Между добром и злом. Том 5 - Кири Кирико - Страница 27

— Мне больше интересно, почему вы её не вытащите сами.

— Мы не можем, ­— негромко и как-то зловеще ответила Лита.

— Вломиться, убить всех и телепортироваться прочь?

— Та тюрьма строилась для таких, как мы. Нам придётся пробиваться, чтобы добраться до Шейны. А после пробиваться обратно. Будь это другая тюрьма, даже убивать никого бы не пришлось, мы бы телепортировались прямо в камеру и точно так же ушли прочь.

— Не думал, что это для вас будет проблемой.

— Проблемой будет то, что мы не сможем использовать внутри магию. Но есть и другое — мы не можем открыто показывать себя.

— Почему?

— Потому что мы можем нарушить равновесие, — ответила она всё таким же недобрым голосом.

— И к чему же?

— Потому что мир куда хрупче, чем кажется людям. Стоит немного вмешаться, и обычная жизнь начинает идти кувырком. Мы проходили это, мы проживали это, и каждый раз одно и тоже. Нельзя вмешиваться в то, что идёт своим чередом, так как сразу ответная реакция. Тебе не понять, потому что ты не видел этого, Кондрат, но поверь на слово.

— Тогда просто попробуй объяснить, — предложил он.

— Объяснить? Ваши две великие войны и последующее противостояние, которое отобрало жизни в первую очередь обычных людей, и чьи отголоски вы чувствуете даже сейчас, началось с одной-единственной пули, выпущенной человеком в конкретном месте и в конкретное время. И это открыло вашему миру в последующем возможность уничтожить всю планету. У нас это может толкнуть людей открыть двери, которые должны быть всегда заперты. Ты уже заглянул за одну из них, а таких дверей сотни и поверь, люди начнут их открывать, выпуская наружу такое, что увиденное тобой покажется детской шалостью. Наш миру куда более хрупкий, чем твой.

— Понятно… — пробормотал Кондрат, отпивая кофе.

Его её речь не впечатлила, однако дала некоторые ответы. А теперь он хотел получить ответ.

— И чем же ты можешь мне помочь?

— Я могу помочь тебе достать необходимую информацию, если нужно.

— И как ты это сделаешь? — поинтересовался Кондрат.

— Ты же знаешь, мы умеем переноситься и…

— Только туда, где уже бывали или хотя бы видели то место, — кивнул он. — Куда ты можешь перенестись, куда не могу попасть я?

— Например, в недоступное тебе место, — предположила Лита.

— Если оно недоступно мне, то значит я там и не бывал, и ты тем более не сможешь туда перенестись, — он задумался, после чего спросил. — Ты умеешь читать мысли?

— Никто не умеет. Разум — не книга, которую можно прочесть.

— Тогда чем ты мне можешь помочь? — невесело усмехнулся Кондрат.

Лита открыла рот… и ничего не смогла вымолвить. А ведь действительно, чем она может ему помочь? Сражаться? Да, но с кем? Врагов, которых можно было бы победить, на горизонте видно не было. Узнать что-нибудь? Но и здесь не сказать, что у неё было преимущество перед человеком, который имел доступ почти ко всему, что было необходимо.

Кондрат, не дождавшись от неё ответа, вздохнул. Собственно, как он и ожидал, ничего путного ни выяснить, ни получить не удастся. Однако раз уж ведьма сама пришла к нему, не грех было воспользоваться этим.

— Лита, ты говоришь, что Шейна тебе как младшая сестра. Значит ты хорошо её знала, верно? — спросил он.

— Очень хорошо, — кивнула она.

— Какой она была?

— Какой? — Лита прищурилась. — Уж не подозреваешь ли ты её?

— Это простой вопрос, Лита. Какой она была?

— Она была хорошей девушкой.

— Это не ответ.

— Что ты хочешь услышать? — вздохнула она.

Вот это уже было получше.

— Вы её обучали, верно? Пытались выяснить, является ли она ведьмой, верно?

— Да.

— Когда она узнала, что не будет ведьмой, Шейна, сильно расстроилась?

— Я думаю, это очевидно.

— Раз это очевидно, то может быть ты скажешь, — дёрнул головой Кондрат, предлагая ей продолжить.

