Как привязать дракона, или Ниточная лавка попаданки (СИ) - Олеева Лора - Страница 9

Я вздрогнула и прибавила шаг, переходя уже почти на бег. Он разоблачил меня! Как понял, что я ведьма? Волос не видно, одежда местная. Да и никто, кроме него, не сказал мне ничего. В худшем случае, прохожие окидывали меня спокойным взглядом и отворачивались. А тут и руки сразу распускает, и обращается фамильярно. Да что он о себе возомнил? Нахал! Как есть нахал!

Продолжая кипеть, я пошла назад, собираясь наконец затариться продуктами. Лавки, которые мне посоветовала тетушка Аниль, все располагались неподалеку от нашего дома, нести тяжелую корзинку через весь город мне было не с руки, поэтому я последовала ее совету.

— Это откуда же такая красавица в наш город приехала? — поинтересовался мясник, отрубая от большой говяжьей ноги солидный кусок.

Мясо меня тетушка Аниль не просила покупать, но я по своему почину собиралась сварить суп. Что за обед без первого? А я иногда и вечером могу супом перекусить. Легкая и приятная еда. Крупы же есть дома. А овощи сейчас прикуплю. Зеленная лавка как раз следующая в списке.

— Я издалека, — чуть строго сказала я, оглядывая лавку.

Она маленькая, и все прилавки завалены мясом. Мякоть радовала глаз цветом рубина. На гвоздик у двери намотана бледно-голубая нитка. Я машинально намотала ее на палец и убрала в карман.

— И где же такие красавицы водятся? В каком городе? Вот бы туда попасть! Или далеко ехать? — подмигнул мне мясник.

Кажется, все мужчины в этом городе приставучие. Хотя с мясником лучше не ссориться — еще пригодится. Да и мужчина хоть куда. Даром что небольшого роста, но руки вон какие мускулистые.

— По небу широко, по земле далеко, — отшутилась я. Вопрос географии стоял остро. Мне надо срочно завладеть хоть какими-нибудь знаниями в этой области, чтобы врать без запинки.

— И где вы живете? Да я почему спрашиваю, — заворачивая в другой пакет сардельки, пояснил мясник, — всех на улице знаю, а вас нет.

— Я буду в ниточной лавке работать, — убирая пакет в корзинку, сказала я.

— Это та, что госпоже Аниль принадлежала? — охнул мясник. И чуть не выронил топорик из руки. — Стало быть, лавка снова будет работать?

— Будет, будет, — подтвердила я. — Не прямо с завтрашнего дня, но будет.

— Это хорошо. Очень хорошо, — сказал мясник.

Его обращение резко поменялось. Из добродушно-флиртующе-покровительственного оно превратилось в уважительно-испуганно-почтительное.

Он молча отсчитал мне сдачу, продолжая без всякого стеснения таращить на меня глаза, и деликатно подвинул еще один бумажный сверток, перевязанный бечевой.

— Свиные ребрышки сегодня хорошие, — немного застенчиво сказал он. — Не побрезгуйте!

Я растерянно приняла подношение. Ничего себе! И чем же это таким занималась тетушка Аниль, что ее так уважают? Чем можно торговать в ниточной лавке? Вот честное слово, даже ничего в голову не лезет!

Но и в зеленной лавке, а также в молочной и булочной ко мне отнеслись с тем же вниманием. Стоило мне упомянуть, что я приехала в Зальден, чтобы работать в лавке тетушки Аниль, как лица окружающих менялись и начинали выражать все, что угодно — от страха до искренней радости.

Кажется, настала пора узнать, зачем же все-таки продавщицу в швейную лавку искали аж по разным мирам и галактикам.

— Здесь, детка, крупы. А в этом ларе я муку хранила. Но проклятая мышь дырку прогрызла. А осенью я уже болеть стала, за домом плохо следила. Вот эта нахалка и пробралась. И явно чувствует себя здесь хозяйкой. Ну теперь уж ты ей спуска не дашь, все в доме как надо будет работать.

Я вполуха слушала словоохотливую тетушку Аниль. Такое чувство, что привидение соскучилось за зиму по общению с живыми, и теперь слова лились из старушки, как из лейки. Не то чтобы я была неблагодарной и не хотела ее слушать, просто информации оказалось слишком много, больше, чем я могла впитать. И в какой-то момент я просто отключилась. Мои руки продолжали резать овощи, снимать пену с мясного бульона, протирать полочки и баночки, заново переставляя их по своему вкусу.

