Древесный маг Орловского княжества 7 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 30

Меня снова выволакивают и заковывают на полу. Чую жар от разогретой печи. Маг с циничным спокойствием задаёт все те же вопросы. И не получая нужных ответов приступает к новым пыткам. Теперь моё тело начинают жечь калёным металлом.

Кричу, что стены дрожат, теряю сознание. Приводят в чувства, пытают дальше. Не получив ответов, снова возвращают в камеру. В полубреду перестаю понимать, как течёт время.

Когда меня волокут в третий раз, мне уже не страшно. Меня поют водой. Впервые за всё это время, я жадно пью, захлёбываюсь. Но вскоре чувствую внутри себя яд, который мои духи отчаянно пытаются нейтрализовать. Но даже крошки резерва нет, чтобы они сумели эффективно подавить всё это.

Очень быстро до меня доходит, что это даже не яд. А некое зелье, которое развязывает язык.

— Всё, он готов, — докладывает новый персонаж, похлопав меня по щекам. Маг–алхимик, который поучаствовав в процессе тоже теперь попал под моё проклятье.

Захваченный чувством эйфории я вдруг понимаю, что все они не настоящие. Что всё это кошмарный сон, из которого легко можно проснуться в избе туляков, собрать вещи и спокойно уехать.

— Ты захватил тело Ярослава Суслова? — Раздаётся громкий вопрос, на который так потянуло ответить честно.

— А я себя–то и не помню уже, — говорю. Хотя понимаю, что это всего лишь мысли, которые язык сам и озвучил.

— А кем ты был?

— Сломленным, никому не нужным…

— Тёмным? — Уточняет голос.

— Не, никакой магии, у нас такого нет, — смеюсь. — Просто обычный парень, как все. Взобрался высоко и больно упал.

— Добавь ещё зелья, что он несёт? — Слышу негромкое.

— Больше нельзя, он уснёт…

— Как ты научился летать? Что это за магия? — Снова громкий голос вызывает у меня желание отвечать.

— Я представляю себя птицей и парю, — отвечаю с улыбкой на лице, вспоминая это чувство свободы. — И вы научитесь, сперва воздушные шары, затем дирижабли, самолёты, космические корабли.

— Это была плохая идея, — ворчит маг. — Он бредит.

— Вы бы ещё четвертовали его, — слышу наезд от Воронцова, который тут же склоняется надо мной и бьёт по щекам. — Ярослав? Слышь, меня?

— Да, ваше сиятельство, хотите мандаринов? — улыбаюсь. — Я честно не знал, кто вы, когда подошёл к тем старикам. Мне их так стало жаль. Я вспомнил своего деда, он научил меня правильно бить, проставил удар, привил любовь к спорту и стремление быть первым.

— Замолчи и послушай, — прошипел Воронцов. — Ты всё нам расскажешь, понял?

— Да, дедуль.

— Где Ирские писания? Где ты хранишь Книги? — Продолжает глава кремлёвского Приказа.

— А, вы про книги! Так это, в библиотеке, — отвечаю.

— В Академии у Морозовой? — Подхватывает сразу. — Она с тобой? Вы заодно?

— Это ж моя приёмная мама, конечно заодно, — посмеиваюсь. — Она ж моя добрая мама. Где моя мама?

— Как ты замыслил убить императора? — Слышу нелепый вопрос.

— Зачем, дедуль? Зачем убивать этого рыжего хряка? Я ж даже и не хотел.

— А если бы хотел? Как сделал бы это?

— Если бы хотел? — Смеюсь и сразу приходит на ум та злющая книга. — Ну это не сложно. Нужно просто назвать имя.

— Имя? — Насторожились.

— Да, просто назвать имя и через семь дней обладатель его неминуемо скончается.

— Выйдите все! — Рявкнул вдруг Воронцов и придержал меня за плечо. — А ты не дёргайся, тёмный.

Лежу под красным светом и тенью мучителя. Дверь закрывается, и у уха раздаётся шёпот:

— Кому нужно назвать имя?

— Асуарту Неминуемому, — отвечаю без утайки.

— Он в твоей власти?

— Да, я знаю, где его найти.

— И где же?

— В Хикупте.

— Хикупте? Где это?

— Это Мёртвый город, вы все ищите его. Все, кому не лень ищут его.

— Ты был там?

— Да, пару раз лазил, но там уже ничего интересного.

— А Зерно жизни там? — Раздаётся с надеждой. — Ты видел его?

