Осада. Часть 2 (СИ) - Садов Сергей Александрович - Страница 8

— А когда они нападали на деревни, это тоже для создания королевства?

— Нет, это для пограбить. Типичные грабители, только лучше вооруженные. Но, обрати внимание, тогда они и не создавали угрозу существованию герцогства, как сейчас.

— Но если ты этого правителя не уважаешь, то почему коня назвала как у него?

— Имя понравилось. Загадочное, могущественное… Как раз идеальное для коня Элайны Великолепной. У Элайны Великолепной всё должно быть самое лучшее.

— Тебе ведь это не надоест, да?

— Ты про Элайну Великолепную? Полагаю, когда повзрослею, надоест. Но куда спешить? Могу себе позволить.

— Я тебя, порой, не понимаю.

— Смешной ты. Знаешь меня всего несколько дней и хочешь понять. Меня моя семья знает несколько лет, но и они не понимают. И вообще, мужчина и не должен понимать женщину. Ибо делай не так, как я сказала, а так, как мне надо, даже если мне это не надо.

Аргот моргнул.

— Чего?

— Это я тебе сестру процитировала. Не знаю уж, что там у неё произошло с её женихом и что там она просила его сделать, но фраза эта запечатлелась глубоко в моём сердце, а попытка её осмыслить едва не стоила мне рассудка, здравого смысла и веры в людей. С тех я предпочитаю свою сестру принимать такой, какая она есть, не пытаясь понять.

— Ты тоже, между прочим, девушка.

— Ага, но кто тебе сказал такую глупость, что девушка должна понимать другую девушку? Потому, кстати, моя сестра тоже оставила попытки понять меня. Вот моя сестра, например, говорит, что попытка разобраться в моей гениальности едва не свела её с ума. Ну, гениев трудно понять, да.

— Она так и сказала? — ехидно поинтересовался Аргот. — Ну, в смысле про разобраться в твоей гениальности?

— Она это имела в виду, — без тени сомнения заявила Элайна. — Просто допустила ошибку и перепутала слово «дурость» со словом «гениальность».

— Ну да, — рассмеялся Аргот. — Я так и подумал.

Может, Аргот и ещё бы что сказал, но как раз сейчас они подъехали к башне, все спешились. Как и в прошлый раз, наверх отправились вместе с ними всего два гвардейца, а остальные остались внизу.

При подъеме по спиральной лестнице говорить было тяжко, потому поднимались молча, а наверху всем стало не до разговоров — открылся великолепный вид. Шольт и Аргот первое время просто носились с одной стороны башни на другую, пытаясь всё рассмотреть. Под недовольными взглядами дежурных наблюдателей.

Элайна тут уже была, потому вела себя сдержанней. Остановилась там, где было удобнее и где было видно побольше гарлов, стала наблюдать за ними. Как те ставили шатры… В совершенном беспорядке, между прочим.

— Хорошо, что у них нет вертолётов, — пробормотала она.

— Что? Чего нет?

Элайна моргнула, отменяя настройку аурного зрения. Обернулась на Аргота, который, оказалось, стоял рядом и тоже наблюдал за суетой у гарлов.

— Говорю, хорошо, что коровы не летают.

— Чего? — Аргот тоже моргнул, видимо, так же отключал дальнее зрение. — Коровы? Почему?

— На тебя что, ни разу птички не гадили?

— Э-э… Ну бывало…

— А теперь представь, что то же самое сделает летающая корова.

Аргот явно не сразу осмыслил концепцию. Видимо, представлял себе всё это.

— Ну и странная у тебя фантазия.

— Простым людям нас, гениев, не понять.

— Мне кажется, ты тоже сделала ошибку и перепутала слово «гений» и слово «балда».

— Люди, не в силах постичь гениальность других, часто называют гениев дураками! — Элайна гордо подняла палец вверх. — Потому я не обижаюсь, я смотрю на простых людей с высоты своего ума и снисходительно улыбаюсь. Жалкие попытки подколоть меня с их стороны выглядят шалостью малышей рядом с умудренным жизнью стариком. Их попытки скорее смешат, чем задевают. Я слушаю и думаю: «Неужели я была такой же забавной и невинной всего лишь пять лет назад?»

Аргот слушал раскрыв рот. Поморгал, осмысливая. Элайна же ехидно улыбалась, вмиг растеряв весь пафос.

