Звездная Кровь-9. Ранг неизвестен - Прокофьев Роман - Страница 12

– Курс проложен, командир, – доложила Фьюри и неожиданно спросила, мельком улыбнувшись: – Соскучился?

– Есть такое дело, – кивнул я. – Но ничего, еще полетаем вместе. До конца Дикой Охоты – точно.

– Что думаешь насчет задания? – спросила она. – Успеем?

– Нет, – коротко ответил я.

Думать тут было особо нечего. Капсулы, особенно грузовая, – лакомый кусок, это давно поняли все обитатели Круга. Поэтому боевой отряд Народа Теней уже наверняка выдвинулся на поиски – и нам должно сильно повезти, чтобы вышло опередить их. Но брать в расчет всегда нужно наихудший вариант – а значит, колонистов и груз первыми найдут Тени. И тут только Всевышний рассудит, как все сложится. Надежда лишь на то, что землян будут брать живыми (зачем убивать или калечить потенциальных трэлей?), а грузовую капсулу не успеют распотрошить. Шансы успеть у нас были, а вот шансы обойтись без конфликта стремились к нулю. Примерно тот же сценарий выдавала Скай. Впрочем, чем черт не шутит!

Какие еще варианты? Аспект вряд ли быстрее винтокрыла, а использовать Небесный Ястреб я не мог – Руна еще не откатилась после битвы в Эргиале, да и зачем она? Ястреб может отпугнуть Теней, а дальше что? Без транспорта мы все равно не вывезем колонистов из теневого радиуса, тем более – груз. Понятно, почему Винсент послал мое копье – не только потому, что неофициально «Одиссей» стал пожарной командой фригольда, но и потому, что знал – у меня есть контакты в Народе Теней. Однако меня знали лишь риксы Небесных Когтей и Каменных Луков, Луноликие – совсем другая септа. К тому же продолжалась Дикая Охота…

Маршрут шел почти по самой границе светового Круга. С высоты мы могли визуально наблюдать, как световой радиус Древа растворяется в тенях, постепенно уступая место сумраку, а затем – непроницаемой, чернильной тьме. Внизу простирались величественные горы – там, к западу от наших владений, обитали разрозненные кланы Народов Гор и Пещер, полудиких аборигенов, внешне напоминавших изгнанного Песчанку. Земляне с ними сталкивались нечасто, в основном в целях торга. Я знал, что во фригольде живет несколько людей этого вида, и даже есть дети-метисы. Ручеек пришельцев год от года становился все полноводнее – все-таки жизнь в земной колонии была не в пример легче и сытнее. А теперь еще появилось малое Древо, и это должно было сыграть огромную роль. Чтобы стать полноценным центром притяжения, нам не хватало только военной мощи – слишком мало сильных Восходящих даже по меркам нашего Круга мог выставить фригольд. Земное оружие и технологии не стали палочкой-выручалочкой – Руны уравновешивали положение вещей.

«Грифон» шел на полном форсаже, на двух импеллерах в турбореактивном режиме, и приборы показывали даже чуть больше предельной скорости. Хорошая машинка, особенно после рунного ремонта, и была бы еще лучше, если превратить ее в Руну. Я думал над этим, однако все упиралось в количество Символов для создания такого сложного Предмета. Возможно ли это вообще? По крайней мере, у фригольда теперь был источник серебра, и, значит, можно было немного поэкспериментировать… Ледяной Кузнец, наверное, мог бы с этим помочь, но беспокоить небо по пустякам не стоило.

Текли секунды, превращаясь в минуты, а те складывались в часы.

Мы летели.

Горы уступили место кусочку Моря Трав, мелькнули голубые ленты двух рек, на горизонте засветился отчетливый огонек Пылающего Рога. Малое Древо оставалось по правому борту. Сегодня мы не могли навестить сородичей Лэндо, но я не удержался, слегка покачав крыльями одному из отрядов Людей Трав, замеченному рядом с огромными стадами тауро. А затем вокруг начало медленно, но неумолимо темнеть – мы входили в преддверие теневого радиуса, все больше отдаляясь от Древ.

Море Трав внизу понемногу истончалось, превращаясь в покрытую седыми, словно высохшими травами равнину, а затем – в пустошь, где растения походили на сухопутные водоросли, светящиеся в сумраке множеством странных глаз. Так далеко от фригольда мы еще не забирались – да, я бывал на самом краю Пасти, но большинство землян никогда не углублялись в гибельные Земли Теней.

