Ноша хрономанта 7 (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 19

— Когда наши воины в поход направились, — соизволил подсказать доселе молчавший стражник, который поглубже надвинул себе на глаза забрало шлема, скрывая лицо. Но даже кованная пластина зачарованной стали не могла до конца скрыть какой-то подозрительный румянец, алеющий на его щеках. От мороза, что ли? Так вроде бы погода для наших мест стоит не сильно морозная, даже льда в лужах нет, да и амулеты сопротивления холоду наши одаренные давно уже наловчились клепать отменно… — Тот самый похода, в который вы опять не пошли.

— Тааак…Кажется кто-то тут забыл, как его пороли в детстве… — Я был зол, действительно зол. Нет, безусловно, окружающим нас дикарям периодически следовало напоминать, кто главная лягушка в этой лужице, дабы не пытались всякие горячие парни наших девок воровать или хотя бы скотину тырить. Но в последние десятилетия ни зеленокожие, ни варвары, точно проблем никаких не доставляли! Ну, если не считать регулярных попыток задобрить меня жертвоприношениями, ибо последний раз, когда пришлось с их шаманами и покровителями этих самых шаманов дело иметь, видимо слегка перестарался…Я все-таки отпустил копье стражника, который видимо и хотел бы меня внутрь не пустить, но силенок не хватало, а после пнул дверь ратуши, усилием мысли деактивировав основной контур моей защиты. И приняв немедленно последовавший магический удар на основной резервный, который обычно пускался в ход лишь тогда, когда кто-то сумел прорваться через окружающий меня постоянно слой хроноискажений или же обмануть его. Впрочем, бывает пробивали и его, как и пару следующих, да только редко кто умудрялся долго радоваться такой своей удаче. — Гвидон! Александра! Вам не кажется, что пора бы кое-что объяснить⁈

Внутренняя часть ратуши напоминала то ли спортзал, то ли казарму с убранными койками, то ли какой-то длинный дом викингов, поскольку представляла из себя одно большое и почти пустое помещение, где из мебели имелись разве только поддерживающие потолок колонны, парочка артефактных печек по углам и небольшой стол, за которым обычно и заседали члены правящего совета поселения. Только как-то так сложилось, что за последние три-четыре десятка лет из пяти мест чего-то решали только два. Ибо их обладатели в лице начальника милиции и второго по силе одаренного нашего сообщества между собой поженились, а оставшаяся парочка им перечить просто не хотела, повязанная с той или иной стороной данной ячейки общества тесными дружественными и кровными связями.

— Вот так и знала, что все твои разговоры о уважении к законам и равенстве не более чем пустая брехня, учитель, — презрительно фыркнуло самое большое разочарование меня как педагога, демонстративно скрещивая руки под грудью, кажущейся еще больше из-за толстого и теплого войлочного доспеха, который облегал фигуру сильнейшей ведьмы нашего поселения. Рослая фигуристая блондинка, являющаяся едва ли не олицетворением слова «валькирия», без сомнения была очень талантлива…Но в тех областях магии, которые я изучал. Сглазы, проклятия, менталистика, некромантия, шаманизм, манипулирование плотью…Всего этого я не умел или почти не умел, ибо банально никогда и не пытался всерьез научиться. Нет, базу-то ей дал, база она на то и база, что почти для всех одинаковая…Но другие, да хоть те же стихийники, получали от меня намного больше. И она вообразила себя, что древний почти как сибирский мамонт архимаг в воем лице с ней не желает делиться тайными знаниями, не желая растить конкурентку. И стала этой конкуренткой из принципа. Ну, думает, что стала, ибо самомнения ей всегда было не занимать, а остальные наши одаренные, увы, колдуют как-то без огонька, довольствуясь тем уровнем, который позволяет окрестных дикарей пугать, да случайно залетевшим в горы вивернам клыки обламывать… — Как только вдруг оказалось, что твои интересы ущемили, то сразу же прибег к грубой силе.

