Тёмный маг. Книга 10. Новый путь - Ангел Илья - Страница 6
- Предыдущая
- 6/13
- Следующая
Вокруг нас закрутился чёрный смерч, который втягивал в себя всю скопившуюся во мне боль, растерянность и панику, потому что думать о том, что произошло с самой могущественной организацией Российской республики, было уже просто невыносимо. Бывшей. Бывшей самой могущественной организацией Российской республики.
Когда дышать стало немного легче, я развеял эту безобидную для нас троих силу и опустился на пол, потирая воспалённые глаза.
– Он что, не знает? – Троицкий удивлённо приподнял бровь, обращаясь при этом не ко мне, а к Эду.
– Нет, – покачал головой Великий Князь. Вздохнув, он обвёл рукой комнату. – Дима, принимай хозяйство.
– О чём ты вообще сейчас говоришь? – я почувствовал, как у меня в груди снова сжался комок.
– Ты единственный оставшийся в живых офицер Службы Безопасности. Чары настроены таким образом, что пока в живых остаётся хоть один офицер – служба существует, – медленно проговорил Эдуард, не глядя на меня. – А так как ты остался единственным…
– Ты говорил, что не знаешь, что случилось с остальными офицерами, – пробормотал я.
– Я сейчас попытался связаться с этой стервой, когда понял, что обыскать здание в ближайшее время не получится. Не на прямую, конечно, через Оракула. Каждый офицер связан с ней даже через ту кастрированную клятву, которую они принесли.
– Она тебе ответила? – спросил я устало. От запаха, жара и летающей в воздухе сажи першило в горле и щипало глаза. Во всяком случае мне хотелось бы верить, что это от запаха и сажи.
– Скажем так, она отозвалась, но… В общем, в мире живых никого из них нет, Дима. А за Грань мне ступать всё ещё не безопасно, – наверное, Эд был на этот момент самым спокойным человеком во всей столице.
– Как ты можешь так спокойно относиться ко всему, что здесь происходит?! – мысли путались, и я никак не мог сосредоточиться на единственно главной: я единственный оставшийся в живых представитель высшего руководства Службы Безопасности, а это значит…
– Если ты считаешь, что мне безразлично, то ты глубоко ошибаешься, – лицо Эдуарда не выражало никаких эмоций. – Просто должен оставаться хотя бы один человек в твоём окружении, мыслящий относительно здраво. Дима, соберись и возглавь уже Службу Безопасности. Пора определиться с тем, что нужно делать в первую очередь.
– Я не справлюсь, – прошептал я, чувствуя, как краска отхлынула от моего лица. – Эд, Слава, мне ещё только восемнадцать лет. Просто не смогу всё сделать правильно.
И тут моё тело пронзила острая боль. Я даже не мог понять, где находится её источник. Сквозь пелену боли я осторожно сел на колени и расстегнул куртку, а следом дёрнул рубашку, оголяя грудь, где пульсировало Око Гора. Знак ярко светился, а потом и вовсе загорелся синим огнём, выжигая на моей груди новые символы.
Стиснув зубы, я сидел, не шевелясь, надеясь, что это не продлится долго, и я выдержу эту пытку, не заорав. Огонь потух, и боль стала не такой невыносимой за секунду до того, как я уже готов был вслух и очень громко крыть матом Эда за его ненормальные ритуалы. Хотел добавить пару ласковых ещё и Оракулу, но боль не свела меня с ума, и я понимал, что это чревато.
И тут я увидел изменившийся знак. Он стал больше и сложнее. Простое Око Гора теперь было заключено в целый кокон переплетающихся линий, больше всего напоминавших крылья, испещрённые внутри мелкими, практически неразличимыми рунами. Символы, выжженные синим пламенем, всё ещё светились изнутри тусклым светом. Я осторожно провёл пальцами по обожжённой коже, показавшейся странно холодной на ощупь.
Боль окончательно отпустила меня. Я упал на спину, невидяще рассматривая закопчённый потолок.
– Дима, как ты? – раздался сочувствующий голос крёстного.
– Понятия не имею, – искренне ответил я.
– Дима, ты поклялся, помнишь? – Эд протянул мне руку, помогая подняться с пола. – Ты поклялся своей сущностью и своей магией, что будешь стоять на защите своей страны.
– Я помню, – прохрипел я, застёгивая рубашку.
