Барон Дубов 10 (СИ) - Капелькин Михаил - Страница 10

Княжна с высоты сквозь рваные тучи видела, как пролетели первые снаряды, оставляя огненные росчерки в воздухе, и ударили по длинной колонне. Земля вздыбилась, вспучились огненные шары, а маленькие фигурки людей разлетелись в разные стороны. Некоторые фигурки вообще сами по себе в разные стороны разлетелись. Разорвало их, в общем.

Жуткое зрелище для Василисы. Прежде она такого не видела. Но слова Дубова её успокоили. Это их выбор.

В то же время Онежская упивалась своей силой. Здесь, наверху, она наконец могла отпустить себя. Перестать контролировать свой дар. А тот так и жаждал, чтобы его пустили в ход. Особенно после зелья Дубова.

Плавно взмахнув руками, Василиса породила мощный снежный вихрь и обрушила на головы врагов. Деревья гнулись под напором ветра, снежные шапки слетали с них и падали на головы солдат Деникина.

Потом началась атака Мечникова, Дубова и остальных. Василиса усилила метель, взмахивая руками и посылая всё новые потоки жуткого холода и колючего снега. От её усилий тучи стали плотнее, полностью закрыв солнце. Вражеские огромные дирижабли тяжело ворочались, пытаясь вернуться на курс, но их всё дальше сносило в сторону. Кто-то догадался, что в эпицентре метели находится её источник. Тяжёлые орудия огрызнулись огнём, и несколько больших светлячков ухнули в тёмное брюхо метели.

Они пролетели мимо, не причинив вреда Василисе. Она лишь направила ещё маны в змеиный пояс Дубова, чтобы её точно не заметили, и продолжила обрушивать вьюгу на вражескую колонну.

Вдруг она ощутила что-то странное. Как в тот раз, в особняке Дубова, когда напали монстры. Она тогда тоже почти отпустила себя. И сейчас вновь: чем больше морозной маны текло по её мана-каналам, тем отчётливее она ощущала, как что-то внутри хочет показать, на что способна Василиса Онежская.

Странное чувство. Слишком чужое для неё. Будто какая-то её часть не желала контролировать свою силу, а всё больше и больше жаждала использовать Инсект на полную. Без всяких ограничений.

Но пока что княжна могла удержать себя. Просто, чтобы случайно не заморозить своих друзей.

А потом она увидела в дыру меж туч, как мятежники внизу организовались, собрали силы в два кулака и атаковали сразу с двух сторон её друзей. Если ничего не сделать, их возьмут в клещи и перебьют!

Тогда княжна сжала ледяные кулаки и позволила всей своей мощи обрушиться на колонну Деникина.

Ведь мятежники сделали свой выбор. Так пусть теперь ответят за него.

Сейчас

Николай

— А ты? Какой выбор сделал ты, Дубов? — вновь повторила свой вопрос ледяная леди, лишь отдалённо напоминающая Василису.

Она, кажется, даже выше стала. Грудь и бёдра точно стали больше. Не скажу, что мне это не нравилось, но блин… Всё-таки это не княжна.

Женщина вскинула ледяную руку, и с кончиков пальцев сорвался поток холода. Мы с Павлом и Алексеем рефлекторно спрятались за укрытием из небольших дубов, но… Холод оказался настолько лютый, что деревья полопались, распираемые замёрзшей внутри влагой. Затем попадали, снесённые сильным ветром. Новый поток холода устремился к нам, и я едва успел вскинуть увеличенный до двух метров щит-корневище. Упёрся ногами в мгновенно замёрзшую грязь, пытаясь удержаться на одном месте.

Паша и Лёха так же укрылись за щитом, помогая удержать его на месте. Позади меня, уперевшись мне в спину четырьмя парами лап, встали Альфачик и Гоша. Мимо с рёвом летел поток голубой энергии.

Повернув голову, увидел Мечникова и его людей в полусотне метров позади. Они сражались с солдатами Деникина врукопашную. Из-за деревьев их прикрывали мои женщины, включая Лакроссу с её копьями, Веронику, Агнес и графиню Вдовину.

— Князь! — проревел я, привлекая внимание Мечникова, который одним ударом своих гибких клинков рассёк сразу троих солдат. — Уводите людей! Быстрее!

Анатолий Петрович оглянулся, увидел ледяной апокалипсис, побледнел и кивнул.

— Отступаем! Отступаем! — понеслась команда.

