Учитель из прошлого тысячелетия (СИ) - Еслер Андрей - Страница 7

Клинок в моих руках был невероятно прочен, но это всё не то. Все связки и наработки фехтовальной школы паладином попросту были не действительными. Я как минимум не мог отправить клинок в полёт, уверенный, что он вернётся. Надо было решать этот вопрос раньше, в конце концов поселить туда не душу, а просто астрального помощника. От такой перспективы становилось грустно, поэтому я избегал её. Мальгуса пришлось тренировать годами, прежде чем он стал слушать и понимать человека.

Зазевав, получил чувствительный удар в плечо. Клинок неудачника мог бы воткнуться в плоть, но просто оттолкнул меня. Доспех духа выдержал, но необходимо срочно сосредоточиться на поединке.

Форма Мальгуса не идеальна, но привычна. Когда мы имели дело с отрядами и армиями демонов, это было как никогда практично, но не сейчас.

Отклоняюсь назад и падаю вниз. Мальгус молнием скручивается всем телом и летит следом. Прямо в воздухе он врезается мне в грудь, постепенно растворяясь, входит в тело, как поезд в тоннель.

Когда вся энергия возвращается в тело, я формирую крылья за спиной. Вот только это не природные махалки, вроде тех, какими пользуются демоны. Уверен, что они обладают техниками по улучшению и усилению полёта, но сравниться с тем могуществом, каким обладал Мальгус им не суждено.

Распахнутые крылья делают взмах. Меня выкидывает вперёд так быстро, что не стань спутник частью тела, меня бы попросту разорвало.

Наслаждаюсь полётом, летая от ангела к ангелу на едва заметной глазу скорости. Рассекаю одного из тянувшихся на перерез, капли крови зависают, а затем падают вниз. Второй атакует в лоб, укутавшись щитом. Чёрная плеть вылетает из пальцев и крошит щит ангела, как скорлупу, после чего крылья из синих превращаются в чёрные.

Ещё два пернатых медленно падают вниз, вальсируя в воздухе, как падающие снежинки.

Уже восемь, осталось чуть больше десять.

Пора заканчивать.

Но что я вижу? Пернатые включили мозги и собираются отступать. Догоняю одного из них, что даётся довольно легко. Два росчерка и вниз падает кричащий человек, но уже без крыльев.

Я вам устрою низвержения, как в божественном писании.

Удалось приземлить восьмерых, прежде чем началось незапланированное. Летели перья, кровь, головы и ноги. Я рубил всё до чего мог дотянуться в эйфории от скоростного полёта.

Пропускаю затаившегося надо мною противника. Он падает сверху, как коршун. В этот момент мне в лицо летит сияющий серп, а в бок врезается копьё огня.

Посчитав, что ангелы побежали, я немного ошибся и отвлёкся на неожиданные атаки.

Левое крыло отрубают под корень. Мальгус негодует, достаётся и мне, боль передаётся по нашей общей связи.

Оружие не такое простое, каким может показаться на первый взгляд. Один из ангелов зависает напротив, из его ладони вырывается сияющее лассо, змеёй связывая меня вместе с одним крылом. Сзади набрасывают ещё одно. Всего четыре загонщика и четыре заклинания. Пятый и самый главный в стороне, но быстро приближается.

Я распят, лассо каждую секунду раскаляется. Мальгус рычит, подлетевший ангел смотрит на меня снимая шлем и приближаясь почти вплотную. Очень самонадеянно.

Ревущая суть пожирателя, родом из астрала, проступает на моём лице. Рык из моего горла сотрясает воздух, ангел шарахается в сторону. Мальгус негодует, образами предлагая поджарить птаху на костре, даже иллюстрирует вертел, торчащий из задницы глав-голубя.

Я жду, время работает не только на нападающих.

— Именем магистериума, — заунывно заводит главный. — Вы признаётесь еретиком, посмевшим ступить на седьмое небо. Наказание — смерть.

Его маска ломается и на красивом лице ангела появляется выражение презрение.

— Вашему виду исторически не хватает покорности.

Мальгус сигнализирует, что готов. Резко дёргаю плечом, потом другим, говорю с ветром и он помогает. Совершаю полный оборот, ангелы натягивают плети сильнее. Ещё оборот, Мальгус рад, он чувствует, что в воздухе пахнет смертью.

О-б-о-рот. Пернатые машут крыльями, но не могут раскрутить тугой клубок, они очень близко. Крылья расправляются в прежнем объёме, плети лопаются и крутанувшись вокруг себя я смотрю, как на землю падают две головы.

