Джо 4 (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 40

///

Знайда, задумчиво нахмурившись, наблюдала за тем, как Кум гоняет по саду её завывающего мужа и Хатушу. Последняя бегала совсем голой, тряся своими мелкими сиськами и заполошно взвизгивая, когда её мощных ягодиц касалась очередная маленькая молния с рогов быка. Мужику доставалось куда сильнее, от чего он хрипел, трясся и часто обнимал яблони, причем его каратель вовсе не собирался его бодать и топтать, а переключался на знайдину подругу. Штанов на муже не было.

Мрачно вздохнув, девушка облокотилась на забор, продолжая наблюдать за этим вот зрелищем. Подругу и мужика ей жалко совсем не было.

Нравы в Липавках всегда были очень свободные, никого особо не волновало, кто там в кого тыкается. Тем более, что говорить про саму Знайду? Она всегда была неторопливой в разуме, зато доброй и богатой телом, так что внимания на неё обращали частенько. Да и она против-то особо не была. Житейское же дело, да и не без приятственности. Да и не корову ты проигрываешь.

Корова, тем временем, уверенно выигрывала, заслуживая медленное знайдино одобрение. Причиной негодования обманутой супруги было одно из немногих местных табу, которое её мужик и её же подруга порушили прямо вот совсем. Плюнули, можно сказать, Знайде в душу — грешили, собаки, на чужом супружеском ложе. Помяли всё, попачкали жопами своими потными. Бык даже вон, разозлился.

К вопросу, как Кум смог проникнуть к ним в дом и выгнать обоих в сад — Знайда не задавала. Это уже было вне её компетенции и кругозора.

— Позови его! Позови! — жалобно кричал караемый муж, — Знайдушка!

— Не буду, — мрачно отвечала девушка, — Скотина.

— Ай! — кричала Хатуша, вчера только одалживавшая у Знайды кувшин с маслом, — Спасите! Убивают!

За такое вранье она была оттолкнута бычьим боком в малину, давно и неприлично разросшуюся, что, конечно, привело к появлению шикарнейших царапин во всю Хатушу.

— Не убивают тебя… — тихо, но уверенно пробурчала хозяйка опороченного дома, — Так тебе и надо! Стервь!

В голосе вечно доброй и спокойной Знайды это ругательство звучало прямо как проклятие.

— Знайдушка!

— Подруженька!

— Что-то какой-то слишком умный бык, — задумчиво проговорила вспорхнувшая на плетень рядом со Знайдой курица, от которой сильно пахло спиртным, — Чего он такой умный-то?

Девушка задумалась. Кум? Да он вроде всегда такой был. Красивее только стал, когда ему одежку сочинили. Прямо настоящий рыцарь! И молниями бьет. Как маг. Неужто изменился? Да нет, вроде…

— Джо, — обстоятельно подумав, ответила Знайда курице, — Он знает.

— Да ну его нафиг, этого Джо! — содрогнувшись, сообщила ей в ответ птица, — Он скучный. И однолюб. В смысле не многолюб. И занят. Однолюбством. А может, кто-то еще знает?

Знайда задумалась. Кум отгонял негодяев всё дальше и дальше, девушке стало скучно и немного тоскливо. А каждый раз, когда ей становилось тоскливо…

— Пойдем у Наталис спросим? — простодушно предложила она курице, — У неё и вино есть. Она эльфийка.

— А пойдем! — охотно согласилась с ней собеседница, — А давай еще быка захватим? Я на нём поеду.

— … можно. Кум! Кумчик! Иди сюда!

Не люблю героев. Эти товарищи, знаете ли, создают превратное впечатление о людях и мотивации. Губительное, я бы сказал, впечатление. Почему? Потому что героизм почти во всех случаях — это суицидальный порыв, который хорошо заканчивается, все радуются, принцесса надевает праздничные трусы, мир спасен, а значит можно и в задницу. Все хотят быть героями, никто не хочет стать неудачной попыткой, которая ломает себе шею на третьей ступеньке, но так как прозаика мало кого волнует — говорят только о везунчиках. Подбадривают, знаете ли, других придурков.

Тем не менее, вот он я, стою в субтропическом климате рядом с каким-то полуразрушенным древним городом, полчища москитов бьются о магическую защиту, в воздухе отъявленно воняет влажным гнильем, а перед моим совершенно не героическим жалом раскинулся божественный катаклизм, скрывающий в себе Долину Несчастий. Выглядит он не очень, самым баянистым образом, просто как большая грозовая туча, внушительная и бурливая, опустившаяся на самую землю этой вот долины. Накинуть иллюзию ежа и идти звать лошадку, то есть обнять и плакать, ага.

