Осада. Часть 2 (СИ) - Садов Сергей Александрович - Страница 32

Элайна застегнула последнюю пуговицу и убедилась, что костюм сидит нормально. Оглядела себя еще раз, кивнула. Снова повернулась к Мари.

— Значит, мешаю и ничего не делаю… — проговорила она.

Элайне совершенно не нравилось делать то, что сейчас собиралась. Но также понимала, что сделать это необходимо. Мелькнула было мысль захватить с собой за компанию Аргота, но её тут же прогнала, посчитав слабостью. А вот слабости она как раз себе позволить и не могла. Зато Мари подсказала одну мысль. И нет, Мари, в отличие от Аргота, ей было не жалко.

— Мари, а тебе не приходило в голову, что об этом можно было просто поговорить? Не терпеть столько времени, копя возмущение.

— Леди, когда я пыталась что-то сделать, то вы…

— Сделать, Мари. Я никогда не была против вопросов, если они как-то помогали разобраться в происходящем. А ты пыталась меня учить, даже не интересуясь, чем я занимаюсь. Вот как твоя попытка напялить на меня роскошное платье, когда мне нужно было осмотреть места, куда будут селить беженцев. Тебе даже в голову не пришла мысль, насколько это платье там будет уместно. Зато твёрдо была уверена, что для меня так лучше и так должно быть. Моим мнением не интересовалась. А сейчас ты пытаешься поставить в упрёк мне то, что я не ставлю тебя в известность, чем я занимаюсь? Мари, я не старушка с огромным жизненным опытом. Если меня не спрашивать, я не всегда могу догадаться, что кого мучает. Но ты напросилась. Собирайся, едешь со мной. И да, собирайся во что-то, в чём удобно ехать верхом. А я пока попрошу приготовить коня для тебя. Выходи на улицу.

Элайна, не слушая возражений, молча развернулась и вышла из комнаты. Сама Мари уже тысячу раз пожалела, что тогда потеряла самообладание. Но и не подчиниться прямому приказу не могла. Пришлось собираться. К тому же хоть она и умела ездить верхом, но не любила.

Как и грозилась леди, она ожидала её уже сидя верхом и мрачно разглядывая что-то впереди. Глянула на подошедшую служанку и кивнула на свободного коня, рядом с которым стоял гвардеец, готовый помочь Мари взобраться в седло.

— Госпожа, а куда мы едем?

— Будешь помогать мне делать мою работу. Признаться, я боялась ехать одна, но надо. Ты удачно подвернулась. Заодно посмотришь на то, чем приходится заниматься. Готова? Поехали.

— Ай, нет, госпожа! Подождите…

Мари пришлось с помощью гвардейца спешно забираться в седло, а потом еще и догонять леди. Но тут сама Элайна остановилась и глянула на одного из сопровождающих.

— Вы знаете, куда ехать?

— Да, леди, я уточнял.

— Тогда давайте вперед, а я за вами пристроюсь. Показывайте дорогу. Я ведь вам говорила, с чего начнём?

— Конечно, леди, я помню.

— Хорошо.

Мари видела, насколько девочке не хочется ехать, как она буквально заставляет себя бодриться и показывать всем невозмутимость. Но она уже достаточно давно находилась рядом с госпожой и успела изучить её характер. А та еще не имела опыта прятать настоящие эмоции. Потому для других Элайна сейчас могла казаться спокойной и собранной, но Мари видела и её неуверенность, и тревогу, и даже желание всё это поскорее закончить. Ей даже интересно стало, куда они собрались, что это место вызывает у госпожи такой раздрай. Та же, судя по всему, специально ничего Мари не говорила, видимо, сюрприз готовила. И, судя по всему, вряд ли приятный. Задавать же вопросы она не осмелилась. Да и вряд ли бы получила ответы. Хотя гадать долго не пришлось, догадаться, куда они приехали, было несложно, но понимание радости не доставило. И настроение госпожи стало понятным… Одно непонятно, зачем она вообще сюда приехала? Благовоспитанным леди такие места посещать не рекомендуется. Очередная прихоть эгоистки, ни в грош не ставящей мнения других людей…