Выжившие ангелы, что держали меня, отлетают, потеряв опору.

Их осталось всего трое. Парочка, что орудовала плетями-лассо улетают, но третьего я догоняю. Тот самый главарь.

Отрубленные крылья падают вниз, лечу вниз и я, держа трепыхающегося врага за волосы.

Мы приземляемся во внутренний двор, демоны, что столпились на бесплатное представление расступаются. Защищённый доспехом духа кулак врезается в лицо ангела.

— Грохв-в-пх-ри… — рычу в окровавленную физиономию, забыв, что слился с Мальгусом.

Демоны отступают ещё на два шага.

Ангел утирает разбитую юшку, смотрит по сторонам и бледнеет. Тысячи мифических демонов, рогатых здоровенных чудовищь и я с крыльями, которые, будто вода слазят с меня и из-за спины выходит Мальгус в форме пещерного льва. Астральный пожиратель улавливает настроение и на морде льва вырастают рога.

Мои плечи накрывает плащь тьмы, дабы закрыть раны и голые части тела от любопытного электората.

— Сейчас мы с тобой поговорим и если мне понравятся твои ответы, ты будешь жить, — говорю ангелу, который освещает себя чем-то вроде креста.

— Имя?

— Такой как ты, недостоин…

Удар сотряс висящего на цепях бескрылого ангела. Картина представала необычная, будто ожило одно из многочисленных полотен эпохи возрождения. Ангел на цепях, красивое лицо с ужасными кровоподтёками, а истязает его огромный рогатый порожденец бездны с голым торсом.

Вот только мир изменился. План господа пришёл в негодность. Земля задышала и ожила, а люди загнали демонов в преисподнюю и спустили с небес ангелов. Вряд ли бородатый старик на небе задумывал всё именно таким образом.

Хлёсткий удар, звякнули цепи, кровавые обрубки на спине молодого мужчины конвульсивно дёрнулись.

— Аполлинарий, я Аполлинарий.

— Должность?

— Исполняющий, ангел из третьей сотни.

— Почему решил напасть?

— Жадность.

— Объясни.

— Хотел выслужиться, стать кем-то важным для престола, мечтал, что владыка небесной тверди бросит на меня взгляд, — ангелу будто было всё равно на боль и говорить он начал лишь потому, что не мог больше терпеть жгучую слабость и глупость. Он надеялся на смерть, желал её. — Цитадели важный ресурс для Тверди, если бы я забрал у тебя, человек, такую ценность…

— Понятно, — перебил его я, раскачиваясь на осёдланном стуле. — Дарс, плесни в него.

Демон охотно выполнил приказ и вылил на ангела чашу с водой, где минутой раньше смывал с рук его же кровь. Аполинарий облизнул влажные губы и пристально посмотрел на меня.

— Чего ты хочешь, человек?

Я пожал плечами.

— Жить.

— Ты владеешь великой ценностью и думаешь, что её не попытаются отнять? — усмехнулся он разбитыми губами.

— Роющий могилу другому, должен вырыть две, — просто ответил я и собеседник вздрогнул.

— Ты прав, — он отвернулся.

— Итак, меня интересует, что ты знаешь о моём мире. Какие у вас там интересы и чего мне следует опасаться.

Аполлинарий задумался, собираясь с мыслями.

— Земля, срединный мир, когда-то открытый нами. Мы долгое время изучали человечество ещё на заре его становления. Но время шло и мы стали замечать странности, люди имели способности к магии, слабые и неразвитые. Но ещё более странным было то, что они оказались способными к генерации чистой как нам казалось силы. Энергии веры. Человек в которого верили значительно повышал свой потенциал. Нам это показалось интересным, но не только нам.

Сказав это, говоривший перевёл дыхание, выразительно смотря на Дарса.

— Демоны, как вы их называете тоже были наблюдателями. Но в отличии от нас знали, что не одни. Поэтому действовали осторожно, догадались провести эксперимент. Стали заставлять верить в себя, бояться, так проще всего создать связь. Когда мы это заметили, началось противостояние за умы людей. Вера людей усиливала владыку небесной тверди, поэтому мы рискнули. Любопытный факт, уверен, ты никогда не задумывался, откуда появилось добро и зло. Терминология присущая только землянам, дуализм, рождённая не в самые светлые века вашей истории. Нигде больше подобного не было. Для всех остальных миров есть только своё и чужое, если упростить, только люди как неразумные дети ещё не скинули молодые перья, не выросли…