Он ведь имеет в виду то Зерно, что я и достал оттуда?

— Уже давно не там, — отвечаю, продолжая улыбаться. — У Морозовой наше Зёрнышко. Она должна была отдать его императору. Но раз я здесь, она этого не сделала.

Зажал мне рот.

— Всё, мы закончили! — Крикнул он громко.

Вскоре меня бросили обратно, заковали, оставили. Отходняк от зелья был ужасный, выворачивало наизнанку. Я требовал воды, но никто даже не пошевелился.

Уже на трезвую голову осознал, что выложил Воронцову если не всё, то много чего интересного. А ещё понял, что он сам что–то темнит, раз заставил этих уродов выйти.

Счёт времени потерян. Все попытки заговорить с охраной ничем хорошим не заканчиваются. Они берут длинное копьё, которым легко достают меня и наносят неприятный ущерб. Начинаю слышать скребки за стенкой, далёкие стоны, истошные вопли, скрип петель, шаги. Каждый шорох.

Даже через закрытую дверь из смежной комнаты распознаю голоса. Они, как монотонная песня, бессмысленные звуки. До тех пор, пока не раздаётся Имя.

— Могута не велел, мы и так рискуем, — слышу шёпот и не могу распознать, кто это говорит.

— Её надо брать. Зерно у неё, — шепчет второй.

— А что мы скажем императору? Кто позволит атаковать Юрия?

— Эти два хитрых лиса будто знали, что мы замышляем.

— Да, Могута не предусмотрел такого. Там и эти странные знамёна тёмного, а значит и его войско здесь. Они вместе стоят, защищая Морозову. Не ровен час, они спросят, куда делся этот. Что мы скажем?

— Его надо убить. И замести все следы.

— Или выпытать всё до конца, тогда и Златозару будет, что донести.

— Но не про Зерно.

— Не про Зерно, — согласился второй голос.

Дверь отворилась, и вошёл Воронцов. Ах ты урод. Получается, ты приспешник Могуты. И тот маг в чёрной мантии? Нет. Вряд ли он в курсе всех дел. Там ещё один сучёнок затихорился, который до сих пор не показывается.

— Что сидите⁈ — Рявкнул дед на стражников. — Воды дайте, не видите, подыхает!

— Так Войко не велел, — пробурчал один и зашевелился.

Воды дали всего лишь с ковшика и то половину пролил. Вот чёрт.

— Ещё, — затребовал я бесцветным голосом.

— Обойдёшься, — бросил стражник и отбросил черпак.

Воронцов постоял, гипнотизируя меня взглядом, минут пять и вышел.

— Начните кормить, для новых пыток он слишком слаб, — раздалось от него из смежной комнаты…

Похоже, зря я грешил на Морозову. Она перестраховалась. И Юрий ей в этом помог. А ещё он каким–то образом просчитал, что меня могут схватить. Именно поэтому он заставил меня отдать распоряжение прислать войско. Не для драки с нечистью Разлома, не для галочки, что я выполняю приказ Императора. А чтобы обозначить присутствие моей рати.

Но сейчас мне от этого не легче. Никто ведь не штурмует Кремль. Они просто ждут. А я тут в глубокой заднице. Судя по тому, что мои войска прибыли, держат меня уже две недели.

Когда мне стали подтаскивать дрянную кашу с водой, я немного оклемался. И, наконец, дождался второго приспешника Могуты, который болтал тогда с Воронцовым.

Я даже не удивился, когда увидел злорадную рожу князя Вячеслава.

— Допрыгался, щенок? — Первое, что князь мне сказал, когда по его велению вся стража вышла из зала, оставив нас одних.

Полулежу, опираясь на холодную стену голой истерзанной спиной. Боль позволяет мне трезветь, отличать сон от яви. Улыбаюсь ему.

— Что? Думал и дальше будешь безнаказанно творить всё, что вздумается? — Продолжает князь. — Когда тебя официально объявят тёмным и повесят все злодеяния, какие только найдутся, все земли отойдут обратно мне. И замок, и твоё Малорыжково с чудным городом. Когда моя дочка узнает, кто ты таков, вся дурь улетучится из её головы. Достанется и Морозовой, у который выбора просто не останется, и она откажется от тебя.

— Так ты… — начинаю и Вячеслав тут же замолкает, внемля моих словам. — Приспешник Могуты?

— Ты ведь не удивлён, — отвечает злорадно. — Давно понял?