Хозяйка не своей жизни. Развод, проклятье и двойняшки (СИ) - "CaseyLiss" - Страница 24

Но предложение короля об академии не давало покоя. Лучшая академия королевства — это мечта для Даниэля. Его ум, его лидерские качества, его магия огня расцвели бы там. Он уже готовился к поступлению, и я видела, как он горит желанием учиться, расти, становиться тем, кем должен быть — наследником, способным вести наш дом. Ники тоже заслуживал этого шанса. Его острый ум и преданность делали его незаменимым, и я знала, что академия откроет ему двери, несмотря на отсутствие магии. Но Адриана… Моя девочка, такая яркая, такая сильная, но такая юная. Её магия воды, которую король видел своими глазами, была чудом, но она всё ещё была дикой, как река, вышедшая из берегов. Отправить её в академию сейчас? Я не была уверена. Она могла бы сиять там, но могла и сломаться под давлением. Лайонел был прав: её сила слишком непредсказуема, а её сердце слишком открыто для интриг. И всё же слова короля о «лучшем магическом и политическом образовании» звучали заманчиво. Если Адриана научится контролю, если она сможет направить свою силу… она могла бы стать не просто наследницей, а легендой…

Но что хотел король? Его забота казалась искренней, но я не могла забыть искру расчёта в его глазах. Он видел в Даниэле и Адриане не только внуков, но и инструмент для укрепления своего дома. Академия держала бы их под его влиянием, вдали от Кирсана, но близко к его союзникам. Это могло защитить их — или сделать пешками в его игре. А Ники… его включение в предложение было неожиданным. Король ценил его преданность, но я не могла избавиться от мысли, что он хочет привязать к себе всю нашу семью, даже тех, кто не связан кровью. Это пугало меня. Я хотела для детей лучшего, но не ценой их свободы.

И Кирсан… Его тень висела над всем. Я чувствовала, как время утекает, как паутина интриг затягивается. Мы должны были вернуться в земли Хардшероун, к школе, к нашему безопасному миру. Но могли ли мы уехать, оставив всё нерешённым? Академия, юный герцог, король, Кирсан — всё это было частью головоломки, и я не знала, как сложить её без потерь.

Я посмотрела на звёзды за окном, чувствуя, как усталость смешивается с решимостью. Школа была моим якорем, местом, где я могла контролировать хоть что-то. Я представляла, как Мария встречает новых учеников, как дети аристократов сидят рядом с бедняками, учась не только читать и писать, но и видеть мир по-другому. Это было то, ради чего я боролась. И всё же я знала, что здесь, в столице, решается будущее не только школы, но и нашей семьи. Даниэль был готов к академии, Ники — тоже, но Адриана… Её путь был неясен, и это пугало меня больше всего. Король видел в ней надежду, но я видела в ней мою девочку, которая ещё не готова к такой ноше.

Утро перед отъездом из столицы было холодным, и дворец, казалось, затаил дыхание. Мы готовились покинуть его стены, но тени интриг всё ещё цеплялись за нас. В главном зале, где слуги суетились, укладывая наши сундуки, я заметила Даниэля, Адриану и Ники, стоявших у колонны. Они шептались, их лица были серьёзными, но глаза Адрианы искрились, как будто она всё ещё переживала триумф представления двору. Объявление короля о их праве на трон эхом отдавалось в каждом уголке, и хотя оно принесло нам союзников, оно же разожгло огонь зависти.

Я хотела подойти к детям, но моё внимание привлекла фигура, появившаяся в арке напротив. Кирсан. Его тёмный плащ развевался, как крылья ворона, а глаза, холодные и острые, были прикованы ко мне. Рядом с ним стояли двое молодых магов, их руки слегка светились — явный намёк на готовность к любым его приказам. Лайонел, заметив его, шагнул ко мне, его рука легла на рукоять меча.

— Катрин Хардшероун, — произнёс Кирсан, его голос был гладким, но ядовитым, как змея. — Уезжаете так скоро? Двор ещё не успел насладиться вашим… очарованием.

Я выпрямилась, чувствуя, как кровь стучит в висках.

— Мы сделали, что должны, лорд Кирсан, — ответила я, стараясь держать голос ровным. — Король ясно дал понять, чего хочет от нашей семьи.

Его губы изогнулись в усмешке, и он шагнул ближе, игнорируя Лайонела, чьи пальцы сжались на мече.

