Барон Дубов 10 (СИ) - Капелькин Михаил - Страница 1

Один мудрец, которому я теперь очень хотел дать леща, сказал: «Бойся своих желаний!» Что тут ответишь? Накаркал, блин!

Хотел поехать в столицу? Вот и поедешь. Спасать императорский двор. Почему я? Потому что Император почувствовал мою возросшую силу. Это мне ещё царевич Паша сказал перед своим отбытием обратно в Петербург. То была одна из причин, по которой его отправили мне на подмогу. Да, про монстров они тоже знали.

Так вот, сыграла моя ставка. Тот, кто убил моего отца, пытался убить меня и Верещагина. Светлейший князь Деникин. И он с верной частью своих дружин пошёл свергать Императора. Какие-то там проблемы возникли с боеприпасами в его крепостях. И другой поддержкой имперской армии. На мой взгляд, это не повод называть царя предателем и самозванцем и бросать свои позиции на съеденье (в буквальном, между прочим, смысле!) Саранче. И идти на столицу воюющего государства.

Решение максимально тупое, если, конечно, не брать в расчёт другие, скрытые мотивы. Но в политике я, всё равно что олень на болоте. Тону, ни хрена не понимая. Так что с политикой пусть политиканы разбираются.

Суть в том, что, как объяснили мне князья Тарасов и Мечников, дружины Деникина сдерживали Саранчу на самом протяженном участке западной границы. Императору пришлось срочно перемещать все свободные войска, чтобы заткнуть эту гигантскую дыру. Даже несколько армий сняли с границы с османами, где скоро грозили развернуться боевые действия.

Короче, Деникин выбрал момент для мятежа самый удачный. Будто подсказал кто. Хотя… Он же Светлейший — знает, что к чему внутри страны. Поэтому Император послал за теми, кто ближе всех и готов к бою. А это я да князь Мечников со своей дружиной. Не фиг было становиться сильней, как говорится.

Но мне это даже на руку. Отличный повод поквитаться с князем, убившим моего отца. То, что это он, у меня теперь никаких сомнений не осталось. Только понять бы… зачем? Ладно, спрошу, когда сожму его горло в своём дубовом кулаке. Главное — не переборщить, а то падла говорить не сможет. Чего доброго, вообще помрёт.

Сейчас же армия Деникина шла к Петербургу, практически не встречая сопротивления. Имперские войска пытались помешать, но оказались слишком малочисленны. Зенитки Деникина сбили несколько дирижаблей, и верная царю армия отступила. Столица готовилась к обороне.

Поэтому я согласился. А вместе со мной согласились и все остальные — девушки и Верещагин. Марина Морозова рвалась с нами, но её я оставил разбираться с поместьем. Управляющая она или кто?

И Никон туда же со своим Мишуткой:

— Ваш Благородь! — почти рычал он. — Позвольте и нам помочь вам! Это же надо! Предать царя и отечество! Да мы их с моими парнями и Мишуткой сами порвём!

После моих зелий он сам и его люди исцелились и побочно стали сильнее. Теперь рвались в бой опробовать свои новые силы. Но взять их с собой означало оставить поместье без защиты.

Похлопал воина по плечу и приказал заняться зачисткой баронства от монстров. Остатки армии уже снялись и отбыли по направлению к столице, не закончив работу. Мои земли оставались опасны. Зачистка лесов от монстров — отличная работёнка для моей маленькой дружины.

В конце концов Никон согласился с моими доводами. Особенно когда Марина шепнула ему на ухо, что со мной спорить бесполезно.

— Да с его дедом и отцом тоже спорить было, всё равно что в песок воду лить. Бассейна не получится, — тихонько крякнул Никон в ответ, но я услышал.

— Вы уверены, что нам стоит лететь на этом? — С лёгким пренебрежением князь Тарасов покосился на мой дирижабль.

Его слегка потрепало во время битвы, так что баллон пестрел разноцветными заплатками, а корпус — приваренными листами железа.

Мы стояли у подножия небольшого трапа, ведущего в гондолу.

— Домчит быстрее, чем любой ваш дирижабль, — отвечал я, наблюдая за погрузкой. — Правда, Агнес?