Лат в самом мрачном настроении сидел у костра и разглядывал что-то вдали. Сейчас к нему даже Вальд боялся подойти. Всё пошло не так. Нет, то, что штурм провалится, было понятно даже не самым разумным людям, эта атака была своеобразной костью непримиримым, тем, кто продолжал составлять ему оппозицию, которые только делают вид, что смирились. И Лат собирался извлечь из этой атаки свои выгоды, наконец покончив с наиболее одиозными оппозиционерами, с которыми по тем или иным причинам нельзя было расправиться открыто. Но этот чертов флаг спутал весь идеально составленный план. Штурм начался раньше, чем нужно, основной удар пошел не туда, где он сосредоточил своих людей, и в первой волне оказались совсем не те люди, которые должны были. По факту удалось убрать только двоих из семнадцати, далеко не самых влиятельных и важных. Причем один из этих двоих самостоятельно нарвался на вражеский болт, без всякого участия его людей.

Остальные… Остальные теперь настороже и смотрят волком. Будь у них хоть малейшее доказательство, они бы уже обвинили его во всех грехах. Так что молчат, но молчат отнюдь не дружелюбно, звериным чутьем понимая, что что-то происходит, но не понимают пока что. И потому теперь опасно что-либо предпринимать против них, если не сделать всё быстро и одновременно… как и задумывалось. Но они, может, и дуболомы, но не идиоты, больше так не подставятся.

Еще и потери, которые оказались необычайно высокими… Хотя, конечно, предсказуемо, вывесили свой флаг, догадываясь, как на него отреагируют гарлы, и сосредоточили на том участке стены самые боеспособные силы. Скорее всего, потому и ему удалось довольно легко забраться на стену и даже какое-то время удерживать её. Только толку с этого?

Рядом присел Осмон. Лат злобно покосился на того, но старик легко этот взгляд проигнорировал. Взял палку и расшевелил угли в костре.

— Пока мы играем по чужим правилам нам не победить, — заметил Осмон философски.

— Когда подвезем осадные машины, тогда и посмотрим, какие тут правила, — буркнул Лат.

Осмон кивнул.

— Даже если мы возьмем город, то это будет стоить нам такой крови, что победа будет мало отличаться от поражения. Это даже самые упертые поняли после утреннего штурма. Какая-то польза от этого штурма есть… Полагаю, потому ты и дал добро на него крикунам.

Лат отвечать не стал на очевидные вещи. Он вообще не любил риторических вопросов. Но Осмон ответа и не ждал, продолжил сам:

— Но всё пошло не так, как планировалось… Вместо легкого шлепка мы получили знатную оплеуху.

— К чему ты ведешь, старик? — Лат уже с трудом сдерживался. Будь это не Осмон, уже давно бы прогнал бы нежданного собеседника. Повезло бы ему, если бы вообще живым убрался бы.

— Пока их воля крепка, — старик указал на город, — мы не победим.

Лат скривился.

— Опять ты про герцогскую дочь. Послушай, старик, даже если ты прав, ты понимаешь, что после мы приобретем в лице герцога смертельного врага?

— Причем тут дочь герцога? — искренне изумился Осмон. — Её гибель от наших рук скорее сплотит всех в желании отомстить.

— Не ты ли говорил недавно о том, что нам нужна её смерть? — Лат настолько изумился таким противоречием в словах Осмона, что даже про свои невеселые мысли забыл.

— Говорил, — не стал отрицать Осмон. — Только это надо было делать раньше. Но как раз тогда, когда это нужно было сделать, никто из нас её не оценил по достоинству.

Лат фыркнул.

— Идиотизм. Ты серьезно? Значимость маленькой девочки в обороне города? Осмон, ты себя слышишь?

Осмон хмыкнул, поднялся.

— Нет, конечно. Так, старческое брюзжание. Не бери в голову.

Лат проводил удаляющегося старика взглядом и снова вернулся к своим мыслям. Потому не видел, как к старику присоединился Вальд.

— И зачем ты его дразнишь? — поинтересовался Вальд. — Ты прекрасно знаешь, что он тебя не послушает.

— Вы все недооцениваете значение символов, — пожал плечами Осмон. — Хотя, казалось бы, утром был пример. Один символ, и весь ваш план с Латом рухнул.

Вальд пристально посмотрел на Осмона, но тот остался невозмутим. Вот и пойми, знал он о их плане по устранению радикальной оппозиции или просто так сказал. Хотя это же Осмон, когда он говорил просто так?