Погоня за генералом - Тамоников Александр Александрович - Страница 1

© Тамоников А.А., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Шубину снилось, что ему четырнадцать лет, и что он вместе с отцом приехал в деревню к бабке Вале, маминой матери, и теперь они с отцом оба сидят на берегу Волги и удят рыбу. На рыбалку они вышли затемно, когда было еще по-утреннему туманно и не слишком жарко. Тогда Глеб еще бодрился и внимательно следил за поплавком на воде, но теперь, когда солнце пригрело, а утренняя дымка рассеялась, его разморило и потянуло на сон. Он прикрыл глаза и задремал.

– Глеб…

Голос отца доносился откуда-то издалека… Глеб силился подобрать подходящее слово, чтобы обозначить конкретную дальность звучания отцовского обращения к нему, но оно ускользало от него и никак не хотело приходить на ум.

– М-м-м…

– Глеб!

Голос, звавший его, теперь звучал ближе и не был похож на отцовский. Шубин, с трудом вытягивая себя из липкого и глубокого, как омут, сна, вспомнил, что отец умер еще до войны, поэтому звать его сейчас никак не мог. Разве что каким-то чудом вернувшись из далекого далека под названием «прошлое».

«Я сплю, – понял Глеб. – И мне снится, что я с отцом на рыбалке…»

Додумать мысль до конца ему не дали. Кто-то начал трясти его за плечо.

– Товарищ капитан! Глеб! Просыпайся! Тебя в штаб армии вызывают! Срочно!

Шубин узнал голос старшего лейтенанта Александра Котина и вспомнил наконец, где он находится. Сел на дощатой лежанке и, не открывая глаз, спросил:

– Который час? Я долго спал?

– Всего ничего – где-то часа четыре, – ответил Котин, и извиняющиеся нотки проскользнули у него в интонации.

– Куда, говоришь, вызывают? – еще не до конца проснувшись, переспросил Шубин и потер глаза кончиками пальцев, пытаясь разогнать остатки сна.

– В штаб 3-й гвардейской, к генерал-полковнику Гордову, – ответил Котин и добавил, немного помолчав: – Лелюшин уже ждет тебя в машине.

– Умыться есть где? – Шубин встал и, одернув гимнастерку, взял висевшую на сучке фуражку.

– Я принес воды. Пойдемте на улицу, полью.

Глеб оглянулся на голос. За спиной у него стоял Жуляба – один из разведчиков, которые ходили с ним и Котиным на предыдущее задание, и один из тех немногих, кто вернулся обратно. Шубин вздохнул, вспомнив по фамилии всех, не вернувшихся с того задания: Торопов, Рыков, Тетерин, Лесовский, Делягин…

Вместе с фамилиями пришли и воспоминания о совсем еще недавних событиях, быстро промелькнули, как кадры в документальном фильме.

Кадр первый. Он, Глеб, наблюдает за неравным воздушным боем – три «Мессершмитта» против одного нашего «П–2». Он вместе с ранеными из полевого госпиталя переживает за летчика, который успел выпрыгнуть с парашютом из сбитой «пешки». Парашют относит ветром в сторону врага, в лес.

Кадр второй. Глеб докладывает гвардии полковнику Соколовскому, своему новому начальнику, о воздушном бое.

Кадр третий. Глеб, старший лейтенант Котин и еще одиннадцать бойцов уходят на поиски летчика, а заодно и на поиски партизанского отряда, который должен был находиться как раз в том квадрате, куда приземлился парашютист.

Кадр четвертый. Группа Шубина находит на заброшенном хуторе тела убитых бандеровцами разведчиков и хоронит их.

Кадр пятый. Отряд разведчиков выходит к хутору, на котором живут две женщины и двое ребятишек. Старуха пытается отравить их, подсыпав в молоко крысиный яд, но Глеб предотвращает эту попытку.

Кадр шестой. Молодая женщина по имени Ганна хитростью пытается вывести разведчиков к бандитам, но начинается бой, и ее убивают. Шубин с отрядом уходят дальше в лес через болото.

Кадр седьмой. Отряд Шубина выходит к заимке глухого деда Михайлы, где тот прячется от полицаев со своей женой. Глеб обнаруживает парашют в сарае у стариков и просит Михайлу отвести их к месту, где старик его нашел.