Видел, как Лакросса, отправив несколько копий в монструозный танк противнка и раскурочив его броню взрывами, рванулась в мою сторону. Но остановилась, натолкнувшись на мой суровый взгляд.

— Уходи… — шепнул я одними губами.

Девушка всё поняла по моему взгляду, схватила выбежавшую Веронику в ледяной броне с ледяными шлемом, сползшим на глаза, и утянула её в лес. Как раз за миг до того, как в них ударил поток холодного воздуха, перемешанного со льдом.

Так. Ладно. Люди Мечникова тоже свалили, а деникинцы, с которыми они дрались, тоже охренели не меньше и предпочли отступить. Остались мы. Точнее, я, Лёша, Паша и два зверя, подпиравшие меня.

Холод хоть и летел мимо, всё же был к нам очень близко. Даже мою толстую кожу уже неприятно покалывало. Щит же вовсе начал промерзать насквозь, и Паша с Верещагиным не могли больше помогать. Чуть не примёрзли к покрывшимся инеем корешкам.

— Чёрт, холодно-то как! — взвыл Павел.

— Ау-у-у… — печально вторил ему Альфачик.

— Я могу… — стонал Алексей, превратив свои руки в алмазы и помогая держать щит, — попробовать подобраться к ней и…

Я одним глазом взглянул на поток, мчавшийся мимо.

— И что потом? — оборвал я Верещагина. — Заморозит тебя, как полуфабрикат, и всё. Фиг вытащишь.

— Тогда, может, обрушить на неё метеоритный дождь? — зябко ёжась, предложил царевич.

Его броня, на которой сияли огнём руны, пытаясь защитить от холода, покрылась инеем и местами ледяной корочкой.

— Ты дурак? — удивился я. — Это же Василиса! А если убьёшь её?

— Но делать-то что-то надо! — взвыл царевич, чуть ли не прыгая на одной ноге от холода.

— Надо. Надо вам убраться отсюда подальше.

— Легко сказать… — прокряхтел Верещагин, переставляя ноги, чтобы удержаться на месте.

А нас начинало сносить всё больше. Я понемногу пятился. Сильна, ох и сильна княжна! Но что с ней случилось?

— Так. Я её отвлеку, а вы валите отсюда. У вас будет всего пара секунд. Уяснили?

— Ладно… — скрипя зубами, согласились эти вояки.

Зверям тоже дал мысленную команду сваливать, как только появится возможность.

Теперь надо отвлечь княжну. Но как? Выбор, выбор… неужели это после нашего разговора, когда она не могла уснуть? Блин, слишком превратно меня поняла, что ли? Кто ж знал!

Ладно, об этом потом. Если она хочет узнать, что я выбрал, то я ей скажу. Только… она же не уточнила свой вопрос, верно? Просто спросила, что я выбрал… Хех, есть одна идейка…

— Выбор! — попытался перекричать я рёв ледяного потока. — Я сделал выбор!

— Говори, — отозвалась ледяная леди. Поток иссяк.

— Я выбрал… — набрал побольше воздуха в грудь, выглянул из-за щита и проорал: — ГАВАЙСКУЮ ПИЦЦУ С АНАНАСАМИ!

— Чего? — скривился Верещагин. А я легонько подопнул его коленом.

— Ч-что? — замерла на месте ледяная женщина и склонила голову. — Пицца с ананасами?

— Сейчас! — грозно прошептал, пока та задумалась, и Павел с Алексеем сорвались с места. А следом за ними звери.

Красивое лицо через пару секунд скривилось от омерзения.

— Пицца с ананасами… Да это же отвратительно! Отвратительный выбор!

На меня вновь обрушился ледяной поток.

— Много ты понимаешь в еде! — кричал я из-за щита. — Ананасы придают пицце шарм! Так необходимую ей изысканность и пикантность вкуса!

— ФУ-У-У!!! — громыхала псевдокняжна, усиливая напор.

Почему я заговорил про пиццу с ананасами? Сам не знаю. Чувствовал, что это всё же княжна, хоть и немного другая. И хотел зацепить её чем-то и вытащить… наружу. Вот и вспомнил давнишний разговор в одной пиццерии. Лакросса и Василиса тогда спорили как раз об ананасах в пицце. И княжне они жутко не нравились. Впрочем, мне тоже, но о вкусах не спорят. Человек ест то, что ему нравится, и в этом нет ничего плохого. В Индийских королевствах вон до сих пор руками своё карру едят, и ничего. Нормальные люди… если не считать запаха специй и их первобытного страха перед твёрдым стулом.