— А теперь парируй. Ты же вроде бы решил поиграть на моём поле? Аргот, даже моя сестра уже не рискует состязаться со мной в подколах, а ты решил рискнуть? Эх, давненько я не разминалась. — И девочка демонстративно переплела пальцы, развернула ладони от себя и вытянула вперед руки, хрустнула пальцами. — Начинай.

— Пожалуй… Откажусь, — Аргот даже попятился.

— Слабак, — махнула рукой Элайна, снова переводя внимания на гарлов.

Укрепления города внушали. Лат задумчиво смотрел на Тарлос, уже прикидывая, каким образом его можно штурмовать. В голову ничего не приходило. Ну не приходилось ему раньше штурмовать укрепления, тем более такие. У самих гарлов из укреплений в лучшем случае частокол. Сзади кашлянули. Лат вздрогнул и обернулся, уже догадываясь, кто это может быть.

— Осмон, — буркнул он. — Что хотел?

— Тоже смотрю. Имперские инженеры уже приступили к работе. Что-то там измеряют. Послали людей рубить лес… Знаешь, ты бы приставил к ним кого из своих, а то ведь в следующий раз меня там может не оказаться и тогда этих инженеров парни просто порубят. Это ж надо, воинов отправили деревья рубить как каких-то дровосеков.

Лат мгновенно рассвирепел.

— Кто? Я ведь ясно пообещал нашинковать всех, кто будет мешать их работе? Неужели ни у кого нет мозгов, чтобы понять необходимость этой работы? Они на стены как, на крыльях собрались взлететь?

— Я всё это объяснил. Полагаю, парни поняли.

Лат немного успокоился. Глянул на Осмона. Добряком тот никогда не слыл, и если сказал, что объяснил, значит, все реально поняли. Ну или уже не смогут никому вреда причинить.

— Идиоты, — буркнул Лат, успокаиваясь. — Ладно, ты прав, приставлю. Что хотел-то?

— Когда отправишь парламентёра?

— Всё ещё не отказался от этой идеи? Завтра утром… Сегодня не успеваем.

Осмон глянул на город.

— Жаль, — протянул он. — Интересно, чем он живёт… Я буду знаменосцем.

Лат глянул на Осмона, поморщился.

— Делай что хочешь, я предупредил Вальда.

— Кого выбрал?

— Карена, он самый впечатляющий. И мозги имеет.

Осмон кивнул.

— На его фоне я действительно потеряюсь.

— Может, сам тогда будешь парламентёром?

— Нет-нет, я хочу именно понаблюдать… Со стороны.

— Не понимаю я тебя. Ладно, я пойду посмотрю, как там устроились все. И послушаю, что эти имперцы умного скажут.

— Иди-иди, — тихо отозвался Осмон, не отрывая взгляда от города. — А я тут постою… Понаблюдаю. Силён город…

Парламентёра отправили с рассветом. Точнее не его самого, а сначала к стене подскакал один всадник и прокричал вызов на переговоры. Со стены ответили. Несколько секунд шёл такой разговор, потом всадник вернулся.

— Они согласны принять нашего посланца, — сообщил всадник, остановив коня перед Латом. — Для него откроют калитку в главных воротах.

— В главных? — хмыкнул Лат. — Однако.

Обычно все эти высокомерные люди из королевств, желая унизить гарлов, открывали перед парламентером какие-нибудь дальние ворота, которые еще и не открывали десятилетия, так что к ним приходилось пробираться через заросли кустов. И ничего с этим гарлы поделать не могли. Если бы удалось взять укрепления… А так оставалось только скрежетать зубами в бессилии. Но сейчас всё по-другому. У него есть могучая армия и есть лучшие в этом мире инженеры империи.

Он почти ждал, что парламентёра, как обычно, примут где-то вдали с черного хода. А тут… Усмехнулся Осмон.

— Однако неожиданно, — буркнул он и покрепче перехватил палку, к верху которой была привязана дубовая ветка — символ перемирия. И мало кто, будь он язычник или верующий в Единого, рисковал нарушить мир под этим символом…

— Давайте, — кивнул Лат.

Осмон тронул бока коня и выехал чуть вперед, покрепче сжав древко с символом мира, не торопясь двинул коня к воротам. За ним пристроился Карен. Он и правда, внушал. Человек-гора под два метра ростом, плечи такой ширины, что за ним могут двое спрятаться. И при этом не дурак, совсем не дурак. Горько жалели те, кто обманывался внешностью, считая его этаким простачком с горой мышц. Карен на переговоры надел свою лучшую рубашку небесно-голубого цвета, шикарные штаны из имперской выделки шерсти. Из оружия он взял с собой только меч, не став надевать даже кольчуги.