Хозяйка не своей жизни. Развод, проклятье и двойняшки (СИ) - "CaseyLiss" - Страница 18

Я положила руку ему на плечо, чувствуя его тепло.

— Знаю. И я горжусь, что ты помогал ей учиться. Теперь Кайонел подтянет её контроль, а ты сосредоточься на завтра. Мы найдём способ победить Кирсана, обещаю.

К обеду я вернулась в покои, еле держась на ногах. Лекарь талдычил, что мне нельзя напрягаться из-за ребёнка, но я не могла просто валяться. Устроилась в кресле с травяным чаем, когда в комнату ввалился Кайонел, мрачный, как туча.

— Катрин, — сказал он, захлопнув дверь. — Надо поговорить. Прямо сейчас.

Я выпрямилась, сердце заколотилось.

— Что стряслось? Адриана? Она цела?

— Адри в порядке, — быстро ответил он, садясь напротив. — Мы начали урок, и она просто огонь! Её магия воды — как буря, мощная, но пока не всегда слушается. Она уже знает кучу заклинаний — говорит, Даниэль помогал ей тайком. Я показал ей пару приёмов контроля, и она схватывает на лету. Это даже пугает. Но дело не в ней.

Я нахмурилась, отставив чашку.

— А в чём?

Кайонел понизил голос, глаза сузились.

— Поболтал с одним дворцовым магом, старым другом. Он всю ночь копался в лесу, где на нас напали. И нашёл амулет, спрятанный в корнях. На нём руны, которые указывают на Кирсана.

Я аж дыхание затаила. Доказательства, наконец-то!

— Точно его? — спросила я.

Кайонел кивнул.

— Мой друг клянётся, что это его почерк — редкие руны, которые Кирсан в юности изучал. Но есть засада. Амулет под заклятием. Если сунем его королю без подготовки, Кирсан может его уничтожить или сказать, что мы подделали.

Я вцепилась в подлокотники, мозги зашуршали.

— Тогда надо быть осторожнее, — сказала я. — Нужно снять заклятие. И сделать это втихую, чтобы Кирсан не понял.

Кайонел кивнул, но вид у него был тяжёлый.

— Это ещё не всё, Катрин. Мой друг слышал сплетни. Кирсан подбивает молодых магов при дворе. Обещает им власть, если поддержат его на троне. Если это правда, завтрашняя церемония может стать ловушкой.

Холодок пробежал по спине. Ловушка. Ну конечно, Кирсан не будет просто смотреть, как Даниэль и Адри становятся наследниками.

— Надо предупредить Лайонела, — сказала я. — И усилить защиту детей. Кайонел, можешь разнюхать, кто из магов ещё не с Кирсаном?

— Уже занялся, — ответил он. — Но готовьтесь к худшему. Если Кирсан решит ударить на церемонии, нам надо прикрыть детей. И тебя.

Я положила руку на живот, чувствуя малыша. Ради него, ради Даниэля, Адри и Ники я не могла дать Кирсану выиграть.

— Мы будем наготове, — твёрдо сказала я. — А ты продолжай учить Адри. Ей надо держать магию в кулаке.

Кайонел кивнул и встал, но перед уходом посмотрел на меня с теплотой.

— Ты молодец, Катрин. Лайонелу повезло. И… она бы тоже так сказала.

Я улыбнулась, но внутри всё тряслось. Он говорил о настоящей матери двойняшек, о первой жене Лайонела, дочери короля, что умерла при родах. От слов Кайонела потеплело. Я… старалась. Старалась воспитать ее детей достойными, чтобы она могла этим гордится.

К вечеру вернулся Лайонел, злой, как чёрт. Выслушал новости от Кайонела, и я прям видела, как у него кулаки зачесались.

— Этот гад, — прорычал он. — Если амулет его, я ему глотку порву.

— Погоди, — сказала я, коснувшись его руки. — Надо быть умнее. Если кинемся на него без улик, он выкрутится. Нужно снять заклятие с амулета и найти союзников.

Лайонел кивнул, но глаза его пылали.

— Поговорю с капитаном стражи, — сказал он. — И удвою магические барьеры вокруг покоев. А ты, Катрин, отдыхай. Лекарь скоро придёт.

Я вздохнула — спорить с ним было бесполезно.

— Ладно. Но завтра я иду на церемонию, Лайонел. Ради Даниэля и Адри.

Он посмотрел на меня, взгляд смягчился.

— Знаю. Но ты не одна. Мы все будем там — я, Кайонел, дети. Кирсан вас не тронет.

Я кивнула, чувствуя, как его слова дают силы. Мы стояли молча, его рука на моём плече, и я знала, что, несмотря на страх, мы справимся. Ради семьи, ради будущего.

