Феодал (СИ) - Рэд Илья - Страница 3

Ростов от имения в получасе пути. Плëвое дело, но лошадью не помешало бы обзавестись. В первую очередь, когда вошëл в город, я отыскал постоялый двор.

— Чего глазеешь, деревенский, что ль? — грубовато спросил хозяин.

— Вроде того, не подскажешь, где тут можно нанять мастера клинка?

— Ого, из богатеньких, значит, — потëр щетину мужичок, на его лбу собралась гармошка морщин и, наконец, он ответил. — Если качественно, но дорого — это лучше к Тальхофферу, немцы знают толк в технике, но и требовательны. Палками по спине забьют так, что маму родную забудешь.

— Ещë варианты?

— Есть кирха Петра и Павла, там часто ошиваются тевтонцы, но учти — придëтся бросить всë и батрачить на немчуру за ради хрящика свиного. А ещë аглицкую веру принять и обет послушания, будь добр, соблюдай.

— Не, это совсем не подходит, — отмахнулся я, понимая, что отец не потянет дорогого мастера, да и не дурак — сразу поймëт, кто это. — Мне бы попроще кого, да порукастей. Не этих заморских задавак, а наших бы.

— Наших, хм, — многозначительно вздохнул хозяин постоялого двора, — пройдись-ка по тавернам возле гарнизона, может какой отставной мастер и согласится к тебе пойти. Либо загляни на Торжище у Темерницкой таможни, там еженедельно турниры проводят: и наших хватает, и заморских гостей. Сегодня как раз после шести и будет представление.

— Спасибо, вот это мне больше подходит, — я ударил по стойке и накинул сверх платы пару рублей, негусто, но и сведения достаточно простые.

Главное — не жадничать. С этим принципом я был полностью солидарен. Также нельзя проходить мимо подлости или несправедливости. Поэтому, когда в зале послышался женский вскрик, я тут же развернулся.

— Не встревай, парень, это тевтонцы, — прошептал сзади на ухо мой собеседник, — Был как-то три месяца ранее такой же, как ты парнишка молодой, горячий, вздумал дерзить тем господам, — мужик кивнул на столик, где напившийся рыжий рыцарь усадил себе на колени дочку какого-то умалишённого старика.

Тот одет был прилично, но еле выговаривал слова возмущения, как будто часть лица парализовало. Хоть он на потеху всем и пускал слюни, но даже на последнем всполохе сознания пытался защитить любимое дитя.

Все старательно отводили глаза, делая вид, что не замечают творившегося беспредела, а меж тем рука тевтонца уже нетерпеливо лезла под платье сопротивляющейся девушки.

С виду она была благородного происхождения, либо работала в какой-то канцелярии — заметны строгость и скромность в богатой одежде. Непонятно, что она забыла в таком месте.

— Нашли того хлопчика потом в реке по кускам. Изверги, каких поискать, и всем рты деньгами закрывают. Братство, тьфу ты, окаянное, — в сердцах плюнул мужик и потащил меня к двери. — Уходи, уходи паря, не твоя это беда, оставь.

— Ежли не моя и не твоя, так чья? — яростно одëрнул я руку.

— Господи ты, Боже мой, — перекрестился владелец заведения. — Помилуй сына тваво несмышлëного…

— За них лучше помолись, — я больше не мог терпеть и, подойдя к компании из трëх тевтонцев, пнул стул обидчика так, что тот полетел кубарем вниз, цепляя скатерть, вино и многочисленные закуски вслед за собой.

Девушку я успел схватить под локоть.

— Уходи сейчас же, — велел я ей, потому что два других тевтонца уже были на ногах и похватались за мечи: взгляд волчий, хоть и немного осоловелый от пива.

— Ты кто? — встал облитый и обляпанный рыжий рыцарь. — Скажи мне своë имя, Иван, прежде чем я вскрою тебе брюхо.

— Я бастард барона Черноярского, Владимир Черноярский.

— Владимир… Ага, сейчас мы, Владимир, тебя немножко порежем, ты только стой смирно, ага?

— Разбежался, — ухмыльнулся я, доставая из ножен клинок, подаренный Аластором, мне было всë равно, сколько их, и какой они подготовки. — Подойди и попробуй.

