Крестоносец - Айснер Майкл Александр - Страница 66
- Предыдущая
- 66/79
- Следующая
«Ну и что ж, — наконец подумал я, — ничего страшного. Мы все равно обречены».
Охранник сделал вид, что кусает яблоко, как бы объясняя его предназначение. Шепча незнакомые слова, он снова протянул вперед руку. Андре проснулся и осторожно наблюдал за нашим благодетелем. Я наконец поднял руку, охранник положил яблоко мне на ладонь и отошел. Мы с Андре украдкой принялись кусать его, передавая друг другу. Когда караван снова двинулся, я перекатывал языком во рту последний сладкий кусочек.
В воротах Алеппо воины вытащили нас из повозки. Мы шли по улицам города между конными стражниками, и отовсюду сбегались арабы. Они выскакивали из домов, с базара, из мечетей, громко приветствуя своих воинов, бросая им под ноги розовые лепестки.
Мы с Андре шли, опустив головы, глядя в землю, пытаясь не обращать внимания на насмешки и уворачиваться от камней, которые швыряла в нас толпа. Вдруг один из булыжников попал мне в голову, я упал, теплая кровь залила мне лицо и шею. Открыв глаза, я увидел местных жителей, собравшихся на обочине дороги. Молодые и старые — они смеялись, кричали, плевались.
А потом я увидел Серхио, стоявшего рядом с какой-то старухой. Он выглядел молодым — истинный воин, облаченный в те самые доспехи, в которых отправился в поход из порта Барселоны. Он смотрел прямо на меня, и я произнес его имя. Он чуть подался вперед.
— Кто ты?
— Это я, Серхио, — сказал я, — твой брат.
Стражники подняли меня.
Двинувшись дальше, я пристально вглядывался в прохожих, ища взглядом брата, и выкрикивал его имя. Невежественная толпа смеялась каждый раз, когда я звал Серхио.
— Серхио здесь нет, — произнес Андре совсем рядом.
Но вот я снова увидел его. Он выглядывал из окна на втором этаже. Волосы его поседели, щеки были пересечены глубокими морщинами, доспехи покрылись ржавчиной. Серхио сокрушенно покачал головой.
— Ты хотел найти здесь спасение?
Камень ударил меня в грудь. Я споткнулся, отчаянно кашляя, и едва сумел удержаться на ногах.
— Я отправился в крестовый поход ради твоего спасения, Серхио, — сказал я.
Он не слышал меня из-за улюлюканья толпы, из-за царившей вокруг суматохи. Серхио взглянул вниз и сочувственно улыбнулся.
— Посмотри на себя. Вот твое спасение, брат.
Мою грудь пронзила жгучая боль, глаза наполнились слезами.
— Франциско, — сказал Андре, — помнишь, когда я навещал тебя в Монкаде, мы устраивали скачки на лошадях? Как звали твою кобылу? Панчо?
— Да, — ответил я.
— Интересно, что сейчас делает твоя старушка? — продолжал он. — Наверное, щиплет траву на каком-нибудь пастбище…
— Наверное.
— На зеленом лужку.
Я взглянул наверх, на открытое окно. Оно было пустым, лишь легкая занавеска колыхалась на ветру.
Пока мы шагали, наступил вечер. Я видел все те же лица в толпе — молодые и старые. Все люди понимающе указывали в сторону цитадели. Весь день эта крепость маячила перед нами — громадная каменная плита, нависшая над городом. Она терпеливо ожидала нас с Андре.
Наконец мы вышли на улицу, которая вела прямо к могучей крепости. Ненасытная толпа попыталась пойти за нами по подъемному мосту, самые ярые даже прорвались сквозь ряды воинов. Стражники стали защищать нас, разгоняя толпу, но хруст костей только возбуждал людей, рвавшихся к мосту. Несколько арабов полетели в ров с водой и отчаянно забарахтались в темной жиже. Толпа веселилась, наблюдая за ними, а мы тем временем пересекли мост, отделявший нас от цитадели.
Мы рассматривали вблизи двери крепости, а к нам уже направлялась дворцовая стража. Мусульмане грубо схватили нас и поволокли по темному коридору.
Крики толпы стали глуше, мы то поворачивали за угол, то поднимались по лестнице, то спускались, проходили через какие-то комнаты и наконец оказались на свежем воздухе во внутреннем дворе.
Там стояла группа воинов, которые разговаривали, опершись на копья. При виде нас они встрепенулись и разошлись по своим постам, но один выступил вперед.
