Небо в кармане 4 (СИ) - Малыгин Владимир - Страница 9

Великая княжна Ольга потянулась, заложила руки за голову и громко, с наслаждением, зевнула. Спрыгнула с кровати, прошлёпала босыми ступнями по лакированным дощечкам наборного паркетного пола, потянула за шнур, раздвигая тяжёлые оконные шторы. Зажмурилась, подставила лицо солнышку, приоткрыла форточку и поёжилась от ворвавшегося в спальню холодного воздуха.

Быстренько захлопнула форточку и вернулась обратно, нырнула под тёплое одеяло, под шёлковые простыни и замерла, согреваясь. Тихий шорох заставил приподнять голову, посмотреть, что это там шуршит. А это сквозняком сдуло с прикроватного столика давно забытую газету.

— Какая ерунда, — подумала Ольга и вернулась под одеяло.

Замерла, согрелась и задремала. И снилось ей солнечное лето, зелёная трава в Петергофском парке и прозрачные струи фонтанов, бьющие в синее-пресинее небо.

А с газетного листа улыбалась в высокий потолок помятая фотография молодого офицера-лётчика, до которого княжне не было никакого дела.

А мимолётное увлечение… А было ли оно на самом деле?

Советом Второва хорошо отдохнуть я и решил воспользоваться. Признаться, и сам поступил бы точно так же — накопленная усталость уже давала о себе знать. Тем более стоит отдать должное начальнику Школы, полковник словно предвидел эту ситуацию и настоял на официальном оформлении перелёта.

В первый момент меня очень удивил тот факт, что он так просто отпускает единственного инструктора и преподавателя по профпредметам на неопределённое время в самый разгар учебного процесса. Командировочная-то у меня выписана без каких-то конкретных сроков и к датам не привязана. Чуть позже сообразил, когда осмыслил предложение Второва организовать шумиху в прессе, придать перелёту масштаб и осветить его соответствующим образом. Кованько же выдачей подорожной придаёт перелёту служебную необходимость и тем самым прикрывает свою, гм, свой тыл от всевозможных проверок в будущем. Мало ли что-то у меня пойдёт не так, а бумажки вот они, всё сделано по закону. Если же перелёт пройдёт успешно, то опять же он в шоколаде — предвидел этот успех в силу своего опыта и о государственных интересах в первую очередь радел, не позволил им остаться в стороне.

Но и я не остаюсь внакладе. Этим перелётом убиваю несколько зайцев — поднимаю свою известность и популярность, попутно здесь ко мне, как он и хотел, Второв примазывается. Плюс привлекаю внимание обывателей к авиации и вызываю интерес возможных инвесторов. Особенно когда последние поймут, что самолётами можно доставлять не только почту, но и перевозить по воздуху людей и грузы за короткие сроки на большие расстояния. И одно только это перевешивает всё остальное, если думать на перспективу…

Такие вот мысли крутились в моей голове накануне вылета. А потом раздумывать стало некогда — нужно было работать. Если бы не Памирский опыт и не уверенность в своей технике, то волновался бы. А так всё прошло обыденно. Взлетел и сел в Волочке, снова взлетел и приземлился уже в Москве.

Здесь нас ждали. Пришлось вместе с довольным Николаем Александровичем попозировать у самолёта перед камерами, потом ответить на многочисленные вопросы журналистов. В основном все они сводились к одному — не было ли нам страшно? Неужели мы настолько в себе уверены, что решились лететь над безлюдными территориями на таком хрупком даже на вид самолётике?

Пришлось принимать героический вид и не разочаровывать простыми ответами жаждущих сенсаций журналистов. Расхвалил свой самолёт, упомянул надёжную конструкцию не только планера, но и нового двигателя, вдобавок воспользовался моментом и прорекламировал ещё раз индивидуальные средства спасения — надел на себя подвесную систему и попозировал перед камерами с болтающимся под спиной парашютом.

К удовольствию последних и к радости Второва, пусть и тщательно скрываемой, но то и дело прорывающейся наружу довольными возгласами и улыбками, это у меня хорошо получилось. В общем, можно считать, что рекламная компания прошла успешно.

