меня.

Понимая, что с земли их ловить будет труднее, я с радостью устремился навстречу. Но в одном месте поддавливало, ибо намечался мой первый воздушный бой. Хотя чего переживать, руки у меня свободны. Держа в уме, что надо беречь крылья, пошёл на потоках, выращивая сразу два морозящих пулемёта. Учитывая, что резерва осталось пятьдесят единиц, разобраться с ними надо поскорее.

Твари пошли на меня клином. И когда я дал с тридцати метров по первой, рванул сразу вверх, дабы не столкнуться. При этом не прервал огонь, цепляя ещё троих. Поражённые, подмороженные от льдин курии полетели камнем вниз, остальные стали разлетаться. Наметив новую цель, рванул за двумя. Дал две очереди издалека, но попадания не оказались критическими, так, погладил вскользь. Поработав крыльями сильнее, понял, что в скорости не уступаю тварям.