Проклятый Портной: Том 1 (СИ) - Белов Артем - Страница 3

Однако общаться ни с кем я не желал, ибо долгие проводы — лишние слёзы, сопли и прочая ерунда, свойственная слабохарактерным людям.

И вот теперь оставалось только замкнуть плетение, и меня будет ожидать новая жизнь, в которой я проснусь и проживу обычным человеком. Но для начала…

Несколько взмахов руки, и возникшие в воздухе чёрные капли пролились на тела павших магов и воинов. После чего трупы обратились в чёрные облака и устремились наружу, ища своих жертв.

С этого момента члены и потомки их родов прокляты до седьмого колена, и едва кто-то из них осмелится напасть на моих родных, как тут же страшное проклятие обрушится на глупца. А вот какое именно я уточнять не стал, пусть это будет сюрпризом для идиота.

Именно так, слово в слово, я высек на стене рапирой послание. Было оно небольшим, всего в несколько предложений, и помимо угроз содержало несколько прощальных фраз да последнее указание, гласившее, что Императором после меня назначается прапрапраправнук Николай. Мальцу уже почти что сорок пять лет, пора бы уже и серьёзными делами начать заниматься. Тем более что способности у него имеются.

— Ну что же, а мне пора и нормально пожить, — закончив с гравировкой стены, я поудобнее расположился на троне и положил руку на подлокотник. — Эх, Анна, не сбылось твоё предсказание. Не переживёт меня твой подарок…

Прикрыв глаза, я нащупал необходимое плетение, схватив за него, потянулся к проклятию, сковывающему моё бессмертное тело.

— Жди меня, чудный новый мир, — пробормотал я, после чего раздался едва слышимый щелчок, и проклятие, сменив полярность, рвануло наружу, заодно развоплощая и меня.

— … двадцать один год от роду… Доставлен из…

К тихому голосу говорившего примешивалось какое-то шуршание, и половину сказанного толком расслышать не удавалось.

Однако я особо и не старался, ибо были куда более важные вещи. Например, ощущение того, что в теле не было ни единой целой кости.

Я дёрнул головой и попытался открыть глаза, но, прежде чем успел это сделать, почувствовал, как меня, словно мелкую собачонку, хватают за шкирку и отправляют в полёт.

Хотелось бы сказать, что это было восхитительное чувство парения, но нет.

Во-первых, оно было слишком коротким, чтобы успеть им насладиться. Во-вторых, я приземлился на что-то твёрдое, при этом едва не откусив себе язык.

— Ох, неприятно-то как, — с трудом произнёс я, после чего, дёрнувшись, свалился и упал ещё ниже, ударившись спиной о холодный пол.

— Оба-на, так ты живой? — услышал я удивлённый голос и, с трудом раскрыв подозрительно узкие глаза, в тусклом свете увидел над собой толстую харю в странном головном уборе. — Повезло тебе, Боров, живой твой бароныш, не останешься без премии.

— Да по херу на премию. Не каждый день благородному можно череп ломать, так что я даже готов заплатить за такое, — хохотнул невидимый мне мужчина. — С другой стороны, будет, чем завтра заняться. Пошли давай. Чего-то жрать захотелось после воспитательных мероприятий.

— Пойдём, пойдём, — голова нависшего надо мной урода исчезла, а по глазам ударил тусклый свет вмурованной в потолок лампочки, закрытой решёткой.

И пока я пытался проморгаться, услышал, как звякнул металл о металл, а после раздался звук запираемого замка, и, кажется, меня оставили одного. Одного и в полном непонимании, почему проклятие не сработало должным образом?.. Я же должен был младенцем родиться, а не избитой собакой в тюрьме…

Иркутск

4 мая 2046

Пятница

— Ну, здравствуй, чудной новый мир…

После того как гулкие шаги неизвестных затихли, разлёживаться на холодном каменном полу я себе позволил всего минуту. Во-первых, холодно, во-вторых, вредно. А о здоровье мне, судя по всему, стоит позаботиться в первую очередь. Раз уж предыдущий владелец тела на подобную мелочь внимания не обращал.

