Умереть красиво - Джеймс Питер - Страница 11

– Итак, детектив-суперинтендант Грейс. – Теобальд внимательно оглядел содержимое раскрытого мусорного мешка и сам участок, где обнаружили труп. – Можете ввести меня в курс дела?

– Разумеется. – (В первые полчаса с патологоанатомом следовало придерживаться формальностей.) – К настоящему часу найдено расчлененное женское тело с многочисленными ножевыми ранениями.

Словно для подтверждения, Грейс покосился на Барли, и тот принял эстафету.

– Сегодня утром в полицию Ист-Даунса позвонила женщина, чей пес во время прогулки обнаружил человеческую кисть. Наши сотрудники оставили ее на месте и не трогали, – подчеркнул инспектор. – Я выставил по периметру кордон, а полицейские ищейки вывели нас на останки. К ним тоже никто не прикасался; единственное, я позволил себе вскрыть мешок.

– А голова?

– Ищем.

Поставив сумку на землю, патологоанатом опустился на колени, аккуратно расчехлил мешок и молча стал рассматривать содержимое.

– Нужно срочно снять отпечатки и сделать ДНК-тест для установления личности погибшей, – сказал Грейс, глядя поверх поля на густо застроенные домами улицы.

В миле от них темнели серые воды Ла-Манша, почти неотличимые от пасмурного неба.

– Кроме того, необходимо провести обход, опросить местных жителей на предмет чего-нибудь подозрительного за последние пару дней, – перечислял суперинтендант, обращаясь к Барли. – Выяснить, не пропадал ли кто-нибудь поблизости. Если нет, расширить район поиска до всего Брайтона, а если понадобится, и Суссекса. Билл, в округе установлены камеры наблюдения?

– Только в некоторых магазинах и конторах, – сообщил Барли.

– Распорядись, чтобы нам предоставили пленки за минувшую неделю.

– Понял.

– Есть версии, как останки попали сюда? Следы покрышек?

– Только отпечатки обуви. Судя по узору подошвы, берцы. Следы глубокие. Думаю, ее несли на руках. – Билл Барли кивнул на узкую полосу почвы и рапса между двумя полицейскими лентами, растянутыми неподалеку.

Теобальд расстегнул сумку и внимательно изучал окровавленную кисть.

«Кто она? – спрашивал себя Грейс. – Почему ее убили? Как она здесь очутилась?»

Внутри закипал гнев.

Гнев и еще кое-что.

Грейс гнал от себя чудовищную мысль о том, что его жена могла разделить участь этой девушки. Девять лет назад Сэнди исчезла, как сквозь землю провалилась, и с тех пор о ней не было ни слуху ни духу. Ее тоже могли убить и выбросить труп. Убить и расчленить. Существуют десятки способов избавиться от тела так, что его никогда не найдут.

Собственно, это и озадачивало. Кто-то не поленился расчленить несчастную, отсечь голову. Однако, если убийца хотел, чтобы жертву не опознали, зачем оставил руку?

Почему мешок бросили посреди поля, где его непременно нашли бы в кратчайшие сроки? Почему не закопали или хотя бы не присыпали землей?

Неужели злоумышленник хотел, чтобы тело обнаружили?

Одетая в сиреневый спортивный костюм, Келли устроилась на полу в гостиной с клавиатурой на коленях и, привалившись спиной к дивану, хрустела чипсами «Принглс» с солью и уксусом.

«Не самый здоровый перекус, зато низкокалорийный, на фигуре не скажется», – размышляла Келли.

Подключившись к Сети, она залюбовалась сиреневым браслетом от «Сваровски» на экране телевизора, а после дважды щелкнула по картинке, чтобы ее увеличить. Терзаемая угрызениями совести, Келли прикидывала, как идеально украшение подойдет к ее спортивному костюму. Немного вычурно, может, чуть вульгарно. Однако ювелирные украшения «Сваровски» считались классикой и очень ей нравились. Рекомендованная цена за браслет была сто пятьдесят два фунта, а самая высокая на данный момент ставка – всего десять семьдесят пять. И до конца аукциона оставалось каких-то три часа сорок две минуты!

Смешная сумма! Келли подняла ставку до двенадцати фунтов. Они не разорятся, зато, если удастся купить браслет по низкой цене, через пару недель его можно выставить в разы дороже и получить навар!