Кадр восьмой. Бой с националистами из дивизии «Галичина» и первые потери в отряде Шубина. Партизаны приходят на помощь разведчикам.

Кадр девятый. Встреча с раненым летчиком и новый бой с националистами.

Кадр десятый. Разведчики приходят в лагерь партизан, налаживают связь со штабом стрелковой дивизии.

Кадр одиннадцатый. Тяжелое, с боями, возвращение разведчиков в часть вместе с группой партизан…

Глеб помотал головой, отгоняя воспоминания, а заодно остатки прилипчивого сна, и вышел следом за Котиным и Жулябой из землянки. Оглядевшись по сторонам, он увидел неподалеку стоящий автомобиль, в котором, к его удивлению, сидел Иван Клименко. Рядом с машиной нетерпеливо топтался ординарец полковника Соколовского.

– Время, товарищ капитан, время! – постучал старший лейтенант Лелюшин пальцем по часам на запястье. – Я уже двадцать минут жду.

– Ничего, подождешь еще пять, от тебя не убудет, – проворчал Котин и принял из рук Шубина его фуражку.

– А Иван что в машине делает? – поинтересовался Глеб.

Он хотя и задал этот вопрос Котину, но уже и сам понял, что командира партизанского отделения, который прибыл вместе с ним в расположение группы Соколовского по поручению командира партизанского отряда Васильчука, по всей видимости, тоже вызывают в штаб армии. Вот только для чего?

– Насколько я в курсе, – правильно понял его вопрос Котин, – придется тебе вместе с Клименко и его людьми обратно топать. Туда, откуда ты недавно пришел. Соколовский, когда уезжал в расположение штаба армии на совещание, заезжал к нам и намекнул мне о какой-то совместной с партизанами операции. По всей видимости, как-то уже решили этот вопрос и теперь хотят поставить конкретную задачу и перед партизанами, и перед разведкой.

– Ну да… – задумчиво ответил Шубин и помотал головой, отгоняя обрывки снова нахлынувших на него воспоминаний недавних событий.

Он с удовольствием умылся холодной водой, отфыркиваясь и мотая головой, словно лошадь во время купания. От протянутого ему Жулябой полотенца отказался, вытирать лицо не стал вовсе – ему было приятно ощущать, как капли воды под теплом солнечных лучей испаряются с огрубевшей кожи. Уже на ходу поблагодарил разведчика, пригладил ладонями растрепанные волосы и, взяв из рук Котина фуражку, надел ее, оправил гимнастерку и застегнулся на все пуговицы.

Негоже было являться к самому начальнику штаба армии генерал-полковнику Гордову в расхристанном виде. Шубин не мог позволить себе таких вольностей даже после такого тяжелого и беспокойного сна, который длился всего четыре часа. Хотя что такое четыре часа сна после трех выматывающих и тело, и душу бессонных суток, переполненных тяжелым переходом и боями? Это такая малость, что ни тело, ни душа не успевают восстановиться. Но на войне как на войне. На ней нет времени задумываться над такими пустяками, как отдых. Отдыхать солдат будет, когда его тяжело ранят или, что тоже весьма вероятно, убьют. Ну, или после победы, если солдат до нее доживет…

Котин проводил Глеба до машины и молча пожал ему руку. Он не стал ничего говорить своему новому командиру. Да и что тут можно было сказать? Глеб так же молча кивнул ему и сел рядом с Клименко. Лелюшин, который уже сидел за рулем, нетерпеливо завел машину, как только увидел, что Шубин направляется к нему, и сразу же тронулся с места.

– Поспал чуток? – с некоторой завистью в голосе спросил Клименко и, вздохнув, сам же ответил на свой вопрос: – Ну, хотя бы немного, и то хорошо. А я вот так и не присел после того, как мы с тобой вышли от полковника Соколовского. Все мотаюсь. Зато, – он неожиданно оживился и развернулся к Шубину всем корпусом, – нам столько всякого оружия и боеприпасов дали! Даже еще одну телегу снарядили вдобавок! – с восхищением заметил он.

– И взрывчатку дали? – улыбнулся Глеб, поддерживая радость Клименко.

– Пока нет, – немного сникнув и умерив свою радость, ответил тот. – Но думаю, что и этот вопрос решится. Зачем-то ведь нас вызывают аж к самому командующему армией…