Джо 4 (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 26

— А если не утрутся? — с трудом вытолкнул из себя карл, мрачно глянув на меня, — Ну подумай, Джо… где ты? И где клан? Граф-то тебя не защитит, ему это никак не с руки. Да и Гильдия утрется, что бы тут с тобой не сделали…

— Ну и секрет консервов уйдет на все четыре стороны, — пожал плечами я, — Вместе с моими бутылками уйдет, Аграгим, по всему миру. Так что нет. Не будет у Соурбрудов никакой власти в Бруствуде. Здесь закон — барон. А я его помощник и защитник. Захотите это изменить, так попробуйте, только передай старейшинам — их граф тоже защищать не будет.

— Защищать? От тебя? — подвыпивший карл тут же начал злиться, — От волшебника башенного сопливого⁈ Ты сейчас всерьез⁈ Хочешь меня смехом убить?!!

— Попробуйте, — холодно улыбнулся я, вставая из-за стола, — Просто попробуйте. А теперь тебе пора, карл. В этом доме тебе больше не рады.

Законы бизнеса ничем не отличаются от законов войны. «Разделяй и властвуй». «Где тонко, там и рвется». Не было ничего удивительного в том, что клановые карлы, обстоятельно обсосав попавший им в рот палец, решили попробовать отгрызть побольше. Это вовсе не значит, что Аграгим сволочь, как и большая часть клана, но законы бизнеса, если ты в нем начал вариться — нужно уважать. А это сейчас для меня значит принять вызов, а затем очень больно щелкнуть по алчному карловскому носу, решившему сунуться туда, где его не ждут.

Непомерная задача для башенного волшебника, но абсолютно плевая для Мастера Гремлинов. Да, эти существа не могут жить в обычном мире, но ненадолго появиться и надрать кому-нибудь жопу? Легко. Особенно с некоторой подготовкой, которой я сейчас займусь.

— Ты маешься ерундой, вместо того чтобы заниматься поисками накопителей магии, ученик, — отреагировал на мои научные изыскания заключенный в башню архимаг, — Это печалит меня.

— Ты же размышляешь о нейтрализации энергии, чтобы стать богом? — не понял я отповеди.

— Именно. Размышляю. Чтобы размышлять лучше, мне нужно больше магии. Займись этим.

— А лучше мной займись, — проворчал амулет на груди, — Я тут скоро состарюсь и помру! Или погружусь в вечный цикл любви самой себя!

Хм, как бы украсть своих же собственных големов из Школы Магии? Может, научиться разделяться?

Дела, дела. Ни минуты покоя.

Плюнув на всё, я удалился в свой кабинет, чтобы поразмышлять над возможной противокарловой обороной башни, но мне не дали. Ворвавшееся лицо эльфийской расовой принадлежности завопило противным голосом жены, давно забывшей тот волшебный медовый месяц, в течение которого мы были так счастливы:

— Человек! У тебя нет маленьких мисочек и ложечек для детей! Займись этим немедленно!!

— А мускулистого голого эльфа в бантиках тебе не завернуть⁈ — тут же не менее стервозным голосом откликнулся амулет у меня на груди, — Вот с таким х…!

Я мученически возвел глаза к каменному потолку. Плюсы от появления в башни эльфийки были какими-то незначительными. Нет, не будь у меня суккубы и знания о том, что эльфы к людям не питают каких-либо сексуальных эмоций, то юный задорный зад остроухой хотя бы в пассивном режиме поднимал бы мне тонус и общий жизненный настрой, но без этого чарующего воздействия Наталис превращалась в капризного шумного ребенка, от которого даже Игорь постоянно скрывается. Вермиллион её игнорирует, в отличие от всех остальных жителей башни, а вот мне, увы, не суждено.

Приходится слушать, как срутся суккуба и эльфийка, уже позабывшие острую нужду зеленокожих младенцев в посуде.

— Хозяин, повесь меня ей на шею! Я её так вы…у!!

— Человек! Выкинь эту мерзкую побрякушку! Поганый демон слишком тупа для этого мира!

— Кто тут тупой, ты, коза безрогая! Лесное страшилище!

— Это я страшилище, ты, давалка карманная⁈

— А ну цыц обе! — разозлился я, — Обеих возле Шайна оставлю, будете его слушать сутки, без возможности говорить! Чего устроили⁈

— Отправь меня в Дестаду! — выложила карты на стол эльфийка, сверкая честными глазами, — Я Мойру навещу и ложечки с кружечками куплю! Хоть кто-то о детях позаботится!

Ах ты ж хитрая ты жопа… «Отправь меня в Дестаду» означает «подари мне десяток золотых»!