Но даже эту минуту я потратил не просто так. Находясь в горизонтальном положении, занимался весьма полезным делом. А именно раскладыванием по полочкам поступающей информации. Правда, за годы не такой уж и долгой, но совершенно бесполезной жизни в пробитой голове ныне покойного парня этой самой информации накопилось не очень-то и много.

И что самое обидное, покойный, судя по всему, приходился мне очень, вот прям очень, дальним родственником.

Звали парня Серов Максим Витальевич, и буквально на днях ему стукнуло двадцать один.

Не сказал бы, что прямо-таки знаменательная дата, однако парнишка решил отпраздновать её по полной. В голове тут же всплыло воспоминание о драке и неразборчивая физиономия какого-то мажора-дворянина. И по ходатайству которого Максим Витальевич, собственно, и очутился в тюрьме «непонятного» режима. В которой бесполезному потомку успешно проломил голову приставленный в качестве «воспитателя» Боров.

Лично убивца во время короткой сценки в камере я рассмотреть не успел. Однако из памяти Максима, а уже отчасти и моей собственной одутловатую харю я всё же вычленил и в очередной раз запомнил.

— Что же, так даже интереснее, — в голове отщёлкал воображаемый таймер, и я, открыв глаза, уцепился правой рукой за край откидной деревянной кровати, закреплённой по краям двумя цепями.

Ухватился и рывком, игнорируя напавшие на меня исподтишка тошноту с головокружением, поднялся на ноги. И данный манёвр даже с первой попытки удался.

Похоже, заложенная в проклятие регенерация всё же продолжала действовать. И это несмотря на то, что заклятие определённо сработало не так, как нужно.

По моему тщательно проработанному плану, мне полагалось появиться спустя девять месяцев после исчезновения. В обычной семье обычным ребёнком и прожить совершенно обычную жизнь, подальше от всяких интриг и сражений. По крайней мере, первые сто лет я бы определённо держался подальше от всего этого…

Однако я всё же не был идиотом, чтобы ставить под угрозу то, что строил несколько жизней. Поэтому в случае чего, если правнук бы всё же не справился, навестил бы его. Может, неофициально, но на ошибки бы указал, оценку его умственным способностям выставил, а уже потом опять зажил бы обычной жизнью.

Но нет, что-то пошло не так. И, кажется, я начинаю даже догадываться, что именно.

Помахав перед глазами, заплывшими от фингалов, я разглядел, что у мизинца на правой руке отсутствует целая фаланга.

Вроде травма как травма, мало ли куда Максимка по детству конечности совал. Однако при взгляде на руку у меня стали появляться отрывки воспоминаний, среди которых всё отчётливее проступали части ритуала некоего призыва.

В голове от всплывшей картинки неприятно загудело, так что я решил, что с этим можно разобраться и попозже. Для начала мне не мешало бы выбраться из тюрьмы. А это было интересной задачкой, так как выпускать в ближайшие пять дней меня отсюда никто не собирался. Эпизоды драки стали чётче, и некоторые детали и её последствия прояснились.

Максимка, дурачок малолетний, испив водицы храбрости, то есть пойла высокоградусного, решил показать, что не перевелись в Империи рыцари. Поэтому опустил забрало да вступился за даму, которую хлыщ напомаженный к знакомству склонял.

Представительница прекрасного пола, увидев, к чему всё идёт, естественно, поспешно ретировалась, не сказав спасителю даже слова благодарности. А вот хлыщ с лицом хорька и взглядом какающего мопса, после того как получил в нос, щёлкнул пальцами, и Максимку, посмевшего поднять руку на более благородного, долго возюкали мордой о пол два молодца, одинаковых с лица.

А чуть позже приехал наряд с мигалками и забрал моего дальнего родственничка в каталажку. Из которой, благодаря щедрому вознаграждению Хорька, Серов даже позвонить никому не мог.

Нет, конечно, парень — молодец, даму защищал и даже защитил. Это я понимаю и даже одобряю. Но вот что не одобряю, так это то, насколько Максимка грубо действовал…