Разумеется, для любого существа шаг в эту тучу был бы равносилен смерти. Ну не первый, так десятый. Случайный перелом ноги с обломком кости, разрывающим артерию, неожиданный инфаркт, кирпич с неба, нападение саблезубого ядовитого крота, в общем, что угодно. Концентрированное несчастье, готовое на тебя обрушиться в любой момент. Божественная радиация.

А я — единственный, кто на неё чхать хотел, ибо я есть бог всех несчастий! Так что, увы и ах, но здесь и сейчас был единственным героем, которому предстоял подвиг — вернуть домой его собственного кота.

Выдвинув вперед нижнюю челюсть, я воинственно шмыгнул носом, а затем начал проверять взятую с собой экипировку. Особо-то ничего и не было. Роба и шляпа, которые не жалко, палочка и жезл, впопыхах купленные Сансом в Мифкресте, пара кинжалов, три метательных ножа, веревка… да и всё. Ну а что вы хотели? Рэмбо из меня никакой, пулемета никто не даст, впереди божественная жопа и натуральная волшебная армия из придурков, как к этому готовиться? Никак.

Я не собираюсь воевать с Сопротивлением здесь и сейчас, а хочу украсть своего кота. Без кота у них будет жизнь не та, слона надо есть по кусочку, кто ищет, тот всегда найдет. Смекаете? Ни к чему устраивать сцены там, где можно просто спереть и уйти. А чтобы сделать это…

Усевшись прямо перед стеной непроницаемого для взгляда тумана, я принялся сосредотачиваться как не в себя.

Итак, я — Джо! Не волшебник, не мошенник, не человек, не прямоходящее двуногое с плоскими ногтями, а — Джо! Кто такой Джо⁈ Он мощный, он крутой, он матёрый, он… сука просто бог!

Бог? Да, я бог! Во всей своей божественной божественности, поэтому со всей своей божественной силы желаю, чтобы она, эта сила, прекратила мохнатить бабушку, а начала исполнять то, для чего существует — мои желания! А желаю я быть неслышимым, невидимым, неощущаемым! Велю я себе укрыться как от чужих взоров, так и от сил враждебных и прочей хрени! Прямо сейчас, аминь, во веки веков!

Технически, Лючия не могла мне ничем помочь, когда я буду ползать в этой аномалии, даже чертов Шакалот оказался более полезен, оставив яйцо, которое я на всякий случай взял с собой, но это вовсе не значит, что у меня в койке икала бесполезная богиня. Она, в антракте, сделала для меня куда больше, чем захотела бы при нормальных обстоятельствах. Смекаете, что? Нет? Как нет? А, ну это было. И это тоже. Про это даже я говорить не хочу, и вы имейте совесть такое не спрашивать! Хотя да, было. Но это не то.

Она учила меня быть богом.

Бог, это, понимаете, не в штаны насрать. Это зародыш личности, плотно спаянный с идеей, вечно впитывающий надежды и веру смертных, что наслаивается на его дурной разум, меняя его в определенной манере. Светлые боги добры, темные боги злы, Шакалот — феерический придурок, это нормально. Смысл в том, что бог, как и любая потусторонняя пакость, плотно спаян со своей энергией. Она есть сила, жизнь, могущество, мысль бога! Не было изначально никакой силы несчастий, всего лишь жалкий умирающий божок, покровительствовавший охотникам, и научившийся мелко пакостить! Так неужели я хуже и тупее этой состоящей из пяти личностей скотины⁈

…и свирепая сила несчастий и бед попросту «не шмогла» устоять против моей воли! Сраная фиолетовая энергия, уже ничем не напоминающая молнию, начала обволакивать старину Джо, а тот внезапно почувствовал себя именно тем, кем заказывал — неуязвимым, неслышимым и невидимым! Но главное — неуязвимым!

Это мне пригодилось буквально на третьем шаге сквозь хмарь. Звездануло чем-то так, что едва не вылетел обратно, полыхнуло, завыло, запахло углями, костром и жженым мясом, но на этом, как бы сказать, было всё — я поднялся, отряхнулся, матюгнулся, стукнул себя по голове, а затем изо всех своих уже тренированных сил возжелал себе божественного зрения!