Ведьмак с Марса 6 (СИ) - Кемпф Станислав - Страница 51

— Мы забираем вас на Землю…

Все эти ощущения так отличались от бытия человеком, что Юлий понял — ему потребуется немало времени, чтобы привыкнуть к новому существованию Примы-Исполнителя.

Он ещё раз встряхнулся, оглядел свою поредевшую группу и сказал:

— Пора домой.

Легион возвратился в ангары «Шторма», которые лихорадочно расчищали от лишних десантных ботов. Один за другим катера покидали крейсер, чтобы пилоты могли перебазировать их на «Ковчег», а обратно вернуться на «своём» транспорте. Кас и Лита разорвали связь и растеклись по креслу, обмениваясь скупыми фразами.

— Потери среди «Волков»? — спросила Лита.

— Безвозвратных нет, — отозвался Кассиан.

— Зато потери среди Легиона составили куда больший процент, — недовольно высказалась Ведьма.

— Плевать… — отмахнулся Комаров. — Лучше я, чем они.

— Говори за себя, Маршал, — вклинился Легион-один.

— Нам умирать не хочется, — добавил Легион-три.

— Это вы о чём? — заинтересовалась Лита.

— О вечном, — ответил Легион-четыре. — О том, чтобы жить полноценной жизнью.

— А пока наслаждайся за нас всех, — усмехнулся Легион-один. — Вас уже встречают.

— Нас встречают, — поправил Легион-три.

Действительно, стоило «Старскримам» приземлиться в ангаре «Шторма», как к ним бросились ещё не сменившие лётное обмундирование на обычную форму пилоты «Звёздных Волков». Как только Кассиан и Лита покинули кокпит «Старскрима», их кинулись качать, а потом на руках понесли в сторону офицерской столовой, где для героев сражения уже накрывали столы.

Только оказавшись за столом, Кас обратил внимание, что нигде не видно Мары. С ними за столом сидела только Нима. Это было совершенно не похоже на младшую сестру Литы.

— Где Мара? — спросил Комаров.

Лита нахмурилась.

— Попала в собачью свалку и была подбита, — сказала она спустя несколько секунд, сверившись с Сетью Ковена. — Капсулу ещё не вернули. Но она жива и невредима, сидит в капсуле, скучает.

— Передай, что её ждёт особый подарок, чтобы не грустила, — попросил Кассиан.

Лита так и сделала.

Специальный агент Департамента Синтия Крей волновалась, шагая по коридорам корабля. От неё ждала отчёта группа офицеров Департамента, которая отличалась настороженным отношением к носителям симбионтов. Пока в офицерской столовой чествовали героев, «чистые» — то есть не имеющие симбионтов — офицеры собрались в одной из кают-компаний. Они были очень озабочены растущим влиянием симбионтов на человечество и перспективами будущего.

Синтия, как «чистый» агент, пользовалась их особым доверием. Она прошла с группой Рюрика по «Ковчегу», вернулась живой, и теперь должна была рассказать о своём опыте взаимодействия с симбионтами, и поделиться аналитическими выкладками. Но было то, чем она делиться не собиралась. Это своим коротким опытом «нечистоты». Рассказывать о том, что на короткое время ей подселяли частицу симбионта, она не хотела, понимая, что этот опыт способен уничтожить доверие к её словам. Слишком многое зависело от того, как отнесутся офицеры к словам своего доверенного агента.

Дверь открылась, и на вошедшей Синтии скрестились пытливые взгляды.

— Добро пожаловать, — поднялся со своего места старший офицер «чистых», Мартин Рид. — Мы рады видеть вас живой и невредимой.

— Относительно невредимой, — поправила его Синтия. — Несколько ранений я всё же получила. Это была очень сложная экспедиция, несколько раз я думала, что погибну.

— Мы не сомневаемся, что это была не лёгкая прогулка, — отозвался кто-то ещё. — Пожалуйста, присаживайтесь и расскажите нам, с чем вам пришлось столкнуться.

Синтия села на освобождённое для неё место, чувствуя лёгкое смущение. Она предпочла бы более официальный формат своего доклада — где она стоя излагает свои выкладки, отвечает на вопросы, прощается и уходит. Неформальный стиль общения расслаблял и был опасен тем, что она могла проговориться о своём маленьком секрете.

