Редаманс (ЛП) - Долорес Х. К. - Страница 27

Встречаться с Адрианом лично, независимо от того, насколько утомительны домашние дела или сколько финансовых стимулов прилагается, слишком рискованно.

Слишком непредсказуемо.

Я не могу доверять себе, не говоря уже о нем, когда он стоит прямо передо мной.

Но переписываться...

Что ж, это предусмотрительно, не так ли?

Существует дистанция. Нет места спонтанной импульсивности. Нет шансов, что выражение моего лица или тон выдадут то, чего я не хочу.

Легко поддерживать границу между бесконечными часами Адриана в больнице и моим ... ну, всем, что есть на данный момент.

Итак, мы переписываемся.

Все время.

Когда он не вскрывает чью-то грудную клетку под стерильными светодиодными лампами, он отправляет мне сообщения. Рассказывает о своем дне. О своих коллегах. Иногда угрожает их жизням.

Последнее было бы более милым, если бы я могла быть уверена, что он действительно шутит по этому поводу.

В основном, достаточно легко направить наши разговоры на более легкие, поверхностные темы, избегая при этом вопросов типа: Убивал ли ты кого-нибудь за последние десять лет? Как насчет шантажа?

Иногда, однако, Адриан давит.

Расскажи мне о худшем, что ты сделала на этой неделе.

Почему???

Хорошо, я начну.

Врач "Скорой помощи" из ночной смены совершенно некомпетентен. И груб, хотя я нахожу это менее оскорбительным.

Итак, сегодня вечером я собираюсь украсть его телефон и «случайно» сообщить его жене, что он изменял ей с одной из медсестер.

Знаешь, обычно люди приходят в церковь, когда хотят исповедаться в своих грехах…

Только если они ищут отпущения грехов.

А что ищешь ты?

?

Что-то внизу моего живота шевелится, когда я читаю его ответ.

Все, что ты мне дашь.

Мой ответ занимает больше времени, чем следовало бы, и я молю Бога, чтобы он не наблюдал, как появляется и гаснет индикатор ввода с тремя точками.

Ну, в любом случае, я не думаю, что тебе нужно отпущение грехов. Это он изменяет.

Я никогда не говорил, что он на самом деле изменяет. Но если дома он хотя бы наполовину так же некомпетентен, как на работе, я все равно окажу услугу его жене.

Тот факт, что Адриан бесстыдно признается в своем плане разрушить жизнь невинного человека, должен привести меня в ужас. Это должно включить все предупреждающие сирены в моей голове.

Это не должно заставлять темные, извращенные уголки моей души оживать - но это происходит.

Твоя очередь.

И мне определенно не следует следовать его примеру.

— На этой неделе я немного сорвалась на одного типа в моей любимой кофейне. Он заставил баристу переделывать свой напиток как минимум три раза, постоянно придирался к ней из-за каких-то пустяковых ошибок и задерживал всю очередь.

Я просто хотела украсть его кошелёк или что-то в этом роде, но через пять минут появилась его девушка, поэтому я подошла к их столику и начала кричать, что он бросил нашего «ребёнка» и просадил все мои деньги в казино.

— Ты действительно это сделала?

Я сглатываю.

Черт.

— Это было слишком?

Я уже хотела написать «Просто шучу! Я сочинила это», когда приходит ответ Адриана.

— Ты действительно мстительное маленькое создание.

Это шевеление внизу моего живота становится неоспоримым всплеском - но затем мой телефон звонит снова.

Мне это нравится.

Несмотря на все мои попытки действовать осторожно и очертить свои границы, как линии на песке, он просто растоптала каждую из них.

И я в полной заднице.

***

Оказывается, внутренние ободряющие речи — это не моя сильная сторона.

Хотя я провела последние двадцать минут, замерзая в Форт-Грине и пытаясь убедить себя, что это не ошибка, в животе по-прежнему клубится страх.

Прямо сейчас я могла бы быть дома, прижавшись к Тоби рядом с обогревателем.

