Редаманс (ЛП) - Долорес Х. К. - Страница 17

Это было слишком?

Не переборщила ли я с драматизмом?

Может быть, мне следовало выбрать брата, а не двоюродного брата…

Из-за стекла доносится тихий выдох, и враждебность на ее лице тает.

— Тебе не нужно извиняться, — говорит она, и на этот раз в ее голосе нет раздражения. Просто понимание. — У меня были похожие чувства, когда скончался мой брат. — Ее взгляд скользит по фотографии и -бинго.

Я знала, что это был кто-то из родственников.

— Просто мне кажется, что это неправильно, — шмыгаю я носом. — Не благодарить доктора Эллиса после всего, что он сделал ... но я понимаю. Он очень важный человек, и люди пользуются этим. Я не хочу создавать проблем. Спасибо, что уделили мне время. — Поправляя куртку, я изо всех сил изображаю побитого щенка.

Ну же.

Не дай мне уйти.

Взгляд секретарши возвращается к экрану компьютера, и она вздыхает.

— Что ж...

Ну?

Я наклоняюсь вперед.

— Похоже, доктор Эллис как раз заканчивает операцию, — говорит она, щелкая мышью. — Итак, это займет несколько минут, но если вы готовы подождать...

— Я готова подождать, — выпаливаю я, и когда понимаю, насколько нетерпеливо это звучит, отвечаю: — Я имею в виду, да, я совсем не возражаю.

Она закусывает губу.

— Я не могу гарантировать, что у него будет больше минуты или двух.

Что ж, мне нужно всего пять секунд и один взгляд на него, чтобы понять, лжет ли он мне.

— Большое вам спасибо. — Моя улыбка и вздох облегчения - на этот раз совершенно искренни. Я игнорирую укол вины. — Вы даже не представляете, как я это ценю.

— Ты можешь присесть вон там, — говорит она, указывая на ряд пустых кушеток в приемной хирурга, но когда я поворачиваюсь, чтобы сделать именно это, она окликает: — О, мисс?

Я поворачиваюсь.

— Да?

— Как звали твоего брата? Доктор Эллис знает, от имени кого ты здесь?

Я открываю рот, намереваясь назвать ей первое пришедшее в голову вымышленное имя, когда возникает еще одна импульсивная (и потенциально глупая) идея.

— Это Микки Мейбл, — говорю я ей, улыбаясь еще шире. — Я уверена, что он знаком с этим делом.

***

Я сто раз прокручиваю в голове то, что собираюсь сказать Адриану.

Будь прямолинейна, но не сердись.

И сдержанна тоже. Ты же не хочешь, чтобы он знал, что ты потрясена всем этим.

Я все же потрясена.

Я была взволнована вчера вечером на вечеринке; я была взволнована этим утром, и я взволнована даже сейчас, потягивая травяной чай и смотря какое-то шоу HGTV, которое крутят на плоском экране в приемной.

Правда в том, что я понятия не имею, чего ожидать от Адриана.

А это значит, что я должна быть готова ко всему.

Я делаю глоток чая.

Предполагается, что это какая-то «успокаивающая смесь» лаванды и ромашки, но на вкус она как трава, меня это не успокаивает, и я действительно жалею, что у меня сейчас нет Ред Булла.

Мое колено нервно подрагивает.

Прямая, но не резкая.

Собранная. Спокойная. Владеющая собой.

Прямая, но не…

Акустические двойные двери распахиваются с пневматическим вздохом, и внутрь входит Адриан, выглядящий так, словно он только что сошел со съемочной площадки "Анатомии Грей".

Мое колено затекает.

Как это ему удается выглядеть хорошо абсолютно во всем?

Мешковатый синий больничный халат никак не скрывает его мощного, поджарого телосложения, и когда он протягивает руку, чтобы развязать хирургическую шапочку и легко взъерошить свои темные кудри, я испытываю такую же зависть, как и влечение. Мои волосы завязались бы в гордиев узел, если бы мне пришлось надеть одну из этих шапочек.

Я делаю глубокий вдох.

Помни: прямая, а не резкая.

Собранная. Но…

Его темные глаза находят мои, и остальной мир превращается в фоновый шум.

Вот и все.

Я ничего не могу понять за вежливой улыбкой, которой он одаривает секретаршу или других людей в приемной, но как только он подходит ближе, Адриан кивает головой в сторону выхода.