— Правильно, Тина, правильно, — сказала тетушка Аниль со вздохом.

И я вдруг испытала чувство стыда: слишком вольно обращаюсь с чужим домом. Это как начинать делить наследство над еще не остывшим телом покойного. Но ведь так и есть, прежняя хозяйка, хоть и остыла (фу, черный юмор), но дух ее еще витал в мире живых.

— Простите…

— Ну что ты смутилась, детка? Это теперь твой дом. На год, как минимум. Распоряжайся всем на здоровье. Одежду надо только тебе новую справить. Не дело хорошенькой девушке одеваться, как старушке. Пойдем, я тебе покажу, где денежки припрятаны.

Призрак снова превратился в летучий огонек и повел меня наверх. Я догадалась, что передвигаться таким способом тетушке было легче. Спальня покойной располагалась напротив моей. Там был платяной шкаф, комод, узкая кровать. А на стене картина — чудесный домик со стенами голубого цвета и с розовой крышей, утопающий в зарослях кустов с ярко-малиновыми цветами.

— Это картина из моего родного мира, — с тихой улыбкой сказала снова принявшая человеческий облик старушка. — Крыши у нас розовым мшаником порастали. Он весной вот так цветет, как волна розовая дом накрывает. А в саду кропель зацветает. Ох и вкусная ягода! Жаль, что ее в Нуре нет. Я, когда решила в этом мире остаться, то с собой на память картину эту прихватила.

— Тетушка, а почему вы остаться решили?

— Да, понимаешь, Тина. Работа эта мне интересной показалась. Польза от меня большая. Ну и любовь свою я здесь встретила. Только жили мы с Тирисом недолго вместе. У него сердце больное было. Сколько я мужу заговоренных трав ни заваривала, лишь продлить жизнь смогла. Ну и то десять лет у костлявой выторговала. Однажды мы с ним в саду работали. Как сейчас помню, апрель месяц, первоцветы уже появились. Мы сухие листья гребли. Он вдруг грабли к дереву приставил, на лавочку присел, руку мою взял и с улыбкой мне говорит: «Я все, Нилечка!». Глаза закрыл и умер. Так и продолжая улыбаться.

Я отвернулась, потому что глаза у меня сразу намокли. Я сделала вид, что рассматриваю картину. Шмыгнув пару раз, поинтересовалась:

— А детей у вас не было, тетушка Аниль?

— Ну вот этого бог не дал. А я после Тириса моего ни за кого замуж не захотела идти. Хоть и звали. Я, как лавку пристрою, так тоже к нему уйду. Знаю — ждет он меня. Ну хватит хлюпать носом, детка. У меня жизнь счастливая была. И любовь в ней была, и работа любимая. Я хорошую жизнь прожила.

— Так где деньги, тетушка?

— А в тайнике. За картиной, Тина.

Я сняла картину с гвоздика и нашла дверцу прямо в стене.

— Закрыто.

— Ладонь приложи. Тайник теперь тебя слушаться будет.

Действительно. Стоило мне приложить руку, как дверца щелкнула, приоткрываясь. Я с любопытством заглянула в нишу. Там лежала толстая книга в черном переплете, шкатулка. Я достала шкатулку. В ней лежали женские украшения и монеты.

— Здесь тебе на первое время хватит, — сказала тетушка Аниль. — Храни все ценное здесь. Тайник магически защищен. Абы кто его не откроет. А потом ты и сама начнешь зарабатывать.

— Вот об этом я и хотела с вами поговорить, — возвращая шкатулку на место, решительно заявила я. — Я так и не поняла, зачем для роли обычной продавщицы катушек нужно было искать человека из другого мира. Да еще и магически одаренного. Хотя в последнем я не уверена.

— Пойдем, Тина, — позвала меня старушка. — Сейчас я тебе все покажу.

Я спустилась вслед за огоньком в лавку, ту комнату, порог которой я вчера переступила. Сегодня, освещенная солнцем, лавка не казалась мне угрюмой и похожей на ловушку.

Стены, покрашенные в зеленый цвет, хорошо гармонировали со стеллажами светлого дерева. А шкафы занимали полностью две стены.

Разделены они были на маленькие квадратные ячейки, не больше тридцати сантиметров высотой и шириной, и в каждой ячейке стояла картонная коробка. Я с любопытством сняла одну из них, рукой стерла тонкий слой пыли с крышки.