Меч идеально лежал в моей ладони, и я чувствовал его как продолжение себя. Короткий вздох, одну ногу вперёд, в другой руке блеснул стащенный со стойки кухонный увесистый нож, полная концентрация на противнике.

Стулья и столы постояльцы оттащили в стороны, а сами отошли к стенам, чтобы не мешаться. Хозяин заведения побелел как мокрая известь, к тому же крестился, не переставая.

К сожалению, я не успел проверить тевтонцев своим чудо-навыком, потому что события развивались слишком стремительно, а для его активации мне требовалось некоторое время. Не желая быть в роли обороняющегося, я напал первым.

Уверенный рубящий удар в блок и лицо тевтонца сморщилось, он зарычал и сделал шаг назад, уступая место товарищу, усатому коротышу, что стоял слева. Из-за того, что их было трое, ещё и в замкнутом пространстве, они не могли меня окружить — просто не давал им этого сделать. Ну и в боковых ударах они тоже были ограничены, тогда как я размашисто выставлял границы, не давая зайти за спину.

С усатым вышла интересная ситуация. Он сам полез на рожон, выйдя вперёд остальных, видимо, желая выслужиться перед командиром, и так разозлил меня своими попытками уколоть, что я не выдержал и со всей дури саданул чисто по-деревенски сверху вниз.

Закономерно был выставлен блок, но меч тевтонца треснул посередине, и верхняя его часть отломилась, едва не убив какого-то купца, мирно сидевшего в углу. Отломанный кончик вонзился рядом с его головой, мужик широко раскрыл глаза и так громко икнул, что народ засмеялся.

Но тевтонцам было не до смеха, они намеревались порвать зарвавшегося юношу на куски. Ещё бы — такой позор, да ещё и у всех на глазах! Рыжий главарь вновь вышел вперёд, а его дружок с седой проплешиной потявкивал справа.

Мы сошлись в размене ударами, но в этот раз я ощутил давление со стороны более опытного мечника. Скорее всего, тот перестал строить иллюзии о лёгкости схватки и теперь сражался всерьёз. Он делал финты, контратаковал и даже сумел пнуть меня ногой.

Впрочем, как раз это и было его ошибкой — я успел вогнать в голень кухонный нож.

— Шайсе! — заорал рыжий и шагнул на эмоциях вперёд, подавив боль.

Мы вошли в клинч, точнее меня намеренно на блоке проталкивали назад, явно пытаясь зажать у стены. Усатый с ножом и седой с мечом уже приготовились колоть с боков, и я понял, что вот-вот пропущу удары по жизненно важным органам. Однако произошедшее следом меня сильно удивило.

Не знаю, откуда мне был известен этот приём, но я инстинктивно приложил левую руку на грань клинка и ушёл влево, заставляя рыжего опираться на раненую ногу, тому резко стало не до контратаки, и он взвыл от боли.

Низкорослый же был только с одним ножом и поспешил отскочить назад, но это не так-то просто, когда длина вашего оружия значительно различается — больше у него не было за кем спрятаться, и я отсёк бы ему руку, но вовремя сообразил, что за такое по головке не погладят. Потому в последний момент ударил плашмя.

Это оказалось весьма действенным — удар болезненно угодил в локтевую костяшку. После я ногой отправил его в полёт прямо в толпу и сблокировал удар седого. При этом не теряя инициативы!

Несколько контратак и мой враг отступил с проткнутым предплечьем. В итоге все трое ранены и не могли больше полноценно сражаться.

— Расступись, а ну, в сторону! — послышался приказной тон и свист полицейского свистка.

С улицы внутрь, как волнорез? ворвался городовой с тремя помощниками, все в тёмно-зелёных мундирах и фуражках с чёрным козырьком.

Распихав зевак городовой немедленно направил свою красную перчатку на меня. Вокруг моей руки, державшей меч, неожиданно возникло лёгкое пламя, но я ничего не почувствовал.

— В чём дело? — спросил я, миролюбиво разведя руки в стороны.

— Брось меч, немедленно! — рявкнул страж порядка, в его лице прочитался на секунду страх, но он его задавил натянутой маской возмущения. — В случае неповиновения я расценю это как угрозу!

Ничего не понимая, я пожал плечами и загнал клинок в ножны.

— Так пойдёт? — как только я это сделал, мою ладонь ожгло то самое пламя, я реально почувствовал боль!