— О, да. Даниэль и Адриана — такие… многообещающие дети. Парная, противоположная магия, — он понизил голос, почти шепча. — Это редкость. И опасность. Не каждый дворянин обрадуется, что такие силы находятся в руках… юнцов.

Я почувствовала, как Адриана за моей спиной напряглась, но Даниэль положил руку ей на плечо, удерживая. Ники, стоя рядом, смотрел на Кирсана с неприкрытой настороженностью.

— Их силы — дар нашего дома, — твёрдо сказал Лайонел, его голос был как удар молота. — И они под защитой короля. Вы бы не хотели оспаривать его волю, Кирсан?

Кирсан рассмеялся, но смех был пустым, лишённым тепла.

— Оспаривать? Нет, я лишь… наблюдаю. Но будьте осторожны, Хардшероун. Столица — место, где даже тени имеют глаза. И уши. — Его взгляд скользнул к детям, задержавшись на Адриане чуть дольше, чем нужно. — Юная леди, ваша магия, должно быть, нечто особенное. Надеюсь, мы однажды увидим её во всей красе.

Адриана стиснула кулаки, но промолчала, её глаза горели. Я шагнула вперёд, загораживая её.

— Если у вас есть что сказать, говорите мне, — холодно сказала я. — Мои дети не ваши игрушки.

Кирсан прищурился, но его улыбка не дрогнула.

— Конечно, леди Катрин. Передайте королю мои… наилучшие пожелания. И берегите своих наследников. Дороги бывают такими непредсказуемыми.

Он развернулся, его плащ взметнулся, и маги последовали за ним, растворившись в толпе слуг. Я почувствовала, как Лайонел сжал моё плечо, его дыхание было тяжёлым.

— Он угрожает, — тихо сказал он. — Нам нужно уехать. Сейчас.

Я кивнула, ощущая, как холод Кирсана всё ещё витает в воздухе. Даниэль посмотрел на меня, его лицо было спокойным, но глаза — стальными.

— Он боится нас, — сказал он. — И должен.

Я коснулась его щеки, гордая его решимостью, но внутри росла тревога. Кирсан не знал о силе Адрианы, но его слова были слишком точными. Мы должны были уехать. Свою роль мы выполнили — представили наследников и показали новых претендентов на трон. Начали игру против Кирсана.

Кареты, увозившие нас из столицы, скрипели по мощёным дорогам, а за окном мелькали шпили дворца, растворяясь в утреннем тумане. Я сидела рядом с Лайонелом, чувствуя, как напряжение последних дней понемногу отступает. Даниэль, Адриана и Ники ехали в соседней карете вместе с Кайонелом, их голоса доносились сквозь деревянные стенки — то спор о магии, то смех Адрианы. Я улыбнулась, но сердце всё ещё сжималось от мыслей о том, что мы оставили позади: интриги двора, холодные взгляды сторонников Кирсана, загадочные планы короля. И всё же возвращение в земли Хардшероун было как глоток свежего воздуха. Там нас ждала школа, Мария, новый учебный год — мой мир, где я могла что-то контролировать.

Так как я была в положении — лекарь запретил нам пользоваться порталом, так как такая сильная магия может повлиять на ребенка. Путешествие заняло три дня, и каждый вечер, когда мы останавливались в придорожных поместьях, Лайонел и я обсуждали события в столице. Его встреча с королём, состоявшаяся перед отъездом, не дала ясных ответов. Король говорил о необходимости сплотить лордов против Кирсана, но Лайонел чувствовал, что он что-то недоговаривает. «Он хочет держать нас ближе, Катрин, — сказал Лайонел, глядя в огонь камина на постоялом дворе. — Но я не знаю, ради нашей защиты или ради его игры». Эти слова эхом звучали во мне, пока мы ехали домой.

По прибытии в Хардшероун нас встретила Мария. Её улыбка была ярче солнца, а объятия — тёплыми, как домашний очаг. Она тут же увела меня к школе, показывая новые классы, где уже висели карты и стояли парты, пока мужья разбирались с нашими вещами.

«Дети не могут дождаться, — сказала она, её глаза сияли. — Аристократы прибудут через два дня, и я уже составила расписание. Ты будешь гордиться, Катрин». Я кивнула, чувствуя, как груз ответственности за школу смешивается с радостью. Это было моё детище, и видеть, как оно растёт, было наградой за все тревоги.