Аколит Хозяйки Забвения (СИ) - Смородинский Георгий Георгиевич - Страница 22

— А плащ? — уточнил я. — Его же можно туда положить?

— Ты надо мной издеваешься? — Леса нахмурилась. — Я же сказала, что в хранилище можно держать любой предмет, на котором есть след Силы. Зачарование, проклятие… — неважно какие. Они просто должны быть.

— Ты пойми, мне важно знать каждую мелочь, чтобы не натворить глупостей, — серьезно произнес я. — Спасибо большое, что объясняешь.

Произнося это, я быстро проинспектировал свои карман и выяснил, что кроме меча и «Глока» с двумя магазинами, там ничего уже не осталось. Все бумаги исчезли, но это я как-нибудь переживу. Вряд ли мне тут понадобится удостоверение охранника.

— Я сама запуталась. Тут помню — там не помню, — Леса тяжело вздохнула и отвела взгляд. — Цепляюсь к тебе, а сама не помню, как звали моего старшего.

— Ты в любом случае помнишь больше меня, — я ободряюще улыбнулся подруге. — Хотя бы знаешь, как тебя зовут.

— Моя же сущность не менялась, — девушка пожала плечами, — и я не покидала этот мир.

— Вот и не расстраивайся, — я сделал приглашающий жест и пошел к выходу. — Вспомнишь, когда придет время.

— Мне кажется, когда я вспомню, что-то случится, — подруга догнала меня и полетела возле плеча. — Возможно, поймем, что хотела от нас Госпожа.

Обыск следующих двух комнат ничего не дал, кроме возрастающего чувства досады. Одна пустовала, во второй обнаружились круглый столик и четыре кресла возле него. В третьей, судя по всему, обитал Фатх.

Покойник жил небогато. В левом дальнем углу, возле окна, стоял лежак с какими-то тряпками вместо матраса. Рядом примостились пара табуреток, небольшая тумбочка и шкаф с покосившимися дверцами.

Все это выглядело предельно убого. Тумбочка несла на себе следы ожогов и, видимо, служила подставкой для еды или какого-то хлама. В шкафу валялась одежда и пустые стеклянные банки.

Воняло тут преизрядно. Какая-то жуткая смесь гниения, химии, ладана и самогона. Не представляю, как можно было жить в этой помойке, но это, видимо, дело привычки.

Основной деталью жилища был большой портрет богини Асаны — той, кем она стала после союза с Хаосом. Не знаю, кто его рисовал, но художник определенно был мастером своего дела. Настолько, что при взгляде на эту картину у меня в душе колыхнулись досада и злость. Еще сожаление и чувство непонятной вины. Не знаю почему, но гадать не было смысла. Придет время — узнаю.

Размеры полотна: примерно полтора на два метра. На переднем плане изображен высокий скелет в истлевшем разорванном платье с окровавленным мечом в правой руке. За его спиной выстроились ровные ряды бойцов, похожих на древнеримских легионеров. Их знамёна напоминали вексиллумы[1], а некоторые воины несли палки с насаженными на них черепами[2]. Позади войска на холме дымились развалины какого-то города, а высоко в небе в ярко оранжевом ореоле висел угольно-черный солнечный диск.

Картина ощутимо давила на психику. Казалось, ещё мгновение — и всё это придёт в движение. Скелет сделает шаг вперёд, войско последует за ним, а чёрная дыра начнёт поглощать окружающее пространство.

Впрочем, я не стал погружаться в эти ненужные ощущения — на это не было ни времени, ни желания. Задержал на картине взгляд, отвернулся и быстро осмотрел вещи покойного. Не найдя ничего интересного, с сомнением оглядел стены и, обернувшись, спросил:

— Как ты думаешь, чем он тут занимался?

— Полагаю, ответ мы найдем в следующей комнате, — Леса оторвала взгляд от картины и перевела его на меня. — Ты разве не чувствуешь запах?

— Судя по запаху, там лежит труп, — я пожал плечами. — Однако это не объясняет того, как урод смог меня найти и перетащить в святилище.

— Ты просто не помнишь, — Леса обогнала меня в коридоре и, подлетев к последней в коридоре двери, указала рукой внутрь. — Вот объяснение.