— Ладно уж, проходи, садись, раз ворвался к нам так бесцеремонно, — вторил супруге Гвидон, названный так в честь персонажа русских народных сказок. Напоминающий по телосложению скорее медведя, чем человека могучий витязь, бывший действительно неплохим рубакой даже по моим довольно высоким стандартам, действительно пришелся бы к месту среди древних былин. У него и внешность была характерная, и класс легендарный и привычки…Махну рукой — улица, отмахнусь — переулочек…Скольким пострадавшим в драках или на тренировках я после него состояния здоровья откатывал и не сосчитать. — Уважим уж сегодня старика…

— Мне плевать на ваше уважение, — процедил я, направляясь вперед. — Я хочу знать, почему вдруг по улицам баб с детишками гонят словно скот! И почему на них побои и зачарованные клейма, вокруг которых даже воспаление от ожога не спало! А ведь в этом столетии варвары и гоблины не давали поводов для подобного отмщения, более того, даже не пытались их дать…Так какого черта вы устроили⁈ Мне напомнить, что рабство у нас запрещено⁈

— Мы позаботились о своем будущем и отменили этот глупый закон, — неожиданно подал голос тот, кого можно было бы назвать нашим министром экономики, если бы не слишком мелкий масштаб. А так он был всего лишь главным торговцем. И единственным по большому счету…Больше как-то и не требовалось. — Пора взглянуть правде в глаза, именно из-за него, ну из-за других глупых древних предрассудков, мы едва выживаем в то время, как давно могли бы процветать! Всякая тупая и грязная работа, которую будут делать дикари, освободит нашим гражданам время для охоты, тренировок, постижения магии и прочих дел, ведущих к повышению истинно важных классов!

— Их женщины станут рожать нам детей, наконец-то позволив как следует увеличить свою численность! — Поддержал торговца самый старый из членов совета, с которым мы когда-то вместе бились на последних стенах последнего свободного города Земли. Определенной роли в поселении у него не было, но этого пенька, который трухой не рассыпающегося исключительно благодаря тому, что я периодически его организм заставляю стареть в обратном порядке, молодея потихонечку, уважали за его опыт и возраст. Притом, что он по сравнению со мной молокосос, но меня детишки позволяют себя дразнить, да и от взрослых последнее время особого почтения видно не было…Впрочем, я и общался-то с ним не сильно часто, иногда уединяясь в своем доме на недели и месяцы, ибо от окружающего мира уже давно ничего не нужно, а общих тем для беседы с обитателями деревни как-то маловато… — И когда у нас станет больше воинов и магов, мы наконец-то сможем перестать прятаться в этих проклятых горах, а жить в тепле и комфорте, как того заслуживаем! Надо было давно что-то такое устроить вместо того, чтобы прозябать здесь, по десять раз перерабатывая собственный мусор и выращивая фрукты на гидропонике! Тем более сил чтобы защитить себя у нас точно хватит, если никого из высшей знати не злить…

— Да вы же все сговорились…И давно… — Осознал я, переводя взгляд с одного из своих бывших коллег по руководству нашей маленькой деревней на другого. — Похоже, я действительно стал старым дураком, который просто выглядит молодо, раз не заметил этого…

— Да ты давно уже мало чего замечаешь и чокнулся совсем, -улыбнулась Александра, а после демонстративно подняла правую руку, в который был сжат небольшой хрустальный шар. Шар, через который и управлялся тот псевдоразумный комплекс артефактов, что я заботливо поместил в пол, стены и потолок ратуши, превращая обычную с виду постройку в аналог волшебной крепости, куда не сможет так просто вломиться даже банда рыцарей-колдунов, оседлавших огнедышащих драконов и откуда не сбежать пленным эльфийским принцессам, являющимся единственным гарантом миролюбия их ушастых родственничков. — И с тобой давно было пора кончать!

Стол, вытащенный мной из дворца одного давно покойного претендента на высокое звание Короля Мира, полыхнул всеми цветами радуги, локально запрещая в радиусе десятка километров вокруг себя чары определенной школы магии…И сейчас он был настроен на хрономантию, насильно стабилизируя и без того не отличающееся особой хаотичностью течение реки времени. Мощнейшее ментальное давление, источником которого являлась покрывавшая внутреннюю часть крыши многослойная рунная вязь, обрушилось на мой разум, пытаясь разорвать его на части. В ауру вцепились острыми крючьями когти десятка могущественных духов, что высунулись из тела шаманки, словно суслики из какой-то коммунальной норки. Четыре бойницы, открывшиеся в поддерживающих потолок колоннах, дружно плюнули в спину мне разрядами энергии смерти, каждый из которых мог бы вышибить душу из великана. Пол под ногами вспыхнул какой-то магической звездой, щедрой рекой выкачивающей из своей жертвы жизненную энергию.Мгновенно оказавшийся в руках Гвидона длинный меч метнулся точно к сердцу, распарывая зачарованную ткань одежды и выходя из спины.