Потом, когда Лайонел ушёл проверять барьеры, я осталась одна. Подошла к окну, глядя на сады, где фонари светили уютно. Завтра нас ждала заварушка — не с мечами, а с магией, словами и хитростью. Я положила руку на живот и шепнула:

— Мы выстоим, малыш. Обещаю.

Утро следующего дня ворвалось в мою спальню солнечными лучами, пробивающимися через бархатные шторы. Впервые за последние дни я проснулась без привычной тяжести в теле. Тошнота отступила, и я чувствовала себя… хорошо. Лёгкой, полной сил, будто магия Лайонела, которую он каждое утро вливал в меня, наконец-то дала мне передышку. Я потянулась, положив руку на живот, и улыбнулась. «Мы справимся, малыш», — шепнула я, чувствуя тепло под пальцами.

Столица за окном гудела. Даже через толстые стены дворца доносились обрывки шума — звон колоколов, стук копыт, гомон толпы. Слухи о нашем приезде разлетелись быстрее ветра. Все уже знали, что герцог Хардшероун прибыл с наследниками и женой. Второй женой. Эта мысль кольнула. Я никогда не была Лейлой, первой женой Лайонела, дочерью короля, матерью Даниэля и Адрианы. Она умерла, оставив их совсем малышами, и её тень всё ещё витала где-то рядом. Лайонел редко говорил о ней, но я видела страх в его глазах — страх потерять меня так же, как он потерял её. Особенно теперь, когда я ношу нашего ребёнка. Эта мысль сжала сердце, но я отогнала её. Сегодня я должна быть сильной. Ради него, ради детей, ради нас всех.

Я встала, натянув лёгкий халат, и подошла к окну. Город кипел: торговцы раскладывали товары, кареты сновали по улицам, аристократы в ярких нарядах спешили на дворцовые приёмы. Сегодня вечером нас ждала церемония представления ко двору, и я чувствовала, как воздух дрожит от напряжения. Кирсан будет там, и его ядовитые планы, как тёмная туча, нависали над нами.

— Катрин, ты уже встала? — голос Лайонела вырвал меня из мыслей.

Он стоял в дверях, всё ещё в дорожном плаще, но его лицо смягчилось, когда он увидел меня у окна. Я улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается в груди.

— Да, и, знаешь, я сегодня в порядке, — сказала я, подходя к нему. — Даже лучше, чем в порядке. Как дела у стражи? Барьеры готовы?

Лайонел кивнул, но его взгляд скользнул к моему животу, и я уловила тень тревоги.

— Всё под контролем. Барьеры усилены, стража на местах. Но, Катрин… ты уверена, что готова к сегодняшнему вечеру? Лекарь сказал…

— Лекарь всегда что-то говорит, — перебила я, положив руку ему на грудь. — Я чувствую себя отлично, Лайонел. И я должна быть там. Ради Даниэля, Адрианы и Ники.

Он вздохнул, но его рука накрыла мою, и я почувствовала, как он расслабился.

— Ты невыносима, — пробормотал он, но уголки его губ дрогнули в улыбке. — Но я… я не хочу тебя потерять. Не снова.

Я замерла, глядя в его глаза. Там была боль, старая и глубокая, и я поняла, о чём он. О Лейле. О том, как он остался один с двумя малышами после её смерти. О том, как теперь боится, что история повторится со мной.

— Лайонел, — тихо сказала я, прижавшись к нему. — Я здесь. И я не собираюсь никуда уходить. Мы справимся. Вместе.

Он обнял меня, его руки были тёплыми и крепкими, и на мгновение весь мир сузился до нас двоих. Я прижалась к его груди, слушая стук его сердца, и подумала, как сильно его люблю. Несмотря на всё — интриги, Кирсана, опасности. Он был моим якорем.

— Хорошо, — наконец сказал он, отстраняясь. — Но если почувствуешь себя плохо, сразу скажешь. Обещаешь?

— Обещаю, — кивнула я, хотя знала, что скорее проглочу собственный язык, чем пропущу церемонию.

Он поцеловал меня в лоб и ушёл готовить детей, а я осталась, чувствуя, как решимость растёт во мне. Сегодня будет наш день.

К полудню дворец гудел от суеты. Служанки сновали по коридорам, неся подносы с фруктами и вином, а стража проверяла каждый угол. Я зашла в покои детей, где Даниэль, Адриана и Ники уже готовились к вечеру. Даниэль стоял перед зеркалом, примеряя чёрный камзол с серебряной вышивкой, и выглядел старше своих лет. Ники, в тёмно-зелёном костюме, пытался завязать шейный платок, но тот упрямо топорщился.