Произнеся это, фея залетела внутрь. Я зашел следом за ней, остановился на пороге, огляделся и присвистнул.

Комната была похожа на подсобку патологоанатома. У обшарпанных стен стояли шкафы, забитые человеческими костями. Черепа, бедренные кости, позвонки — все аккуратно разложено по полкам. Между ними стояли банки с консервантом, в которых плавали какие-то органы. Там же на полках были аккуратно расставлены коблы, мензурки и стеклянные пузырьки с разноцветными порошками и жидкостями. Продолговатые коробки, фигурки каких-то существ и книги в кожаных переплетах.

На второй снизу полке одного из шкафов были заботливо разложены инструменты: пилы, молотки, клещи, зубила и еще много чего интересного. Разум отказывался серьезно принимать эту жуть, но оно не было похоже на театральный реквизит: все выглядело слишком реалистично. Инструменты явно использовались: на некоторых лежащих на полках костях остались следы распила или трещины от ударов зубилом.

Запах тут стоял соответствующий. Наверное, любой нормальный человек проблевался бы еще на подходе, но меня оно особо не напрягало. Страха и омерзения я не испытывал. Только непонимание и досаду. Нет, вся эта алхимическая некромантия вопросов не вызывала, но в кабинете была не только она.

На дальней стене, напротив входа, висела карта размером со школьную доску, на черном полотне которой мерцали десятки прозрачных сфер, соединенных тонкими нитями. Между ними были нарисованы странные знаки и символы, похожие на потеки ржавчины. По углам виднелись какие-то жуткие рогатые морды, а по центру расправила крылья серая птица с черепом вместо башки. Окон не было, но света хватало. Два светильника под потолком освещали комнату ровным оранжевым светом, и причина мерцания карты оставалась неясной.

Впереди, в паре метров от стены, стоял массивный стол, на котором лежали два жутких существа размером с кошку, распятые на досках. Их иссохшие конечности и головы были пригвождены длинными иглами с плоскими костяными головками. Морды застыли в гримасах немого ужаса: острые зубы оскалены, глазницы пусты, а голая кожа напоминала старый пергамент, натянутый на торчащие кости. Доски под трупами были покрыты засохшей кровью. Черной, похожей на потрескавшуюся краску.

В центре стола стоял стеклянный шар на металлической подставке. Размером с футбольный мяч. Мутный со сколами и неровными гранями. Похожие шары показывали в передачах об экстрасенсах, но кто же мог подумать, что такие используют настоящие маги?

Все это хозяйство выглядело функционально и… предельно комично. Так бывает, когда режиссер фильма старается нагнать ужаса и перебарщивает с декорациями. Слишком много вокруг дерьма, чтобы оно воспринималось серьезно.

[1]Вексиллум (лат. vexillum — знамя, штандарт) — военный полевой штандарт, знамя древнеримской манипулы (ветеранов, рекрутов и так далее) или отряда конницы (турмы).

[2]Здесь проводится параллель с сигнумами — военными знаками римских подразделений, которые выглядели как длинное деревянное древко с украшениями и медалями, заработанными в боях той или иной боевой единицей.

— И где объяснение? — пройдя к столу, я с сомнением оглядел распятые трупы и посмотрел на подругу. — У этого парня ехала крыша? Не, ну а зачем бы еще он тут все это устроил? Ты это хотела мне объяснить?

— Это схема Нити Миров, связанная с астралом энергетическим каналом, который продолжает функционировать, — подлетев, Леса кивнула на карту, а затем указала рукой на стеклянный шар и добавила: — Это фокусирующий кристалл.

— Фокусирующий что? Силу?

— Нет, — Леса покачала головой. — Этот артефакт фокусировал поисковое заклинание.

Произнеся это, фея подлетела к шкафу с костями, зависла и пробежала взглядом по разложенным там экспонатам.

— Это как? — в спину ей произнес я. — И зачем фокусировать заклинание?

— Здесь где-то есть твои кости или сушеная плоть, — не оборачиваясь, пояснила подруга. — Они сохраняют отпечаток души, понимаешь?

Твою ж мать…

Я тяжело вздохнул, поморщился от вони, выругался и устало покачал головой.