Последний герой СССР (СИ) - Алмазный Петр - Страница 10

— ПТУ, — ответил я. — Маляр-штукатур.

— Любопытный маляр-штукатур. А откуда такие познания о Ленинске? Вы там служили? — продолжал «экзаменовать» меня будущий нобелевский лауреат.

— Нет. Витебская дивизия ВДВ, нас вывели из Афганистана в Фергану, дослуживал там, оттуда пошел на дембель.

— Ясно, — он кивнул, тряхнув волосами. — А законы откуда знаете?

— Много читаю, — ответил неопределенно, но, подумав, добавил:

— Информация — как электроны в полупроводнике, нужно только подать соответствующее напряжение, чтобы они начали двигаться в определенном направлении и с определенной частотой.

Глаза ученого вспыхнули — я попал в точку!

— Хорошая аналогия, — он кивнул. — Тогда скажите, что вы знаете о программе «Буран-Энергия»?

В приемной стало тихо, мне показалось, даже вентилятор стал двигаться бесшумно. Но — я много читал о космосе, о том, что было разрушено и разбазарено после развала Союза, ответить на этот вопрос сложности для меня не представляло.

— Официальная версия такова: Ракета-носитель «Энергия» разрабатывалась не в последнюю очередь для запусков боевых лазеров типа «Скиф». Разработка боевой платформы «Скиф» велась КБ «Салют». Первый пуск «Энергии» — 15 мая 1987 года. Полезная нагрузка — массогабаритный макет спутника «Полюс». Но главное — система управления. Она на десятилетия опередила свое время.

Он снял очки, протер линзы большим клетчатым платком.

— Авторские права на разработки. Как вы оцениваете ситуацию? — его голос стал острее.

— Советская патентная система — как вакуумная лампа в эпоху микропроцессоров, — я видел, как зрачки «экзаменатора» расширились на этой фразе. Явно, удивлен. — Оформление патента занимает годы. А сейчас… Сейчас идеальный момент для любого мошенничества, скорее всего изобретения скупаются у авторов за копейки и уходят за границу совершенно за другие деньги, — я хмыкнул/, вспомнив недавний разговор с Вовчиком. — И будут уходить, просто потому, что нет правовой базы. Будет продаваться и разворовываться все — и это только начало. О том, что многочисленные научно-популярные журналы публиковали и до сих пор публикуют детальные описания с чертежами большого количества изобретений наших самородков, а те же японцы детально изучают, анализируют и тут же патентуют у себя — об этом легенды ходят. Насколько это правда, не знаю. Существует такое понятие: внедрение. Внедрением изобретений у нас в СССР занимаются абсолютно все — и никто конкретно. Но, тема огромная. Однако, вернемся к юридическим аспектам. Дело кооператива АНТ вы, наверняка, прекрасно знаете и намного лучше, чем я?

Я не зря напомнил именно об этом скандале. Кооператив был организован в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году отставным прапорщиком девятого управления КГБ Ряшенцевым и группой неустановленных лиц. В уставе было записано: «Ремонт и обслуживание тракторной техники». Скандал случился в начале девяностого года, когда на путях Новороссийского морского порта обнаружили эшелон с новейшими на то время танками Т-72, принадлежащими кооперативу АНТ.

— Самое удивительное то, что организаторы поставок танков не озаботились тем, чтобы таможенные декларации были оформлены должным образом и в результате эшелон с танками простоял на станции в течении недели под охраной трех работников Уралвагонзавод. У меня всегда, — тут я прикусил язык, проговорился, надо быть аккуратнее, — то есть, у меня сразу возник вопрос: а где были работники АНТ? Прежде всего служба безопасности кооператива?

— Вы… необычный штукатур, — произнес, наконец, человек напротив. — Может вы не штукатур, а каменщик?

— Ага, вольный, — я рассмеялся. — Тридцатого градуса посвящения в ложе великий Восток. На самом деле все гораздо проще и без масонов: мне, прошу прощения, не плевать на мою страну. И я, как любой человек, у которого есть мозги и совесть, прекрасно понимаю, что творится в СССР, и во что это выльется в самое ближайшее время.

— И во что же это выльется, по вашему мнению? — спросил он.