— Итак, — начала она, разгладив юбку на коленях. — «Ковчег» буквально нашпигован носителями симбионтов в самых разных формах. Я могу выделить три категории, с которыми нам пришлось столкнуться. Это мутанты разного рода, результат направленной эволюционной деятельности, одержимые — колонисты и члены экипажа, получившие симбионтов против своей воли, и биосолдаты — затрудняюсь определить их происхождение, но они весьма опасные противники. Именно они десантировались на наши крейсера.

— Те ещё твари, — проворчал один из офицеров. — До сих пор мороз по коже, как вспомню их атаки…

— Нам тоже пришлось с ними столкнуться на заключительном этапе экспедиции, — Синтия кивнула ему, выражая поддержку. — Это был не тот опыт, который хочется повторять.

— Особенно не по себе становится от мысли, что у этих тварей и наших носителей симбионтов схожая природа, — заметил Мартин Рид. — В основе лежит одно и то же нано-существо, стангер.

— Но мы видим, что результаты симбиоза диаметрально противоположны у одержимых и членов Департамента, являющихся носителями симбионтов, — возразила Синтия.

— Насколько можно доверять одержимым? — спросил кто-то.

— Зависит от одержимых, — уверенно ответила Синтия. — Там, на «Ковчеге», нам пришлось взаимодействовать с двумя группами одержимых. Одна из них — Шабаш, аналог нашего Ковена. Вторая — Пантеон, создания, которые когда-то были людьми, но далеко ушли от них, вообразив себя греческими богами и во всём подражая им. С Шабашем мы начали с конфликта, с прямого боевого столкновения, и потребовалось всё искусство наших ведьм, сестёр Тайсон, чтобы переломить ситуацию в нашу пользу. Однако, когда это произошло, ведьмы Шабаша полностью встали на нашу сторону. Они неоднократно помогали нам изменить положение дел на благоприятное для нас, и в итоге почти все погибли, когда Прима-Исполнитель пробудился и решил наказать их. Те, что остались в живых, вошли в Ковен.

— А Пантеон? — спросил Мартин.

— Пантеон начал с того, что пригласил нас в гости, — ответила Синтия. — Правда, тут же выяснилось, что есть правило общения с «богами», которое нельзя нарушать — нельзя было им возражать. Любое противоречие воспринималось как оскорбление. При ближайшем знакомстве это оказались скорее невоспитанные избалованные дети, которые привыкли немедленно получать всё, что хотят. Эмоционально несдержанные, вспыльчивые, обидчивые… Единственным сдерживающим фактором для них был их глава, Зевс, который был сильнее их. В итоге нам пришлось пройти через серию дуэлей с членами Пантеона, условием которых была помощь в проникновении в серверную «Ковчега».

— И что случилось?

— Нас обманули, — ответила Синтия. — Попытались обмануть, и потерпели неудачу только потому, что наш глава, Юлий Рюрик, предусмотрел такую вероятность и принял контрмеры.

— То есть они недоговороспособны, — подытожил Мартин.

— Пантеон — да, — согласилась Синтия. — Но Шабаш заплатил жизнями за сотрудничество с нами. Одна из ведьм Ковена погибла в бою с Зевсом, чтобы обеспечить нам победу. Члены группы рисковали жизнями, чтобы помочь мне — я, как «чистый» человек, была самым слабым звеном в нашей экспедиции, и однажды оказалась на грани гибели, когда попала под влияние одного из «боссов» «Ковчега». Тень пришёл на помощь, в одиночку прошёл ко мне и вывел меня к своим. Нельзя ставить их на одну полку с тварями, для которых существуют только воля Примы и наслаждение убийствами.

— Что может помешать носителям симбионтов превратиться в таких же тварей? — добавил кто-то.

— Мой опыт взаимодействия с группой Рюрика говорит, что вероятность такого исхода практически нулевая, — возразила Синтия. — Всё определяет личность носителя. Чем более закалённый характер и сильную волю демонстрирует носитель, тем вероятнее, что стангер образует хороший симбиоз. Колония стангеров раскрывает всё лучшее в человеке, если это лучшее в нём перевешивает. Достаточно вспомнить жертву, которую принёс Легион — один из пилотов пожертвовал собой, чтобы рельсотрон мог нанести удар по Приме-Исполнителю.