Затем закатили самолёт в арендованный ангар, выставили нанятую охрану и отправились к Николаю Александровичу домой. Восстанавливаться после перелёта.

Так что не несколько дней, а денёк точно побуду здесь. Для отдыха достаточно, а там уже и отправлюсь обратно, ведь некому в Школе кроме меня учить курсантов. Ну никак не даёт расслабиться высокое чувство сознательности и ответственности за порученное мне дело!

Подумал так и хмыкнул, весело улыбнулся. Сколько я уже здесь нахожусь, а заложенные в меня с младых лет лозунги и установки ещё той жизни нет-нет, а дают о себе знать…

На ипподром, в одной из конюшен которого отстаивался в данный момент мой аппарат, поехал один. Пусть Второв и постарался не показать явно своего облегчения, когда на предложение составить мне компанию в сегодняшней прогулке получил от меня вежливый отказ, но меня-то не проведёшь. Успел заметить и вспыхнувшие радостью глаза Софьи Ильиничны и даже мимолётную, тут же затерявшуюся в пышных усах Николая Александровича довольную улыбку.

Да понятно всё с ними, а мне одному и в самом деле проще будет. Особых планов на сегодняшний день у меня нет, посмотрю, как там мой самолёт поживает, достаточно ли хорошо его охраняет нанятая Второвым охрана и поброжу по Выставке. Раз уж довелось оказаться рядом с ней, так грех упускать возможность ознакомиться с достижениями современной промышленности и предпринимательства. Глядишь, и набреду на что-то полезное для моих дел. Кстати, заодно и осмотрюсь на предмет будущего своего участия в ней. А что? Чем мой самолёт не достижение? Его с полным правом можно выставлять в любом из государственных павильонов, внимание публики он точно привлечёт. И автомобили, которые буду выпускать, тоже займут здесь подобающее им место. Вот и похожу, поговорю с людьми, заведу кое-какие полезные знакомства, не всё же на Второва рассчитывать. С ним, правда, всё это было бы легче проделать, но не всегда же Николай Александрович рядом будет находиться? Да и свои собственные знакомства тоже не помешают.

Но воспользоваться предложенным Николаем Александровичем транспортом не отказался. Не автомобилем, нет, а простой коляской на мягком подрессоренном ходу с изящной лошадкой в упряжке. Так понимаю, это выезд Софьи Ильиничны, но я на подобные вещи внимания не обращаю. Как там говорили — шашечки или ехать? Главное, кучер к выезду прилагается и не нужно самому за вожжи браться…

Спрыгнул с коляски у главного входа, предварительно договорившись с кучером о месте и времени встречи, и дальше отправился пешком. Первым делом проверю самолёт, а всё остальное потом.

Неладное заметил издалека — приоткрытая дверь в распашных воротах заставила насторожиться и ускорить шаг. А охранник на месте находится, как раз возле двери и стоит спиной ко мне. То и дело внутрь заглядывает и понятно по суетливым дёрганым движениям, что нервничает сильно. Понятно всё — позарился на вознаграждение, продался за деньги и запустил кого-то в ангар. Произошло то, чего я всегда больше всего опасаюсь — предательство не только моих личных интересов, но и интересов Империи. Вот когда пожалел, что нет со мной Изотова и его жандармского охранения.

Тут же возникает примерный план действий. Больше основанный на знании психологии подобных типов, чем на физическом воздействии. Я же прекрасно помню, как их всех вчера передо мной выстроили, как представляли мне нанятую охрану. И с каким подобострастием они на меня смотрели. Вот это и нужно использовать.

На всякий случай прижался к краю дорожки, прикрылся редкими чахлыми деревцами и кустарником. Пусть зима, листьев нет, но даже так они из себя всё какое-то укрытие представляют. Особенно когда по косой к ним движешься. Запросто можно при должной сноровке и удаче от взглядов охранника спрятаться и таким образом незаметно к ангару подобраться.

Что я и проделал, стараясь двигаться плавно и без резких движений. «Эффект лося в лесу» никто не отменял.