Он дважды обошел вокруг меня и Андре, внимательно рассматривая нас, и разразился целой тирадой резких иноземных слов. Он размахивал кулаками, скалил желтые зубы и брызгал слюной мне в лицо.
Наконец он замолчал, тяжело дыша, возмущенно приподняв бровь, и нетерпеливо уставился на нас, словно в ожидании извинений. Наступила неловкая пауза. Столкнулись два лагеря, две разные точки зрения на события, которые нас свели.
— Мы тоже приветствуем вас, — сказал Андре, пока двое охранников его связывали. — Приятно наконец увидеть хоть какое-то проявление гостеприимства в этих краях. Если не возражаете, я и мой друг Франциско желали бы принять ванну перед ужином. После такого длительного путешествия неплохо бы помыться.
Поглаживая жесткую бороду, их предводитель словно раздумывал над ответом Андре, переводя взгляд с меня на Андре и обратно. Губы мусульманина кривила неуверенная улыбка: он не понял ни единого слова, произнесенного на чужом языке. Остальные воины настороженно замерли, ожидая вердикта своего начальника.
Тот не заставил себя долго ждать — схватил деревянную дубинку, болтавшуюся у него на поясе, и ударил Андре в живот. Подчиненные последовали примеру командира. Со всех сторон на нас посыпались удары и пинки. Я пытался прикрыть голову руками, но не мог защититься ото всех ударов одновременно.
Меня ударили кулаком так, что я почувствовал отпечаток каждой костяшки пальцев у себя на лбу. Я упал и лежа водил глазами по сторонам, но Андре нигде не было видно. Он исчез. Избивавшие его воины расходились, вытирая кровь с кулаков, оправляя одежду.
Двое мусульман подхватили меня под руки и потащили через внутренний двор к тому месту, где исчез Андре, — к люку, похожему на корабельный, открывавшемуся в подземелье.
И вот я полетел вниз, все быстрей и быстрей. Свет и голоса все больше удалялись, тускнели. Я шлепнулся на бок. У меня все болело, так что я даже не мог определить, где сильнее болит. В спертом воздухе прозвучал голос Андре:
— Напомни мне, Франциско, никогда больше не приезжать в Алеппо.
Я лежал в грязи; она была мягкой и служила неплохой постелью. Вконец измотанный, я закрыл глаза.
Проснулся я от прикосновения к своей голове. Чьи-то руки скользили по моему телу, осторожно стаскивая с меня рубаху. Кто-то пытался снять с меня сапоги. Когда я сел, руки исчезли, и я увидел удалявшиеся тени.
Поднявшись и прищурившись, я стал пристально всматриваться, и понемногу мои глаза привыкли к темноте. В нескольких футах от меня на спине лежал Андре. Позади него кто-то сновал туда-сюда — я видел только силуэты этих людей.
— Меня зовут Франциско де Монкада, — сказал я. — Моего друга — Андре Корреа де Жирона. Мы — рыцари ордена Калатравы и подданные короля Хайме из Арагоны.
Мой голос пронесся по комнате, породив странное эхо. Мои слова, мое имя утонули в искреннем пронзительном смехе. Вокруг нас, словно стая волков, кружили призраки, их глаза зловеще сверкали в темноте.
Андре проснулся, встал и подошел ко мне.
— Значит, вот как выглядит ад, — произнес он. — Я думал, там жарче.
— Стража немного проветривает его, подкидывая новых заключенных, — ответил незнакомый голос всего в паре футов от нас.
Говорил незнакомец на беглом каталанском.
— А ты, значит, дьявол? — спросил Андре.
— Даже дьявол не проник бы в эту бездну, — ответил незнакомец.
В темноте раздались истошные вопли: остальные заключенные явно негодовали, что мы так вежливо беседуем друг с другом.
— Кажется, мы им не нравимся, — заметил Андре.
— Дело не в вас, — пояснил незнакомец. — Так они встречают всех новичков. Они мечтают завладеть вашими вещами: многие ходят в лохмотьях или вообще нагишом. В заключении одежда рано или поздно приходит в негодность, и они хотят заполучить новую рубашку или пару сапог. Если не желаете расстаться со своим нарядом, следуйте за мной.
Андре пошел первым, стараясь не упустить из виду нашего нового знакомого. Я положил руку кузену на плечо, когда мы пробирались по грязи, натыкаясь на кучки заключенных, которые ныли и хватали нас за одежду. Я смотрел по сторонам, пытаясь определить, куда мы попали — в пещеру, темницу, ад. Наш приятель остановился у каменной стены, и я провел по ней рукой.
- Предыдущая
- 66/79
- Следующая