Он не останавливается, чтобы убедиться, что я следую за ним, но я иду, мое сердце колотится громче, чем мои шаги.

Прямая, но не резкая.

Собранная. Спокойная. Владеющая собой.

За исключением того, что я чувствую что угодно, только не это, когда мы переходим пустынный небесный мост, и он ведет меня к нише, огороженной желтой лентой с табличкой "ИДУТ РАБОТЫ. НЕТ ПРОХОДА". Большие колонны размером со ствол окружают нас со всех сторон.

Как будто он может прочитать вопрос, формирующийся в моей голове, Адриан говорит:

— Я полагаю, ты хотела уединения для этого разговора.

Я думала об офисе, хочу сказать. Где люди все еще смогут услышать меня, если я закричу.

Вместо этого я просто киваю, несмотря на комок беспокойства, подступающий к моему горлу.

— Здесь подходит.

Здесь - пустынный коридор, где уборщику, вероятно, потребуется три дня, чтобы обнаружить мой труп.

Я сглатываю.

Собранная. Спокойная. Владеющая собой.

Адриан прислоняется к колонне напротив меня, его плечи такие широкие, что почти совпадают по ширине с моими - и мои инстинкты самосохранения начинают вопить, что я наедине с высшим хищником.

Убийцей.

И я собираюсь обвинить его в попытке разрушить мою жизнь.

Неуверенность клокочет у меня в животе.

Где схема, по которой можно обвинить своего бывшего парня-социопата в попытке разрушить твою жизнь? Должна ли я начинать это общение со светской беседы, крика или удара кулаком в горло?

Я имею в виду, что второй вариант кажется мне последним средством, решаю я. И третий, вероятно, закончится хуже для меня, чем для него, так что...

Я прочищаю горло.

— Спасибо, что согласился встретиться со мной.

Адриан поднимает бровь.

— Я не уверен, что ты оставила мне большой выбор, — сухо отвечает он.

— Да, ну... — Я снова прочищаю горло. — Ты не можешь быть настолько удивлен, что я разыскала тебя.

Его лицо, безупречная маска безразличия, ничего не выдает.

— Нет, не удивлён.

Мои глаза сужаются, пытаясь понять, означает ли это: Нет, я не удивлен, потому что мы бывшие и у нас есть история или Нет, я не удивлен, потому что я в одиночку пытаюсь разрушить твой мир.

У меня отвисает челюсть.

Есть только один способ это выяснить.

— Что ж, тогда я сразу перейду к делу. — Я скрещиваю руки на груди. Встречаю его темный, удушающий взгляд прямо в глаза. — Ты здесь из-за меня?

Вопрос повисает в воздухе между нами, бесконечно тяжелее, чем я ожидала - и, затаив дыхание, я собираю себя в кулак, готовясь к любой реакции, которую он может вызвать. Переменчивый гнев. Ледяная ярость. Психологическая война. Ностальгический момент рукопашной.

Вместо этого я получаю в ответ одно плоское, безжизненное слово:

— Что?

Внутри меня нарастает разочарование. Полагаю, мне следовало добавить «прикинуться дурочком» к списку возможных реакций на Адриана.

— Я не дура, — говорю я. — Я прожила в Нью-Йорке десять лет, и вдруг ты появляешься здесь, совершенно неожиданно. Это...

— Неудачное совпадение, — заканчивает он.

— Это чертовски удачное совпадение, — говорю я, скривив губы. — Ты переезжаешь в мой город спустя столько времени.

Он приподнимает бровь.

— Что ж, тебе придется меня простить. Я не понимал, что город, в котором живут еще восемь миллионов человек, может считаться твоим, но я переехал сюда, потому что получил стипендию в Маунт-Синай.

— Ты мог бы получить стипендию где угодно, — парирую я, ничуть не смущенная этим комментарием. — Тот доктор вчера вечером сказал, что у тебя был выбор.

— Конечно, — пожимает он плечами. — Но Маунт-Синай - лучший. Почему я должен соглашаться на меньшее?

Итак, мне не нужно беспокоиться о том, что я встречу тебя в моей любимой кофейне, или в заведении с бубликами, или в тайском кафе, или где-нибудь еще в этом городе, я хочу ответить.