Я могла бы в тысячный раз прокручивать списки квартир на StreetEasy и Craigslist.

Я могла бы быть...

— Поппи! — Причина, по которой я больше не чувствую своих пальцев на руках, ногах и носа, скрывается за углом, его глаза загораются, когда он замечает меня. — Мне так жаль, что я опоздал. Был занят с кучей бумажной работы из-за ... ну, не буду утомлять тебя подробностями, но ты ведь недолго ждала, верно? — Том притягивает меня к себе, чтобы обнять, но поскольку мы оба закутаны в шарфы и пальто, мне кажется, что я больше обнимаю зефир, чем мужчину.

— Нет. Вовсе нет, — вру я.

Я определенно не гуглила симптомы переохлаждения до того, как ты пришёл сюда.

Он бросает на меня извиняющуюся улыбку.

— Ну, помимо того, что я оставил тебя на холоде, я бы еще хотел извиниться за это... — Он бросает взгляд в сторону кирпичного здания, перед которым мы стоим. — Я уверен, что это не то, где бы ты хотела провести первое свидание.

Я пожимаю плечами, но это немного натянуто.

— Может, и нет, я волнуюсь ...

Ложь.

—... Я уверен, это будет отличное времяпрепровождение...

Обнадеживающая ложь.

— Я люблю общаться с новыми людьми.

Наглая ложь.

— О'кей, отлично, — говорит он с облегчением в голосе. — Просто ... Джейни и Харрисон - одни из моих самых близких друзей, и я целую вечность обещал, что заеду и посмотрю их новый дом. — Его взгляд возвращается к зданию. — Они доставляют мне достаточно хлопот, когда я отшиваю их из-за работы, не говоря уже о свидании.

— Я готова на все, — говорю я ему, хотя, что касается идей первого свидания, званый ужин с совершенно незнакомыми людьми стоит чуть выше, чем стояние в очереди в Департамент транспортных средств.

— Потрясающе, — улыбается он, не обращая внимания на мое недовольство, и его взгляд скользит по коричневому бумажному пакету, лежащему у моих ног. — О, так это и есть пирог?

— Ага. — Я наклоняюсь и осторожно беру в руки увесистый десерт. — Яблочный пирог из Хадсон Вэлли от Petee's.

— Отлично, — говорит он, когда мы поднимаемся по каменным ступеням крыльца, и нажимает одну из пронумерованных кнопок на домофоне. — Я надеюсь, что забрать его не составило труда. Я бы и сам взял один - это любимое блюдо Джейни, - но я часто зависаю на работе с утра до ночи.

— Верно. Я представляю, как это тяжело. Иметь дело с... — Я моргаю.

Черт.

Чем он занимается?

Это что-то с детьми; я знаю.

Я слишком долго колеблюсь, и Том одаривает меня терпеливой улыбкой.

— Занимаюсь с детьми из неблагополучных семей в благотворительной организации моего друга, — напоминает он мне. — Все в порядке. С тех пор, как мы встретились, прошел по меньшей мере месяц, да? Два отмененных свидания, потому что мы оба так заняты?

Ты имеешь в виду два свидания, которые я отменила.

Но Том достаточно вежлив, чтобы представить наши неудачные попытки на первом свидании как совместное предприятие, а не как то, чем они являются на самом деле: я теряю самообладание и отменяю встречу в последнюю минуту.

— И вот мы здесь, — продолжает он, улыбка становится шире. — Наконец-то это сработало.

"Делаю так, чтобы это сработало", думаю я. Я не уверена, что сейчас есть более подходящий способ описать мою личную жизнь.

Дверь открывается прежде, чем я успеваю ответить, и женщина с оливковой кожей высовывает голову.

— Том! — Она высокая - выше меня, даже выше Тома - с большими круглыми зелеными глазами и гладкими темными волосами, собранными в низкий хвост. — У тебя получилось! — Она поднимает на него темную густую бровь, и я слышу в ее словах легкий итальянский акцент. — И ты опоздал.