Лисье золото - Корсакова Татьяна Викторовна - Страница 9

Её взгляд переместился на Клавдию, та едва заметно пожала плечами, сказала тихим голосом:

– Это была его последняя воля, девочка.

– Но кремация! Разве мы какие-то нехристи?! И почему все так тайно?.. – Голос Акулины упал с крика до шепота.

– А ты хотела, чтобы на церемонии прощания была толпа журналюг и прочей шушеры? – поинтересовался Тихон. – Нам и одной блогерши в семье вполне достаточно.

– Я бы хотела, чтобы все было по-человечески! Я хотела проститься!

– Ты простилась, Акулина, – сказал дед одновременно успокаивающе и твердо. – Остальное – это воля Луки.

– А теперь?! – Не унималась Акулина, что нам делать теперь, со всей этой…

Её перебило деликатное покашливание нотариуса.

– Собственно, именно этот момент я и хотел осветить, – сказал он и голос его из по-канцелярски равнодушного сделался немного смущенным. – Усопший завещал развеять свой прах с… – Он нацепил очки, заглянул в завещание и продолжил уже более уверенным тоном: – С Лисьего утёса.

– Развеять прах?! – Таис пошатнулась, но устояла. Никто из присутствующих, даже сыновья, не бросились к ней, чтобы поддержать.

– А что такого, тётя Тася? – спросила Акулина ехидно. – Ты ж у нас, вроде, буддистка! У твоих коллег кремация в почете.

– И когда? – подала голос Мириам, задумчиво глядя в окно, за которым продолжала бушевать стихия. – Мой дорогой тесть указал конкретные сроки?

– Указал. – Нотариус кивнул. – Прах надлежит развеять не позднее полудня завтрашнего дня.

– Хорошо, что не сегодня! – Акулина тоже посмотрела в окно. – Представляю, как все мы в потемках под проливным дождем лезем на Лисий утёс, чтобы вытряхнуть деда в Лисий ручей.

– Особенно я, – хмыкнул Гера.

– Погодите! – Сказала Элена и огладила обтянутые черным платьем бедра. – Как это – развеять?! А куда я буду приходить скорбеть?

– А зачем тебе скорбеть? – Акулина недобро сощурилась. – Кто ты вообще такая, чтобы куда-то ходить и о ком-то скорбеть? Можешь прекращать ломать комедию, ты свободна! Собирай манатки и вали из Логова. Кстати, – она вперила взгляд в нотариуса, и тот слегка отпрянул, словно взгляд Акулины имел физическую силу, – мы что-то упустили. Кому достанется Логово?

– Логово?.. – Оленев недоуменно нахмурился.

– Вот этот домик кому из нас достанется? – Для пущей убедительности Акулина топнула ногой по полу.

– Никому. – В голосе нотариуса Алексу снова почудилось злорадство. – Дом и земля, на которой он стоит, переходит одному из трастовых фондов. Но! – Он поднял вверх указательный палец. – Но каждый из здесь присутствующих может пользоваться им так же, как и раньше.

– Значит, пользоваться сможем, а продать нет? – спросил Демьян.

– Совершенно верно, – подтвердил Оленев.

– А ты уже собрался продавать Логово? – Акулина шагнула к Демьяну так стремительно, что тот отшатнулся.

– Успокойся, кузина! – Он выдавил из себя улыбку. – Наш дорогой дед позаботился, чтобы этого не произошло.

– Защита от дурака, – промурлыкала Мириам, затягиваясь очередной сигаретой.

– Что ты сказала, Мира? – Таис тут же встала на защиту кровиночки. – Кого ты назвала дураком?

– Я охарактеризовала ситуацию, а не её участников. Успокойся, Тася, никто не ставит под сомнение твой мощный интеллект.

Прозвучало все это сомнительно, но Таис неожиданно расслабилась, а её лицо осветилось благостной, почти блаженной улыбкой.

– Надо признать, дед оказался тем ещё… затейником, – процедил Тихон. – Почему нельзя было просто все поделить.

– Поделить, чтобы кто-нибудь из нас тут же продал свою долю? – спросил Гера.

Иногда Алексу казалось, что из всех младших Славинских именно Герасим был самым рассудительным.

– А ты, я смотрю, очень умный? – Тонкие губы Тихона растянулись в хищной улыбке, делая его похожим на Акулину. – Далеко пойдешь! Ах, пардон, ты же не можешь ходить!

– Что ты сказал?! – Акулина замерла, приготовилась к атаке.