Голоса фригольдеров утихли, бойцы копья тревожно вглядывались в обзорные экраны, тем более что мы снизили скорость и высоту. А через некоторое время на горизонте появилось нечто, что заставило меня тревожно свериться с картами.

Оно походило на четкую черную линию, неожиданно поднявшуюся над границей чернильной тьмы. И чем ближе мы подлетали, тем выше оно поднималось – прямое, четкое, тянущееся в обе стороны насколько хватает глаз и бесконечно, бесконечно огромное.

– Стена, командир, – ровно произнесла Фьюри. – Несколько раз их видела, но все равно впечатляет.

Да уж – колоссальных размеров объект! Видимый с огромного расстояния – Скай определила высоту этой конструкции не менее чем в две с половиной тысячи метров, что потрясало воображение. Подобная исполинскому горному хребту Стена рассекала горизонт, древняя и несокрушимая граница октагона, именно в этом месте близко подходя к пределам Круга. Для аборигенов Единства – конец мира, ибо такие Стены, как говорил Белый Дьявол, делали каждый октагон замкнутым пространством, отдельной вселенной со своими Народами и законами. Причем пространством огромного масштаба: если экстраполировать карты, наш Круг занимал лишь часть прежнего октагона. Остальные Стены и Башни скрывались во Тьме – лишь циклов через сто, когда Игг-Древа разрастутся и дадут новый свет, мы приблизимся к их границам. А ведь в Единстве тысячи тысяч таких октагонов…

У меня вновь захватило дух от грандиозности этого мира. Даже «Хельга», венец земных технологий, была песчинкой на фоне астрономической конструкции, когда-то возведенной нашими далекими потомками. Как мы, настолько ничтожные в масштабах Единства, можем что-то изменить в этом мироздании?

– Лед слышит, игру в сферы придумал Искуснейший. Тот-Кто-Создал-Единство-и-Вечность, – сказал Ледяной Кузнец, окутывая свое игровое поле туманом. – Играя, мы познаем его пути, ибо Вечность есть сфера сфер, а Единство… это надломленный механизм, безразмерный и израненный. Он покрыт трещинами и усеян осколками былого величия, и ржавчина давно ползет по его шестерням.

– Значит, он обречен? – спросил я, и небесный Восходящий странно улыбнулся, качая головой:

– А вот это, Истинный, зависит от вашей игры…

Приближаться к Стене не рекомендовалось – древние охранные системы могли среагировать на воздушную цель, поэтому я приказал Фьюри изменить курс, одновременно пытаясь найти другой важный ориентир – Язву. Мы приближались к району падения капсул, который был отмечен на карте неровным овалом двести на триста километров и скрывался в противном густом сумраке. Рельеф местности поменялся, превратившись в скалистые каменистые пустоши, перемежаемые расщелинами, напоминающими узкие темные каньоны. Датчики показывали снижение температуры, давления и содержания кислорода, жизненных форм присутствовало немного – места были бесплодными и малообитаемыми. Наконец, несмотря на плохую освещенность, мы смогли визуально засечь Язву. Рикс говорил, что мы ее не пропустим, так оно и оказалось. Огромный каменистый холм, формой напоминающий раскрывшуюся изнутри бородавку, угрожающе возвышался над окружающей местностью. Сотни циклов назад в этом месте Черви прорвались в наш Круг, преодолев неприступную Стену, чтобы уничтожить только-только зарождающийся свет Пылающего Рога. А когда-то, еще до их появления, на этом месте находился древний город Народа Кел. Его развалины все еще сохранялись, но, заросшие искаженным черным лесом, даже издали производили неприятное впечатление.

– Командир, я засекла сигнал, – неожиданно обратилась ко мне Фьюри. – Одиночный, расстояние двадцать восемь километров, даю пеленг. Меняем курс?

– Да! Запускай передачу на вокс-каналах, – приказал я, изрядно обрадованный этой новостью. То, что вокс-маяк работал, означало, что капсула не разбилась, посадка вышла штатной.

Почти сразу пришла вторая хорошая новость – прорезались второй, третий и четвертый сигналы. Мы увидели их координаты на карте – капсулы сели кучно: три практически рядом, четвертая – не более чем в пяти километрах. Отличные новости – учитывая, что местность была малообитаемой, шансы колонистов выросли – вместе гораздо проще выжить, чем поодиночке.