Король, любовь, казённый дом. Ясновидящая в деле - Абалова Татьяна - Страница 5

Мне интересно было наблюдать, как он осматривает мой салон. Бенджи двигался, как зверь, пытающийся выследить жертву по едва заметному следу.

– Стол от окна придется отодвинуть, – он встал за моим стулом. – Здесь легко выстрелить тебе в затылок, а ты даже не заметишь, что к тебе подкрался убийца.

– Но мне надо, чтобы мое лицо пряталось в тени, – возразила я, поежившись от перспективы быть убитой. Я так и видела, как падаю носом на окровавленные карты, а клиентка, забрызганная кровью, заходится в крике.

– Тогда задвинь занавески и поставь на стол больше свечей. Отгородись ими, как защитой, от клиента.

Дженни тут же кинулась к шкафу за свечами, а как только расставила их, прислушиваясь к инструкциям Бенджи, задвинула занавески. Комната погрузилась в таинственную темноту.

Вампир повел носом.

– Я чувствую в комнате постороннюю эманацию.

– Ах! – секретарша восхищенно вскрикнула и прижала руки к груди.

Мне не нравилось, какими глазами она смотрит на Бенджи. Если так будет продолжаться, придется одному из них указать на дверь. Конечно, взвесив предварительно полезность каждого.

– Что за эманация? – сухо спросила я.

Трудно человеку, который не верит в духов, а лишь притворяется, что видит их, поддаться на уловку произвести впечатление.

– Я чувствую след, оставленный душой. Она была здесь, как только мы вошли, но, стоило мне показать, что я ощущаю ее, растворилась в воздухе.

– Бенджи, хватит пугать моего секретаря. Нам еще целый день принимать клиентов.

Я взялась обустраивать свое рабочее место за круглым столом. Отодвинула «говорящую» доску Уиджа в сторону, чтобы освободить пространство для манипуляций. Вытащила из ящика бюро новую колоду карт, но не стала снимать рубашку. Пусть клиент видит, что все честно.

Поставила по правую руку от себя мешочек с костями, а стеклянный череп, что купила в лавке древностей – по левую. И повернула его лицом к двери. Хрустальный шар закрыла бархатной тканью и зажгла рядом свечу, чтобы согрелся.

Ну, вроде, все. Я была готова к приему клиентов. Никогда не знаешь, что из реквизита придется использовать, чтобы доказать, что люди, заплатившие целых пятьдесят пенсов, попали к правильному медиуму.

– Я останусь? – неожиданно спросил Бенджамин.

Я закусила губу. Мы не договаривались, что он будет присутствовать при сеансах, пусть даже незримо. Он на раз раскусил бы все мои фокусы и ту чушь, которую я вынуждена нести, чтобы заработать лишний пенни. Но ему явно не хотелось провести день запертым в машине. Правда, он мог отправиться домой, выспаться в гробу, а вечером забрать меня. Но он так требовательно посмотрел, что я не рискнула отказать.

Конечно, вампиру в салоне было куда спрятаться, он это сразу понял, поэтому изъявил желание поприсутствовать. Часть комнаты отделялась ширмой, за которой стоял рояль. Хозяйка не захотела вытаскивать музыкальный инструмент. Подписывая договор аренды, мы сошлись на том, что она поставит ширму, а за утраченную часть помещения нам платить не придется.

Но мы иногда использовали «чужую» территорию. По пятницам. В день проведения спиритических сеансов. Там, за ширмой, пряталась Дженни, которая и издавала «потусторонние» звуки. Впечатлительные спиритуалисты даже иногда лишались чувств, так натурально у нее получалось.

– Хорошо, – согласилась я. – Только ни звука.

– Я – могила, – Бенджамин повторил слова ночного кэбмена.

– А как же я? – встрепенулась Дженни.

В огороженную часть комнаты можно было проскользнуть и выскользнуть через вторую неприметную дверь, ведущую во дворик. Чем во время спиритических сеансов секретарша и пользовалась, чтобы пошуршать бумагой – на рояле стояли ноты, или подвигать стулом, а иногда и завыть, но вовремя убраться, чтобы клиенты убедились, что за ширмой никого нет.

– Приглашай первого клиента, – распорядилась я, не собираясь прогибаться еще и под секретаршу. Я не глупая, чтобы не понять, что Дженни захотелось потереться рядом с Бенджи.