– Систер, все норм! – Гера поймал её за руку, не позволяя тронуться с места.

– Я тебя закопаю! – Акулина не сводила взгляда с Тихона, и Алекс ни на секунду не сомневался, что закопает при первой же возможности.

– Хватит! – Неожиданно громко и твердо сказала Клавдия. – Что вы за родственники такие, что готовы друг друга закопать?!

– Мы хотя бы родственники! – огрызнулся Тихон, наверняка, намекая на темное происхождение Клавдии.

– Я не родственник, – процедил Алекс, успокаивающе сжимая ладонь Клавдии в своей руке. – Мне же можно тебя закопать, Тиша?

Дед проворчал что-то неодобрительное, но вмешиваться в перепалку не стал. Как не вмешивался и раньше, когда Тихон, самый старший и самый сильный из всех детей Славинских, шпынял маленького Алекса при любой возможности. Нельзя сказать, что дед ничего не видел. И нельзя сказать, что он не хотел ничего видеть. Наверное, если бы Алекс пожаловался, попросил о помощи, дед решил бы проблему одним коротким разговором. Но это была бы его победа, а не Алекса. Поэтому Алекс никогда не жаловался. Вместо этого он записался в секцию рукопашного боя. Полгода ушло на то, чтобы он понял, что может дать сдачу. Ещё полгода на то, чтобы решиться ответить ударом на удар.

Это был фееричный бой! Нет, не так. На самом деле не было никакого боя. Алекс просто свалил Тихона на землю раз, потом ещё и ещё раз. Он сшибал его с ног, не причиняя особой физической боли, до тех пор, пока Тихон не осознал, что это не случайное стечение обстоятельств. Дальше стало проще. Ещё пару раз Тихон пытался зацепить его или Геру, самого младшего из их компании. Драться за себя Алекс был не готов, а за ревущего от боли и обиды Геру лупил Тихона от души.

Узнал ли кто-нибудь о том бое? Из взрослых скорее всего никто. Но сестре Гера наверняка рассказал. Наверное, в благодарность целый год Акулина не называла Алекса ни дылдой, ни задохликом, ни Уваром-отваром. На Увара Алекс обижался особо. Понимал, что злыдня Акулина таким образом переиначивает его фамилию, но все равно переживал. К тому же задохликом он уже не был, а высокий рост считал скорее преимуществом, чем недостатком.

А потом как-то все успокоилось. Все участники подростковой драмы повзрослели и потеряли интерес и к дракам, и к дразнилкам. Но каждый из них помнил и твердо знал, кто на что способен. А если вдруг забыл, то самое время ему напомнить…

– Александр, что ты такое говоришь?! – взвизгнула Таис. – Андрей Сергеевич, вы видите, что происходит?!

– Я вижу, что мы все на взводе, – сказал дед устало, а потом спросил, обращаясь уже к поверенному: – Мы закончили, Василий Петрович?

Оленев с облегчение кивнул.

– В таком случае, позвольте вас поблагодарить. – Дед с неожиданной для его возраста легкостью поднялся с дивана, посмотрел в окно. – Кажется, буря улеглась. Я распоряжусь, чтобы после урегулирования всех необходимых формальностей вас доставили в аэропорт. К сожалению, не смогу вас сопровождать. У меня остались дела, не терпящие отлагательств. А с вами, – он обвел строгим взглядом притихших наследников, – ещё увидимся.

Из библиотеки выходили вроде бы все вместе, но все равно каждый сам по себе. Каждому из наследников предстояло осознать и осмыслить то, что он получил и особенно то, что не получил. Алекс как раз рассуждал над тем, стоит ли валить к себе прямо сейчас или дождаться, когда дед урегулирует свои неотложные дела, и уехать вместе с ним, когда из недр Логова послышался возмущенный и испуганный вопль Элены.

Причина беспокойства стала понятна почти сразу после того, как семья снова собралась в гостиной. Элена стояла перед столиком в стиле Людовика Четырнадцатого. Элена стояла, а вот вазы династии Минь на столике не наблюдалось…

– Где?.. – Элена хватала губами воздух, словно выброшенная на берег рыба – яркая, дебелая, обвешанная дорогими побрякушками рыба.

– Что – где? – К ней с видом озабоченным и воинственным уже спешила Таис.

– Чего ты орешь? – Акулина не спешила. Подобное поведение было выше её достоинства. Но быть в курсе происходящего она, разумеется, хотела.