— В развал Советского Союза, — ответил я спокойно. — Сегодня пятое. Двенадцатого числа будет точка бифуркации. Вы ведь в курсе?

— Намекните, в курсе чего? — ученый приподнял косматые, седые брови.

— Да принятие декларации о государственном суверенитете России, — влез в разговор Петр. — Я же говорил вам, Жорес Иванович, что это точка невозврата. — Он повернулся ко мне. — Вот ты прямо с языка снял!

— Поправлю: точкой невозврата станет двадцать первое августа девяносто первого года. А точка бифуркации, позвольте напомнить, это всего лишь равновесный выбор в пользу двух равноправных вариантов.

— Не спорю, — ответил Петр. — Одинаковый объем информации при одинаковом подходе дает одинаковый результат! Я тоже делал выводы по опубликованным стенограммам заседаний съезда народных депутатов РСФСР. Вот! — он обернулся к седовласому ученому, всплеснув при этом руками. — А вы мне не верили, сомневались. Тоже самое человек с улицы говорит. Ельцин точно заявит о суверенитете РСФСР, и все — пирамидка под названием Советский Союз развалится. Без основания никак. Одно дело, когда о своем суверенитете заявляют маленькие прибалтийские республики. На ту же Литву достаточно немного нажать — просто перекрыв нефтепровод в Клайпеде — и она отзовет свои претензии назад. А если системообразующая республика выходит из этой самой системы — все, это означает обрушение всей системы.

— Петр, твои аналитические способности сомнению не подлежат, и информация уже ушла куда следует. Мне интересен этот юноша, — и руководитель РИПа — по крайней мере, я предполагаю, что он руководитель — обернулся ко мне:

— Простите, что в третьем лице. Но вы меня заинтересовали. А на ваш взгляд, что будет после двенадцатого июня?

— После двенадцатого? Дальше начнется дележ общесоюзной собственности, растаскивание сначала по национальным квартирам, потом по своим личным. Известный сценарий развала любой империи. Технически Россия, под предлогом экономических реформ и с претензией, что союзный центр эти реформы тормозит, попросту примет свое законодательство. А дальше — сами знаете, сколько любителей ловить рыбку в мутной воде. Петр Константинович правильно назвал дату. После двенадцатого числа собрать Советский Союз воедино будет очень сложно. Даже невозможно, скорее всего. Горбачев точно не сможет.

— И как по вашему, юноша, можно спасти страну? — мой немолодой собеседник склонил голову на бок и улыбнулся. — А главное, если не Горбачев, то кто?

Я со вздохом ответил:

— Даже не знаю. Если существует человек, который может спасти Советский Союз, то у него должны быть стальные яйца.

В приемную вошел человек в камуфляже, без знаков различия.

— Я смогу. У меня яйца из титана, — громко, по командирски сказал он и, бросив на нас с Петром внимательный взгляд, обратился к моему собеседнику:

— Жорес Иванович, новые сведения, нужно поговорить.

Я его где-то видел, точно видел, но не мог вспомнить, где. У меня память на информацию, я никогда не забываю того, что прочел. Но вот память на лица — увы, похуже.

Он кивнул Алферову и прошел в кабинет.

— Сан Саныч! — позвал Алферов. Из второго кабинета тут же выскочил человечек небольшого роста, сухой, жилистый, будто скрученный из проволоки, с глазами Медузы Горгоны и костлявыми, крючковатыми пальцами. — Сан Саныч, оформляйте молодого человека к нам на работу. Пока — консультантом. Дальше посмотрим. Все, нас не беспокоить.

— Но… у него нет образования, — пробормотал вслед Сан Саныч довольно тихо, но Алферов услышал.

— Зато есть мозги, — бросил он через плечо и прошел следом за человеком в камуфляже.

Я вспомнил, кто этот человек, когда дверь в кабинет закрылась за ними. Это генерал Рохлин. Почему я не узнал его сразу? Наверное, потому что на газетных фотографиях он похож на Шарикова из фильма «Собачье сердце» в исполнении Толоконникова. Но вживую Лев Рохлин производил неизгладимое впечатление. Его взгляд, харизма, голос — все это делало его совсем другим человеком, нежели на фото. Может, он просто не фотогеничен? Не знаю. Но впечатление даже от столь короткой встречи генерал оставлял мощное.