Удивительно, как с такой прытью Дженни еще не была замужем. Впервые у меня появились подозрения, что она называет себя старой девой только из–за форса, чтобы выглядеть для окружающих интересной. Старая дева – ненавистница мужчин, суфражистка и социалистка – что еще из этого набора ложь?

В комнату вошла заплаканная девушка. Нервно мяла платочек и подносила его к лицу. Не знала, куда поставить сумочку, пока не разместила ее у себя на коленях. Села на краешек стула, поэтому сумка тут же скатилась на пол.

– Простите, у меня сегодня все валится из рук, – произнесла она и тут же горько разрыдалась.

Я потаенно вздохнула, но не кинулась утешать. И даже не протянула салфетку, что всегда были припасены на случай слез. Медиум должен походить на невозмутимого египетского Сфинкса. Мало движений, мало слов, чтобы они казались вескими.

– Меня зовут Элизабет. Я пришла к вам по совету подруги. Вы предрекли ей скорую встречу с любовью, и вот уже через месяц у нее будет свадьба.

Я постаралась удержать лицо, чтобы не улыбнуться. Не буду спрашивать имя счастливой подруги. Я всем хорошеньким девушкам предрекаю скорую свадьбу. В мире еще достаточно мужчин, способных оценить женскую красоту.

– Но я пришла к вам с иной проблемой, – она вздохнула и подняла на меня заплаканные глаза. – У меня уже есть муж. И я хотела бы знать, что нас ждет. Понимаете… Он меня бьет. За каждую незначительную провинность. А на следующий день клянется, что подобное не повторится.

За ширмой раздался явственный вздох. Я только крепче сжала зубы, намереваясь потом, как уйдет эта милая девушка, дать взбучку Бенджамину.

Элизабет, занятая горестными мыслями, не услышала этого вздоха.

– Муж говорит, что сильно любит и ему без меня не жить. Но потом… потом все повторяется.

Тут и без гаданий было ясно, что однажды он просто убьет несчастную Лиз. Ей нужно бежать от него и как можно быстрее.

Я пододвинула к себе хрустальный шар и, сняв с него бархатную ткань, поставила вокруг него еще несколько свечей. Запалив их от горящей, положила на шар руки. Только приготовилась говорить, настроившись «вещать» низким голосом, как опять услышала вздох. Но на этот раз он раздавался не из–за ширмы. И явно вздыхала не клиентка. Она, замерев, следила за моими действиями.

Подняв на нее глаза, я увидела, что за ее стулом клубится туман. Я несколько раз моргнула, считая, что мне он видится только от того, что я долго смотрела на свечной свет. Но туман не рассеялся, а опять… вздохнул.

– Что? Что такое? – испугалась Элизабет и оглянулась, поняв, что я смотрю на что–то за ее спиной.

Из тумана медленно выплыла бесцветная рука, в которой был зажат такой же бесцветный нож. Он резко взлетел вверх и опустился прямиком в шею моей клиентки.

Я соскочила с места, закрыв ладонями рот, чтобы не закричать. Туман тут же рассеялся.

– Что вы видели?! – срывающимся голосом спросила Элизабет, когда я обессиленная рухнула на стул.

Я потянулась к графину и налила себе воды. Осушив стакан, прямо посмотрела в глаза Элизабет. Мне был знак, и я решила не шутить с тем, что пришло из мира мертвых.

– Не возвращайтесь домой, – произнесла я как можно тверже, желая вбить слова в голову клиентки. – Ваш супруг готов вас убить. Я видела руку с ножом, который был нацелен вам в шею.

– Но я не могу не пойти домой. Там мои вещи. И вообще… – она не верила мне.

– Если хотите жить, уезжайте немедленно. Скройтесь и не говорите мужу, где находитесь.

Элизабет поднялась. Щелкнула замочком ридикюля, спрятав туда измятый носовой платок.

– Я не смогу. Я люблю его. И верю, что он исправится. У него разногласия с хозяином табачной фабрики, куда он поставлял сырье. Как только Пит выиграет судебное дело, все наладится. Он мечтает о ребенке.

Я покачала головой. Такую не переубедить.

– Будьте хотя бы осторожны. Бегите, если почувствуете опасность.

Как только за клиенткой закрылась дверь, из–за ширмы вышел Бенджамин. Он хлопал в ладоши.