– Ты ничего не можешь с этим поделать, – Эдуард вздохнул. – Никто не может. Ты стал начальником Службы Безопасности в тот момент, когда последний старший офицер перестал дышать. Если хочешь жить, смирись с этим – тебе ещё восстанавливать здесь всё придётся. – Я отвернулся от Эдуарда. Какие долбанутые дубовыми брёвнами черти надоумили его в своё время наложить такое сложное и страшное заклятье? Хотя он никогда не отличался милосердием к окружающим его подчинённым, да и к членам своей Семьи тоже. – Дима, соберись, это твой долг, ты же понимаешь это?
Я закрыл глаза. Я не хочу! Я не хочу ничего этого понимать!
– Мне нужно побыть одному, – с этими словами я рухнул на стул, стараясь загнать обратно подкатившую к горлу истерику. – Всего одну минуту, Эд!
– Хорошо, но сильно долго не рефлексируй, у тебя нет теперь на это ни времени, ни права, – Слава поднялся со своего стула, глядя на меня сверху вниз. Я посмотрел на него, отмечая, что морщины на его лице стали глубже. Сейчас он как никогда выглядел на свой возраст.
Эдуард подошёл ко мне и без слов стащил грязную куртку. Крёстный протянул ему своё короткое пальто, и я также молча его надел. Всё правильно, начальник Службы Безопасности обязан выглядеть прилично. Кивнув, Эд и Троицкий вышли, а я остался один, переваривая всё то, что на меня обрушилось.
– Ладно, я справлюсь. У меня нет другого выхода, – пробормотал я, перебирая лежавшие на столе бумаги. – Пускай спасатели разбирают завалы, а мне сейчас нужно сделать то, чему я научился в совершенстве за время работы в СБ.
Я встал и медленно вышел из кабинета, начиная спускаться вниз, прокручивая в голове, что должен сейчас сказать. Выйдя наружу, я вдохнул полной грудью ночной воздух, ещё раз пригладил волосы, всё ещё мокрые и потому выглядевшие гладко зачёсанными, не торчащими в разные стороны, как обычно, и решительно направился в сторону толпящихся за лентой журналистов, сразу же замолчавших при виде меня.
– Дмитрий Наумов, начальник Службы Безопасности. Я сейчас сделаю заявление. Никаких вопросов. Официальная пресс-конференция будет позже, и о её дате вам объявят заранее.
***
Ванда стояла возле окна, обхватив себя руками за плечи. Нет ничего более пугающего, чем неизвестность. Она избавилась от Полянского, и сейчас была одна, полностью погружённая в свои мрачные мысли. Раздался громкий щелчок, и свет в комнате потух, погружая девушку в темноту. Ванда вздрогнула и посмотрела в окно, отмечая, что света нет нигде и в соседних зданиях. Единственным освещённым местом оставалась Площадь Правосудия, как напоминание о недавней трагедии.
И тут она услышала, как к входной двери кто-то подошёл. Тихо и практически бесшумно. Раздался скрежет замка, но дверь не открылась. Потом послышался шорох и какое-то невнятное бормотание.
Ванда и так была на грани, а сейчас её полностью захватила паника. Она боялась темноты и не могла никак побороть страх после этого проклятого похищения. Даже присутствие рядом с ней любимого человека не спасало от частых пробуждений и накатывающей на неё панической атаки, если она засыпала в тёмной комнате.
Схватив первую попавшуюся под руку вещь, она медленно двинулась в сторону входной двери. Света луны хватило, чтобы зрение адаптировалось к темноте, и как только дверь открылась, она размахнулась и со всей силы, даже не прибегая к магии воздуха, ударила вошедшего.
– Ванда, твою мать! – она ахнула, услышав голос Егора. В комнате сразу же зажглись с десяток светляков, освещая большую часть огромного помещения.
– Чем ты меня? – простонал Роман, опускаясь на колени и хватаясь за голову.
– Сковородкой, – пискнула Ванда, рассматривая предмет в своих руках. – Я испугалась, думала, что это воры. Свет погас и…
– Ванда, кто-то смог бы войти в дом Эда без разрешения? – рявкнул Дубов, помогая Гаранину сесть на пол.
– Защищённое мощными защитными чарами здание тоже не должно было взлететь на воздух, – пролепетала Ванда и бросилась ко всё ещё держащемуся за голову Роману.
- Предыдущая
- 6/13
- Следующая