Келли следила за экраном, но пока новых ставок не появилось. Отлично. Она потянулась за бутылкой водки «Смирнофф» – из секретной заначки в ящике с нижним бельем, – отвинтила крышку и сделала глоточек. Всего лишь третья порция спиртного за день, успокаивала она себя, запамятовав, что бутылка новая и уже на треть пустая.

За окном моросил дождь. В гостиную с поводком в зубах вошла Леди и, задрав голову, заскулила.

– Хочешь гулять, моя сладкая? Специально дождя дожидалась?

Овчарка заскулила громче.

Келли поставила бутылку и вытянула руку. Леди ткнулась в нее мордой, а после неуклюже развалилась на спине.

– Типичная женщина, – заворковала Келли; язык заплетался, настроение после водки немного поднялось. – Любишь, когда ласкают сиськи.

Она погладила собаке пузо, потом обняла за шею и поцеловала, вдыхая густой запах теплой шерсти.

– Люблю тебя, Леди.

Услышав снаружи какой-то звук, Леди вскочила и с рычанием ринулась в коридор. В кухне хлопнула собачья дверца – овчарка рванула в сад, наверняка преследуя какую-нибудь птичку, дерзнувшую приземлиться на лужайку.

Ставку на аукционе «Ибэй» еще не перебили.

Когда-нибудь она станет по-настоящему зарабатывать на онлайн-аукционах. Пару недель назад ей попалась статья в «Дейли мейл» (Келли даже вырезала ее и сохранила), где рассказывалось о людях, обогатившихся за счет торговли на «Ибэй». Она пробовала объяснить Тому – жаль, тот не понял, – что своими покупками по-своему старается внести вклад в семейный бюджет. Просто пока ей не везет. Но повезет обязательно, надо лишь набить руку.

Она покосилась на бутылку. Может, еще глоточек?

«Что за фигня со мной творится? – закрыв глаза, размышляла Келли. – Со мной и с моей жизнью? Плохая наследственность?»

Ее любимый папа с его грандиозными планами осел в четырех стенах со стремительно прогрессирующим Паркинсоном. И это в пятьдесят восемь лет! Она помнила, как ребенком наблюдала его бесконечные и неизменно провальные попытки открыть собственный бизнес. Работая таксистом в Брайтоне, отец основал фирму по прокату лимузинов – и прогорел. Потом приобрел франшизу по продаже каких-то чудодейственных БАДов, обещавшую огромные барыши. Его авантюра стоила им дома.

Мать Келли вносила вклад в семейный бюджет, вкалывая продавщицей парфюмерии в дьюти-фри зоне аэропорта Гэтвик, пока ей не пришлось уволиться, чтобы ухаживать за мужем. Сейчас родители прозябали в муниципальной квартирке в Уайтхоке, самом неблагополучном районе Брайтона, в постоянном страхе перед вандалами, грабителями и взломщиками. Два дня назад Келли ездила к ним в гости, буквально на час оставила свой древний «эспейс» на улице, и ей успели скрутить колпаки с колес.

Она вспоминала, как познакомилась с Томом на вечеринке в честь совершеннолетия подруги по педагогическому колледжу в Брайтоне. Ее поразило его сходство с отцом – отцом, которого ей хотелось помнить: молодым, красивым мужчиной с мальчишеской улыбкой и невероятным обаянием, таким жизнерадостным и энергичным. Том тоже был невероятно хорош собой, тоже строил амбициозные планы, но, в отличие от отца, не витал в облаках. Он собирался набраться опыта в одной из крупнейших компаний в своей отрасли, а после открыть собственную фирму.

Келли сразу в него поверила. Такие, как Том, всегда добиваются своего. Он понравился всем ее друзьям. Родители его обожали. А Келли влюбилась с первого взгляда. Два дня спустя они уже ночевали в его крохотной полуподвальной квартире неподалеку от набережной Хова, до утра на повторе играл диск Скотта Джоплина, и с тех пор они практически не расставались.

Первое время после свадьбы все шло просто прекрасно. Том открыл собственную фирму, и весьма успешно. Они переехали в просторную квартиру, а потом и в этот дом. Проблемы начались, когда она уволилась из начальной школы незадолго до рождения Макса. Келли захандрила, потом впала в затяжную послеродовую депрессию. Ее угнетала необходимость сидеть в четырех стенах с ребенком, а Том чуть свет уезжал на работу и возвращался поздно вечером, совершенно вымотанный. Он клялся, что это временно. Просто сейчас нужно пахать до седьмого пота ради их светлого будущего.