— Она была раздосадована. Живя среди ведьм и видя, на что они способны, каждая девушка бы строила надежды однажды стать точно такой же, как и мы. Поэтому… да, она расстроилась. Плакала несколько дней, пока не приняла тот факт, что не станет одной из нас. Чуна тоже плакала долго.

— Она, наверное, злилась на себя? — предположил он.

— Все бы злились.

Значит злилась.

— Шейна была активным ребёнком? — задал он другой вопрос.

— Ну тут да, она была той ещё непоседой, — улыбнулась Лита, вспоминая прошлое. — Она могла убежать куда-нибудь, после чего ты ищешь её повсюду. Бегала повсюду, лазила везде, любила исследовать округу. Иногда забиралась на крыши, хотя ей это запрещалось.

— Дралась с другими детьми?

— Нет, она не дралась с другими детьми, — недовольно ответила ведьма.

— Значит была непоседой. Доброй, отзывчивой непоседой, которая не могла усидеть на месте, — подвёл черту Кондрат. — Как давно она родилась? Сколько ей лет?

— Девятнадцать. А что?

— Почему Чуна пыталась скрыть возраст?

— Потому что боялась, что граф подумает, что это его дочь и…

— И?

— Ну… тогда бы он взял над ней контроль…

— Это плохо?

— А чего хорошего? — фыркнула Лита. — У ребёнка бы пропала свобода.

— Любой, кто живёт в государстве априори не свободен, — парировал Кондрат. — Ты подчиняешься законам, за тебя выбирают, как что тебе можно, а чего нельзя. Ты подчиняешься обществу. Но будь она дочерью графа, многие бы двери были открыты для неё.

— И она бы жила, как ей скажет Хартергер.

— Она и так жила, как он ей скажет. Выполняла работу, которую ей поручали. Ничего не изменилось бы. Только дверей было бы открыто больше.

— Слушай, к чему ты это спрашиваешь? — вздохнула Лита. — Хочешь узнать, была ли она дочерью графа?

— Хочу понять, почему Чуна не хотела, чтобы он так не подумал.

— Я не знаю. Наверное, потому что хотела, чтобы их связывало как можно меньше. Чтобы он меньше мог на неё влиять…

И поэтому отдала её в руки графа. Л — логика. Люди иногда чего-то не хотят, но выбирают иной путь, однако, по итогу, приходят к тому, чего пытались избежать. Это как люди, которые не хотят убивать, но нанимают убийцу, что по итогу будет одним и тем же. Кондрат уже насмотрелся на подобные примеры.

— Ты помнишь, когда она родилась? Точную дату?

— Нет.

— Почему?

— Что почему? Чуна просто исчезла в какой-то момент, а вернулась с дочерью.

— На сколько она исчезла?

— Семь месяцев.

— А число?

— Это был февраль. Точнее не скажу.

Конечно, в этом мире месяцы называли иначе, да и месяцами их было не назвать. Скорее сезоны, которые делились на какие-то периоды, определяемые исключительно по природе, по её поведению, однако если переводить на месячный счёт Кондрата, это был бы февраль. И любую дату он ка-кто автоматически переводил под свой лад.

Как бы то ни было, он исчезла в феврале. Чина не рассказывала точную дату расставания с графом, но если соотнести всё, то родила она, как минимум, очень близко к тому моменту, когда рассталась. Могла нагулять с кем-то другим, пытаясь забыть прошлую любовь, заполнив жизнь любовниками. А могла…

— Шейна была непоседливым ребёнком, как ты говоришь. Были ещё дети там, где она росла?

— Было несколько, а что?

— То есть она не была одинока и у неё были друзья, я верно понимаю? — уточнил Кондрат.

— Естественно были. Они гуляли вместе, ходили на речку. Проказничали вместе, естественно.

— Они тоже не были ведьмами? — спросил он.

— Одна была, остальные — нет. Они были детьми других ведьм. Когда у нас появляется ребёнок, мы… Ну то есть не мы, но некоторые стараются жить вместе, чтобы дети не оставались одни. Кто-то переезжает в город, притворяясь обычным человеком, чтобы дети могли втянуться в общество. Это считается нормальным.

— У неё были хорошие отношения с детьми?

— Она была дружелюбной, — кивнула Лита.

— И могла постоять за себя?

— Она была боевой. Но это не значит, что Шейна стала бы на кого-то нападать и убивать, — сразу предупредила ведьма.