— Слышь, зараза? — угрюмо донеслось из моего амулета, — За десять золотых в Дестаде хозяин всю ночь в борделе баб имел, вино пьянствовал, и жрал от пуза! А ты бы ему за это хотя бы…

Предложение суккубы было… суккубским, что и говорить. Ну или человеческим, нормально так человеческим, по-человечески. Ну вы понимаете, да? Но вот для нежной эльфийской организации, для её тонкой чувственной натуры, для души высокорожденного бессмертного… это оказалось слегонца многовато. Вспыхнув как маков цвет, Наталис Син Сауреаль стремительно покинула сначала поле боя, а затем и мою башню… причем, кажется, открыв ворота настежь ударом красного лица.

— Пф! — отреагировала Лилит, — Тоже мне. Хозяин! Я тебе десять золотых сэкономила!

— Да я бы ей и не дал… — уязвленно пробурчал я, пытаясь сосредоточиться.

— После того, как ты вчера полвечера себе на счет деньги заливал? — сардонически вопросила меня демоница, — Еще как дал бы! И на пироженки бы добавил.

Оставалось лишь грустно вздохнуть, соглашаясь с противоестественным созданием. Не люблю и не умею быть богатым, хотя вечно стремлюсь. А тут считай на голову такое свалилось, почти бесплатное, за день работы. Эльфийка вполне могла почуять! Она такая…

Из всех зол я выбрал меньшее, поэтому, как следует замаскировав Аранью, направил гоблиншу в Мифкрест вместе с тремя помощниками. Там гоблины должны были закупиться рядом нужных нам в хозяйстве вещей, а заодно привести одну гостью, которая еще и не подозревала о своем высоком статусе. Кроме всего прочего, эта самая будущая гостья терпеть ненавидела отрывать свой пушистый зад от дивана (между прочим, роскошного и нового), но, будучи златолюбивой как некоторые эльфийки, не могла не польститься на аргументы, которыми я в изобилии снабдил Аранью.

Вот так, к ужину, вполне приятному и разнообразному, под сень моей гостеприимной башни вступила одна леди, кошачий зооморф по расовой принадлежности, гордо носящая имя Сиффра Хашисс.

— Так вот вы кто! — бурно удивлялась кошкодама за бокалом рубиново-красного вина, стоимостью в один пролет чугунного моста, — Тот самый Джо! Проклятье Фей! Ветра Магии, как вы молоды!

Дама не знала меня в лицо, несмотря на то что нас уже связывал год совместного ведения бизнеса, в течение которого я не только снабжал её эксклюзивно увлекательными манадримами, но и предложил новую концепцию одноразовых устройств, которые сейчас продавались как горячие пирожки. Теперь же она была удивлена и, как всегда, насторожена настолько, что у неё буквально вся шерсть дыбом стояла.

— Ах почтенная Сиффра, — тем временем урчал я, что кошколеди аж перебирала бедрами в своем удобном кресле, — Дела идут хорошо, дела идут замечательно, но могут идти еще лучше! У меня есть к вам весьма интересное предложение…

— Насколько интересное, почтенный Джо? — шевелила усами мадам, тщетно пытаясь удержать свой хвост расслабленным.

— Оно практически гарантирует, что вы сможете открыть свою диванную фабрику, — коварно улыбался я, — Или мебельный завод. Тут уж как сами пожелаете. Речь идёт о товаре стоимостью пятьсот золотых за штуку…

От моих слов кошкоженщина судорожно сокращалась, давясь вином и пуча глаза. Её трясло и улюлюкало, корежило и колбасило, а я, милостиво поглаживая разлегшегося на мне Игоря, ласково улыбался, рассматривая гостью с добрым ленинским прищуром.

— Пятьсот золотых⁈ — наконец, прохрипела хозяйка «Иллюзиона», — За ЧТО⁈ Мы не продаем диваны императорского качества! Только манадримы!!

— Именно манадримы, — я положил на стол пластинку волшебного кристалла, а затем, посредством Игоря, придвинул устройство к гостье, — Пожалуйста, ознакомьтесь, уважаемая Хашисс. И не беспокойтесь, там вы не увидите ничего, что могло бы причинить вам хоть какой-то вред…

Доверие и репутация страшные штуки. Вот взять мою гостью, она отнюдь не доверчивое существо, но, уже зная меня, пусть и не в лицо, прекрасно отдавала себе отчет, что она последний разумный в Мифкресте, которого старина Джо хотел бы обидеть. Это уже было понятно по тому, что Сиффра слезла со своего возлюбленного дивана, но, как понимаете, предложения и озвученные суммы сильно обескуражили несчастную (но богатую) женщину. Тем не менее, расположившись поудобнее в кресле, Хашисс без особого внутреннего метания, воспользовалась манадримом.