Гоблинша оторвалась от махинаций с одним из двигателей. Что-то она там приваривала, и вспышки ощутимо били по глазам.

— Ещё как! — горячо заявила Агнес. Выглядела она слегка безумной. Глаза широко раскрыты, губы растянуты в улыбке, волосы всклокочены. — Я приделала турбины, чтобы мы могли лететь, когда летим! Да «Его Дубейшество» домчит нас до столицы в мгновение ока! Хотя ладно… не так быстро. Но если вы медленно моргаете!..

— Вась? — опасливо позвал я проходившую по трапу княжну.

С кошачьей грацией она спланировала с трапа и подошла ко мне, едва касаясь ногами снега и не оставляя следов.

— М? — лукаво глянула она на меня.

В последнее время женственности в её поведении заметно прибавилось. И в движениях тоже. Особенно в движениях. Любо-дорого посмотреть, как изящно она двигалась.

— Забери у Агнес все запасы кофе. Кажется, ей хватит, — тихо сказал я.

Агнес в это время опять что-то варила, хихикая и разговаривая сама с собой. Кажется, не только её Инсект, но и талант изобретателя вышел на новый уровень.

Погрузившись на дирижабль, тут же стартовали. Поднялись в небо. Включились двигатели, и судно пошло на северо-запад. Сначала медленно, а затем с вибрацией и гулом врубились реактивные двигатели Агнес. Ускорение вжало меня в стальную переборку капитанского мостика. Остальные пассажиры и члены экипажа тоже качнулись, а Агнес только крепче схватилась за штурвал. Внизу проносились верхушки деревьев и полоски дорог.

— Что ж, беру свои сомнения назад, — улыбнулся Евгений Михайлович, довольный скоростью.

— Где… здесь гальюн⁈ — выдавил позеленевший князь Мечников, пробегая мимо меня.

Но в гальюн уже целая очередь была. В трюме разместили два взвода солдат с техникой и оружием, больше просто не влезло. И их тоже укачало на такой скорости.

— Сколько у нас времени? — спросил я князя Тарасова. — До того как Деникин дойдёт до Петербурга.

— Не больше трёх дней, — отвечал он. — Дружины Деникина растянулись. Сейчас их движение замедлилось, чтобы подтянуть тылы.

— И сколько у него войск?

— Около тридцати тысяч отборных бойцов с разнообразной техникой. Даже танки имеются.

— А у Императора?

— Несколько гвардейских полков и гарнизон города. Не больше восьми тысяч человек.

— Как-то маловато для такого большого города, — протянул я, усаживаясь у одного из больших обзорных окон впереди.

Внизу шли боевые порядки дружины Мечникова, тоже двигавшиеся в столицу. Мы быстро пролетели над ними. И их тоже было немного. Тысяча, может полторы. И прибудут в лучшем случае через три дня. К самому началу сражения за город. Так себе расклад.

— А аристократы? — повернулся я к Тарасову, стоявшему рядом.

Он встал у окна напротив, оперевшись на трость. Дирижабль уже набрал скорость, и князя лишь слегка покачивало.

— Кто-то встанет на защиту города и, скажем так, отечества в лице Императора, но большинство предпочтут отсидеться и посмотреть, кто окажется у руля страны. В последний момент, когда победитель станет очевиден, примкнут к нему.

— Столичное дворянство во всей красе, — буркнул я. — Измельчал аристократ.

— Таков удел всех людей. Тяжёлые времена порождают сильных людей, сильные люди порождают хорошие времена, а хорошие времена, в свою очередь, порождают слабых. Последние несколько десятилетий были относительно спокойными. Даже процветающими, я бы сказал. Теперь мы пожинаем плоды нашей природы.

. Закатное солнце окрасило верхушки заснеженных деревьев внизу в сочный оранжевый цвет. Как и небо. Мы летели прямо в огненный шар, заливавший вибрирующую гондолу светом.

Какое-то время Тарасов молчал, а потом вдруг произнёс:

— Может быть…

Я удивлённо вскинул бровь.

— Может быть, будь на троне другой человек… Более жёсткий, более целеустремлённый…

— Странно слышать столь крамольные речи от Первого советника царя, — прямо сказал я.

— Хоть и Первый, я всего лишь советник. Решения принимает государь.